Земля Без Короля - Эд Гринвуд

Она должна была покончить с собой уже много лет тому назад.

Не то чтобы у нее когда-нибудь хватило смелости на что-нибудь большее, чем взять нож, смотреть в зеркало на свое дрожащее отражение и представлять себе, как все это произойдет. Как ее прекрасные белые коврики окажутся испачканы яркой кровью, как она будет лежать, глядя в потолок, пока все перед глазами не потемнеет…

Она не имела никакой склонности к приключениям. Боги свидетели — она даже не считала себя волшебницей. И вот она находилась здесь и тащила за собой навстречу гибели троих человек. Людей, чья ненависть к ней сдерживалась только страхом, хотя они совершенно не знали ее.

Но ведь они знали, что она могла творить заклинания, и знали, что она происходит из рода баронов Серебряного Древа. Разве этих причин было недостаточно для того, чтобы ненавидеть и бояться ее? Вся долина Змеистой ненавидела Серебряное Древо и боялась, имея для этого множество очень весомых оснований.

— Я никогда не уподоблюсь моему отцу, — отчаянно выкрикнула она в окружавшую ее темноту, — Никогда!

И, как будто темнота захотела ей ответить, откуда-то слева донесся сухой стук. Что-то пощелкивало, потрескивало и постукивало, как будто нечто древнее и сухое целенаправленно приближалось к ней.

Эмбра попыталась нашарить блюдце, которое во время очередного падения ударило ее по щеке, но под пальцами ощущались только прах да сухие ломкие кости. Ей была необходима магия для того, чтобы вызвать магию, и ей был необходим огонь, чтобы увидеть, где она и что здесь происходит.

Вновь донеслось сухое, звонкое пощелкивание — оно звучало немного ближе, — а Эмбра внезапно споткнулась, запутавшись в невидимых костях, и покатилась по полу, пытаясь найти опору и подняться. Ее ладонь случайно нащупала одну из тех маленьких статуэток, которые бросил ей Сараспер. Девушка стиснула пальцами щербатые выпуклости — как же успокаивающе подействовало на нее это прикосновение! — и, едва успев подумать, чего же она хочет, вызвала огонь.

Языки пламени заметались под ударами гулявшего по шахте ветра, но Эмбра успела рассмотреть достаточно для того, чтобы вскрикнуть от страха.

ЭМБРА СЕРЕБРЯНОЕ ДРЕВО стояла в маленькой каморке, обнаружившейся у основания ямы, в которую она упала. Невысокая каменная дверь приоткрылась достаточно широко для того, чтобы и она, и кости непрошеных гостей — о, как же много их было! — попали в небольшую каменную комнатушку… в склеп. Со всех сторон девушку окружали предметы, похожие на каменные саркофаги, некоторые из них, как она успела заметить, потрескались, и цвет у них был какой-то странный и неприятный; судя по пятнам на стенах и полу, здесь когда-то в древности текла вода. А то, что так странно стучало в темноте, находилось примерно в десятке больших шагов от Эмбры, или, может, чуть дальше. Это был скелет мужчины, бурый, с разинутым ртом, и хотя в его глазницах, как у любого скелета, не было ничего, кроме темной пустоты, этот скелет шаркающей, вихляющейся походкой направлялся прямо к девушке. Когда она, прикусив губу, отступила в сторону, скелет повернул голову, как будто услышал чуть слышный шорох обломков костей у нее под ногами, и изменил направление своего неторопливого, но упорного движения.

Эмбра подняла треснувшую у нее в руке статуэтку и позволила своему страху извлечь из нее смертоносную, сокрушительную молнию, которая с ревом разбилась о сухие коричневые кости.

А кости эти продолжали приближаться к ней; отвисшая челюсть черепа на ходу подскакивала, отчего казалось, будто монстр беззвучно недобро смеется. Когда статуэтка рассыпалась в прах, пламя, созданное Эмброй, исчезло… А скелет все так же приближался к ней.

