Мощи святого Леопольда - Борис Конофальский

И не дожидаясь разрешения, он закричал зычно и красиво:

– Честные люди, а если вам надобно слово пастыря, приходите утром, я буду говорить с вами. Если кому нужно причастие – приходите, или обряд за упокой надобен? Я завтра же прочитаю его.

Он не договорил, как в стену чуть ниже его головы врезался камень, а ещё один пролетев у них над головами, запрыгал по мостовой винного двора.

Не церемонясь с монахом, кавалер столкнул его с бочки и сам присел, тут же забрал у Ёгана стоявшего внизу шлем, надел его и закричал:

– Вот так значит, отвечаете вы на слово доброе.

Он выглянул из-за стены и с удивлением обнаружил, что стоящие на улице четверо людей так и стоят там же.

– Какого дьявола вам надо? – снова прокричал кавалер.

И ещё один камень пролетел у него над головой. Улетев к телегам.

– Арбалетчик, кинь ка болт в ближайшего. – Громко приказал Волков, надеясь, что стоявшие на улице побегут прятаться.

Но те не шелохнулись, а арбалетчик тем временем натягивал тетиву.

– Бей в ногу, – приказал он, когда арбалет был натянут.

Арбалетчик сразу вылез из-за стены и спустил крючок.

Стоявший ближе всех даже не пошевелился. И ни кто из людей на улице не пошевелился. Все стояли, как и стояли.

– Не попал, дурья башка, – сказал Роха, тоже взобравшийся на бочку.

– Я попал, – чуть обиженно отвечал арбалетчик, – тут и баба попала бы.

Волков подумал, что, если бы он не попал, то болт, чиркнул бы по мостовой, и это могло быть слышно. А он ничего не слышал.

– Фолькоф, – сказал Скарафаджо, – стрельни-ка ты.

Ёган тут же натянул тетиву арбалета, протянул его кавалеру.

Тот тут же поднялся, готовый спустись крючок, но стрелять не стал, он увидал как, шатаясь и оставляя длиннющие тени люди, уходили от винного двора, их было не меньше семи. Кавалер снял болт, и спустил тетиву. Роха и арбалетчик тоже смотрели уходящим в след:

– Всё, атака отбита, – сказал Скарфаджо,– надо будет узнать утром, кто это.

– Вот ты этим и займёшься,– сказал Волков.

– Как скажешь, – согласился тот.

Волков спрыгнул с бочки, и в последнее мгновение, когда уже остановиться он не мог, увидел на фоне огромной луны, на крыше дома, худощавый силуэт. Он тут же забрался на бочку обратно, но там, где секунду назад чернел силуэт, ничего уже не было. Луна была абсолютно бела и кругла. А он всё смотрели, смотрел, пытался в серебре лунного света найти тот силуэт или движение тени. Но ничего не находил, что могло бы привлечь его внимание.

Он слез с бочки:

– Чего ты там увидал, – спросил Роха.

– Ничего, ложитесь спать все, – отвечал кавалер, сам тоже пошёл в сою телегу.

Улёгся. Но заснул не сразу, он не сомневался в том, что видел этот силуэт, и не сомневался в том, что знает, кто это был. Он узнал его сразу, по длинному сюртуку и широкополой модной шляпе.

Утром его разбудил стук, он привстал на телеге и огляделся. Люди что-то сбивали из бочечных планок. Он встал, позвал Ёгана, потребовал воду. Вода была уже согрета.

– Чего они там колотят из досок? – Спросил он у Ёгана, когда тот лил ему воду на руки.

– Да Пруфф придумал щиты из досок наделать. – С усмешкой отвечал слуга. – Говорит, ночью какие-то люди сюда нам камни кидали, вот, говорит, надо, что б щиты были.

Волков подумал, что это дурь, но вслух говорить ничего не стал. Нет, щиты конечно нужны, рукой от арбалетного болта не закроешься, но городить такую несуразицу из бочечных планок было глупо. Корявые на вид, неудобные и наверняка тяжёлые получались щиты. А Пруфф словно не замечал всего этого. Расхаживал среди своих людей довольный.

– Еду давай, – сказал кавалер слуге.

Пока он ел, к нему пришли здороваться Пруфф и Роха. Обсудили дела на день. Вернее Волков раздал приказы:

– Роха, возьми моего человека, Сыча, и пару людей, обойдите дома вокруг, поглядите, есть ли кто живой. В открытые дома не лезьте, там только чуму найдёте, стучитесь в закрытые. Мне нужен человек, который знает город, нам нужно попасть в цитадель.

– Хорошо Фолькоф, – сказал Роха, – я перетряхну этот город, если есть кто-то живой – приволоку.

– Волочь не нужно, добром всё делай, обещай еду или деньги. Капитан, вы останетесь в лагере, я возьму десять человек, поеду за водой. Надеюсь ещё раз поговорить с упрямцем из цитадели, может, всё-таки уговорю его.

– Да, господин Рыцарь, буду ждать вас тут.

– И положите мне шесть ваших щитов в телегу, возможно, я встречу тех людей, что приходили к нам ночью.

Не то, что бы эти щиты могли пригодиться, просто Волков, таким образом, хотел дать понять капитану, что его идея правильна.

– Я распоряжусь, – с достоинством заверил Пруф, он был горд собой. И предложил даже: – Или если вы желаете, я сам съезжу за водой. А вы займитесь поиском нужных вам людей.

– Нет, я хочу глянуть на того доктора, что вчера остановил наших людей, – ответил кавалер.

А ещё он хотел повидаться с Агнес, он не знал, что ему делать и очень надеялся, что девочка заглянет в шар и подскажет ему хоть что-нибудь.

– Как пожелаете, господин рыцарь, – сказал капитан Пруфф.

Когда он, Ёган и ещё десять людей с телегой уже готовы были покинуть, ему на глаза попались мальчишки Хельмут и Вильгельм, которых Скарафаджо называл Хилли-Вилли. Им явно было нечем заняться.

– Эй, вы, – крикнул Волков, – ваше оружие в порядке?

Мальчишки сразу засуетились, стали бестолково осматривать мушкет, поправлять своё снаряжение.

– Вроде в порядке,– наконец произнёс один из мальчишек.

– Вроде? – Переспросил их кавалер. – Что значит «вроде»?

– В порядке, господин, – ответил другой.

Волков не помнил их имён, он просто приказал:

– Идёте со мной, и что б были готовы в любую минуту.

– Да, мы готовы, господин, прямо сейчас.

– Оружие что бы было готово в любую минуту. – Повысил голос кавалер. – Болваны.

– А, оружие, – понял один из мальчишек. – Оружие тоже готово, мушкет чист, порох и фитиль сухие, пули в мешке, всё готово.

– Идёте перед телегой, – приказал кавалер и крикнул: – Открывайте ворота, выдвигаемся.

В пустом городе, абсолютно пустом городе, когда утром перестают кричать вороны и чайки, становится очень тихо. Звук катящейся по мостовой телеге разлетался по пустынным улицам и был слышен далеко, словно колокола на соборе. Видимо, на этот звук и пришёл доктор Утти, а Волков был рад, что он пришел, и его не пришлось искать.