Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

Отец вороватого губернатора, снятого за коррупцию, относился к эфэсбэшникам? Что ж, это объясняет веру их семейки в свою безнаказанность.

Однако Люся четко помнила, что Великий Морж охотно позволил утопить Виктора Ветрова и даже подкидывал редакции компромат на него.

Интересно, знала ли об этом Нина Петровна?

— Я… — тут Люся поняла, что у нее вот-вот взорвется голова, и трусливо отступила. Сейчас ей хотелось покоя, а в хитросплетениях этого странного знакомства она потом разберется. — Я пойду лягу, день был тяжелым.

— Передавай привет Пашеньке, — пропела Нина Петровна. — Подожди! Я положу тебе торт. Сегодня можно позволить себе сладкого, да?

— Да, — в упор глядя на Великого Моржа, машинально повторила Люся.

Тот беззвучно произнес, одними губами: потом.

Потом так потом.

Сейчас у нее есть дела поважнее — торт!

Ветров так и лежал на диване, в той же позе.

— Там Великий Морж! — поделилась с ним Люся, прошла на кухню, взяла ложку и вернулась в гостиную. — Кыш с моего дивана, мне нужно лечь!

Ветров текуче скатился на пол и растянулся на ковре, закинув руки под голову.

— Кто? — спросил он.

— Китаев! Пьет чай с твоей бабушкой!

Она устроила контейнер с тортом на своем животе и зачерпнула большой кусок.

— А, ну да, — без всякого интереса отозвался Ветров. — Он же работал с моим дедом, я его с детства помню. Поэтому ваши отношения никак не бьются в моей голове — вы же из разных эпох, блин.

— А я-то все гадала: почему он выдернул сюда именно тебя. Дал отдел, пообещал повышение.

— А ты одну ложку принесла?

Люся молча наклонилась и сунула ему в рот торт со своей ложки.

— Подозрительно все это, — сообщила она, — такое ощущение, что вокруг меня плетется какой-то заговор.

— С моей точки зрения все строго наоборот, — парировал он и облизнулся, — это ты все время лезешь в ветровские дела, хотя тебя никто об этом не просит. Так и роешь носом землю вокруг! Отцепись уже от моей семьи и начинай рассказывать про свою. Хватит тянуть время.

Торт был вкусным, диван удобным, квартира — запертой на все замки, таблетки подействовали, больше нигде не болело, так что Люся вроде как была готова к неприятным воспоминаниям.

— Моя сестра Катька — взбалмошная ярила, тебе бы понравилась, — начала она решительно. — Она меня младше всего на пару лет, но почему-то вечно мне приходилось спасать ее от неприятностей, еще со школы. То она попрется с незнакомыми мужиками курить за гаражи, то напьется в плохой компании, и вечно одно и то же: ой, Люська, приезжай, ой, забери меня отсюда, ой, мне страшно. В двадцать два она выскочила замуж за яга, представляешь себе?

— Ты поэтому так зациклена на ягах? Соревнуешься с сестрицей?

— Я тебя пну, — флегматично предупредила Люся. — Брак продержался около полугода, потом Катька обвинила своего мужа в том, что он ее избил. Пришла в полицию вся в синяках, ужас. Я как раз раскручивала свой портал, только-только наняла Носова, и мы с ним сильно переругались из-за этого. Я потребовала придержать инфу, а Носов вопил, что я не хочу трясти семейными простынями. На самом деле мне не верилось, что яг, чья прошивка — защита, способен был напасть на женщину. Остальные СМИ били во все колокола, моя сестра раздавала многочисленные интервью, изображая невинность, Носов бесился, а я активно копала, пытаясь понять, что случилось на самом деле.

Катькин муж говорил, что они поругались и моя сестрица свинтила из дома, а он лег спать. Когда проснулся, то обнаружил, что с ним в постели дрыхнет жена, покрытая синяками, и от нее воняет перегаром.

Ему никто не верил: ссора, муж, побои — стандартная же фигня. А то, что выпила, так это от стресса.

А я пошла в гости к родителям, где отлеживалась наша страдалица, стибрила ее телефон, списала все номера, с кем она созванивалась в ту ночь. Так вышла на таксиста, который забирал Катьку, уже побитую, из ночного клуба.

Отправилась в клуб.

Оказалось, она свалилась там с лестницы, а администрация молчала об этом, как рыба, боясь иска в свой адрес. Но одна девочка, из обиженных официанток, слила мне инфу. Я заплатила охране, много, получила видеозапись и пришла с ней к Катьке. Та вытаращила глаза: мол, не помню такого, ну надо же, как неловко вышло.

Заявление она тут же забрала, муж-яг скоро уехал из города, а я удалила видеозапись из клуба, пообещав больше никогда не прикрывать сестру. Полгода с ней не разговаривала!

— Нет, — сказал Ветров, — такие ярилы мне не нравятся.

— Вторым ее мужем был кащ, — продолжала Люся, распаляясь. Иногда она на полном серьезе ненавидела свою сестру. — Профессор биологии. Черт его знает, что Катька в нем нашла, ужасный зануда. Изменять она ему начала чуть ли не сразу после медового месяца, с одним мареном, кстати. Жаловалась, что весь сексуальный темперамент профессора ушел в мозг. Ну а дальше как в анекдоте: вернулся муж из командировки, а в шкафу любовник. Бедный профессор даже заплакал от огорчения, а любовник возьми и шмякни его от растерянности вазой по лбу. Швы потом накладывали, сотрясение у каща было. А он как раз тогда Катьку пристроил учиться на факультете фармакологии, и ее чуть не отчислили, еще бы, кащи — это достояние нации, хранители знаний, а тут вазой по лбу из-за гулящей жены! Я ходила к ректору, просила за сестру, а потом год им бесплатно соцсети вела.

Тут Люся перевела дух, свесилась с дивана, чтобы оценить реакцию Ветрова.

Тот молчал с таким видом, как будто слушал лекцию по гомеопатии. И скучно, и вредно.

Никакого сочувствия!

Впрочем, ждать нормальной эмпатии от марена очень наивно.

— Тогда я снова пообещала себе больше никогда за нее не врубаться. Родители же всю дорогу были на Катькиной стороне — маленькая, бедненькая, беспомощная девочка. Вечно с ней приключаются разные неприятности. Обо мне-то можно было не переживать, я самостоятельная, свалила от них в общагу, бизнес, блин, открыла, знакомствами обросла. А я не от них свалила, я от Катьки подальше. В общем, потом была история, в которой Катька мухлевала с медицинскими препаратами, и тогда все опять