Он неярко светился, как будто позаимствовал у ее огня часть сияния, и почему-то казался больше. Может быть, просто распрямился?.. Нет, он определенно увеличился. Эмбра прищурилась, отступила на пару шагов и, запустив руки в груду древних костей, попавших в этот склеп вместе с нею, принялась торопливо рыться в хрупких обломках в поисках хотя бы одного из металлических блюдец.

Ее пальцы уткнулись в глазницы черепа, и она всем телом отпрянула. Сухой стук раздавался прямо у нее за спиной — слишком близко, — и Эмбра подняла череп, резко обернулась и изо всех сил швырнула его в своего страшного преследователя.

Скелет находился в каких-нибудь трех шагах от девушки и медленно поднимал руки, вытягивая вперед длинные коричневые костяные пальцы. Бросок Эмбры оказался удачным — ей удалось разбить нижнюю челюсть скелета, и куски все с тем же сухим пощелкиванием посыпались на каменные саркофаги и на пол, но чудище, не замедлив шага, продолжало двигаться к ней, все такое же безмолвное и настойчивое, каким было в тот момент, когда Эмбра впервые разглядела его.

Задохнувшись от внезапного приступа ужаса, Эмбра принялась лихорадочно разбрасывать валявшиеся перед нею кости и вдруг — хвала Троим! — услышала звонкий звук удара металла о камни. Блюдце! Она схватила его, обернулась и начала отступать — сделав три легких, танцующих шага, девушка почувствовала спиной холодный камень стены. Ей больше некуда было бежать.

Впрочем, Владычица Самоцветов и не намеревалась это делать. Чары, заложенные в это блюдце, для чего бы они ни были первоначально предназначены, оставались достаточно сильными, и она вполне могла предложить этому так неприятно шаркающему ногами скелету больше огня, чем способны были выдержать сухие кости.

— Сгори! — взвизгнула она, почувствовав, как в ней жаркой волной вскипает гнев. Неужели она обречена всю оставшуюся жизнь удирать и плакать от страха?

— Сгори, чтоб ты пропал! — и она метнула в своего врага сноп огня, раскаленного добела и столь же яростного, какой была сама, метнула сноп пламени, как умелый боец швыряет копье, и силы этого пламени было вполне достаточно для того, чтобы отшвырнуть коричневые ходячие кости, раздробить их о дальнюю стену.

Но тут же Эмбра недоверчиво уставилась вперед, позволив огню тихо угасать, опускаясь все ниже и ниже: она увидела, что скелет все так же придвигался к ней. Только теперь он был кроваво-красным и сверкающим, его кости покрылись тонким слоем сухожилий, похожих на паутину. Ей показалось, что он стал на целую голову выше, а нелепо болтавшиеся осколки челюсти, пока она остолбенело стояла и разинув рот смотрела на ужасного преследователя, прямо на глазах разрастались и соединялись между собой; больше того, и сверху и снизу на этих костях появились белесые шпеньки, которые — она была в этом совершенно уверена — должны были вскоре превратиться в настоящие зубы.

— Нет! — протестующе воскликнула девушка, уворачиваясь от протянутых к ней рук. Оживший костяк питался ее волшебством!

Костяные пальцы уцепились за ее длинные спутанные волосы. Эмбра прижала бесценное блюдце к груди и с воплем рванулась прочь. Она была до крайности перепугана и мчалась, не разбирая дороги, не замедляя шага, даже когда больно ударялась о гробы, которые не видела во тьме.

Высоко над нею продолжали завывать порожденные злым колдовством ветры, они прорывались в шахту, поднимая пыль над кучей раздробленных костей, и Эмбра вдруг подумала, что хорошо бы там появился еще один ночной червь — появился и сожрал этот гремящий бессловесный костяной ужас, прежде чем он разорвет или задушит ее.