Путь жреца - Константин Вайт

— А то, что воды реки смывают любую магию, присутствующую в человеке. И когда ядро пусто, когда оно погасло и почернело, Лучезарная может вдохнуть в него свою силу.

— И все так просто?

— Ну, не совсем. Очень важно уловить нужный момент. Когда ядро погасло полностью, а река еще не начала пить жизненные силы.

— Но ведь, чтобы это уловить, надо достигнуть третьей ступни медитации, — медленно произнес он, задумчиво глядя сквозь меня, — а старших жрецов остались единицы. Тогда понятно, почему этот обряд претерпел такие изменения, — он снова уверенно зашагал вперед.

— А вы точно не сможете провести обряд? — спросил я, — вы ведь уже давно являетесь жрецом и, судя по нашим занятиям, магическая медитация от вас находится на расстоянии вытянутой руки.

— Да, вы верно заметили. Я уже полгода практически проваливаюсь в нее, но мне не удается удержать нужное состояние надолго. Пока мой рекорд — примерно минута. Этого времени слишком мало, чтобы посетить Лучезарную и получить ее благословение. Только после этого я смогу встать на первую ступень дороги старшего жреца.

— Первую ступень? — удивленно переспросил я, — настоятель мне говорил, что все старшие жрецы равны, и ничего не упоминал о ступенях. Дал даже книжку по жречеству, но и там не было ничего подобного.

— Настоятель, возможно, слукавил, или просто не стал говорить все, считая вас не готовым к этому. У старших жрецов существуют ранги. Первый ранг — это жрец, который посетил Лучезарную. Такой жрец может одевать налобную повязку только тогда, когда находится в храме. Второй ранг — это жрец, благодаря которому появилось пять новых жрецов. Такой жрец может носить простую налобную повязку всегда и везде. И третий ранг — жрец, благодаря которому Лучезарную посетило больше трех жрецов. Но в современном мире это практически невозможно. Только настоятель имеет такой ранг. Он носит повязку с вышитым золотыми нитями символом Лучезарной. Такую повязку повязывает сама богиня.

— Вчера благодаря мне появилось пять новых жрецов. Получается, я по праву ношу повязку, — стал размышлять я вслух, — мне обязательно ее всегда носить?

— Нет. Старший жрец может не носить повязку. Но рубаху по законам княжества он обязан одевать всегда, когда выходит на улицу.

— Вообще, похоже на пирамиду: чем больше людей ты приведешь, тем выше ранг получишь, — улыбнулся я, вспомнив, как сталкивался с подобными вещами на Земле.

— Пирамиду? — удивленно переспросил Виктор.

— А, неважно, — отмахнулся я, раздумывая о том, почему настоятель мне всего этого не рассказал. Опасается за свою власть? Или, может, действительно не хочет ничего рассказывать, считая меня не готовым к служению Оорсане, и регулярно называя проходимцем?

— А вы не могли бы со мной персонально позаниматься? Как я уже говорил, я очень близок к медитации, но что-то у меня все время срывается, — вывел меня из задумчивости Виктор.

— Не знаю. Я постараюсь, но, честно говоря, у меня практически нет свободного времени, — я задумчиво посмотрел на него, — хотя по вечерам я занимаюсь с ребятами, можете приходить на наши занятия. Еще один человек мешать не будет.

Вечером на занятия собрались все. Дана, Нокс и Жюль тоже пришли. Пришел и Виктор, который очень усердно повторял за мной все упражнения. Я пристально следил за ним, но пока не был готов помочь решить его проблему. Надо еще понаблюдать. Он попрощался с нами и ушел по делам, мы же отправились пить чай.

— А почему я уже неделю ничего не слышу о Луизе? — спросил я своих ребят и девчонок. Все удивленно уставились на меня.

— Она же тебе отправила сообщение! — возмущенно проговорила Нокс.

— Ты что, не читал? — удивленно переспросила Дана.

— Тебе совсем наплевать?! — вторила ей Нокс.

— У тебя совести нет!

— Только сейчас вспомнил?

Судя по всему, они могли еще долго меня обсуждать, поэтому я посмотрел на Леопольда. Он правильно меня понял и пояснил:

— Ее мать отправила к родственникам, в какое-то село. После твоего обеда у них. Не знаю, что там случилось, но на следующий же день ее собрали и увезли. Она успела к нам заскочить, попрощалась и сказала, что скинула тебе сообщение.

— Похоже, они решили, что я представляю серьезную угрозу для их дочери, — я усмехнулся. Родители Луизы мне показались вполне нормальными, отец так вообще выглядел очень разумным и деловым человеком. Так что я действительно был удивлен этой новостью.

Придя домой и оставшись в одиночестве, я открыл меню Ибри и нашел сообщение. Не привык я им пользоваться. В этом мире мало кто отправлял сообщения. Мне вообще только тетя и слала. Найдя сообщение от Луизы, я прочитал его несколько раз.

Трогательное и милое письмо влюбленной девочки. О том, как она будет по мне скучать, о несправедливости жизни и об ожидании нашей следующей встречи. Письмо, пропитанное грустью и романтикой. Но почему-то оно меня не тронуло.

Я заметил, что в последний месяц во мне что-то изменилось. Я стал ощущать себя взрослей. Возможно, вначале на меня сильно оказывали влияние подростковое тело и сознание Семи, которые стали моими. Мне трудно было отделить мысли и чувства подростка, которые бушевали внутри меня, от своего личного, более зрелого сознания. Да и среда, в которую я попал, была ближе Семи.

Но теперь все изменилось. И к Луизе я уже не испытывал прежних чувств. И телом, и эмоциями я теперь управлял куда как лучше. Если в начале пребывания в новом теле я мог совершенно неожиданно для себя покраснеть или засмущаться, теперь таких проблем уже не возникало.

Мы с Леопольдом направлялись в квартал развлечений. Именно там находился закрытый клуб для знати Кируны. В честь такого дела я даже посетил парикмахера, который поправил мою прическу. Нацепил на рубаху дворянский значок, не забыл про кольцо со своим гербом. В общем, провел серьезную подготовку, зная, что первое впечатление является очень важным.

Квартал находился на окраине. Чтобы зайти внутрь, надо было пройти через специальные ворота и коснуться датчика своим Ибри. С каждого посетителя списывалось пять актов. Оплатив взнос, мы сразу окунулись в другой мир. Вроде те же улочки и дома, но впечатление совсем другое. На улице много народа, посреди мостовой расположились фокусники и уличные музыканты. Витрины магазинов ярко украшены. Тут даже воздух пах по-другому. У цветочных магазинов разливался аромат жасмина, у булочной безумно пахло свежим хлебом. Мне это напомнило мой родной мир. У нас ведь тоже, практически в каждом городе, имелись такие вот пешеходные улицы. Но здесь все равно они были на уровень выше!

Мы сели на улице за столик, и я с удовольствием начал пить кофе, озираясь вокруг. Здесь царило праздничное настроение. На лицах прохожих сияли улыбки, слышался смех. Это было так непривычно для этого мира.

— И что, здесь всегда так весело? — поинтересовался я у Леопольда.