Улыбка золотого бога - Екатерина Лесина

– Дуся, я тебя обидел? Извини, не хотел, но у тебя тут иначе, чем у других.

– А ты уже бывал у других?

Конечно, бывал, вчера или сегодня. В по-гостиничному холодной комнате Аллы Сергеевны, где все всегда на своих местах, а личных вещей до того мало, что они не способны нарушить порядок. Или в Никиной, где пахнет сигаретным дымом и алкоголем. Или у Топы – плакаты со щенками и собаками, розовые заколочки, розовая расческа и полупустой шкаф, потому что в доме Топа редко бывает.

Вот удивительно, все они, кроме Лизхен и Ильве, редко появляются, а Гарик распорядился комнаты выделить, и даже когда Лизхен заговорила о том, чтобы приспособить помещения для других целей, Гарик не согласился.

Почему так?

– Ты ведь на самом деле не некрасивая, – задумчиво произнес Яков Павлович. – Ты ведь сама стараешься выглядеть такой…

– Уродиной?

– Нет, скорее отличной от них. Почему? Не потому ли, что это отличие позволяло тебе оставаться рядом? Только вопрос с кем: с Игорем или с этой штукой? – он постучал пальцем по лысой голове Пта. – А тут вдруг Громов взял да решил продать его с аукциона…

– Мотив ищете? Или уже доказательства?

– Сердишься, следовательно, я прав. Так все-таки кого из них ты больше любила? Только честно?

Я не отвечу на этот вопрос не потому, что не знаю ответа, скорее потому, что, произнесенный вслух, он станет для меня приговором. А я – не дура.

– Ладно, проехали. – Мое молчание Яков Павлович истолковал по-своему. – О другом расскажи. Ты вправду не знала про аукцион?

– Нет, – с чистым сердцем соврала я. – Он не мог его продать, Толстый Пта приносил Игорю удачу, а кто собственноручно избавляется от удачи?

– Тот, кому она больше не нужна.

Нелли из головы не идет, не зря о ней Яков спрашивал, теперь точно копать станет. Что он сможет выяснить? И у кого? Дуся… Дуся, конечно, может вспомнить. Или нет? Сколько ей тогда было? И видела ли она что-нибудь, кроме обожаемого Гарика? А если и видела, то понимала ли произошедшее?

Ну зачем было тревожить эту грязь? Поневоле начинаешь думать, что все нынешние неприятности оттуда родом, хотя, конечно, ерунда. Сама виновата. И не я… я там ни при чем, это Гарик все. А я просто… просто воспользовалась ситуацией. Предложением.

А теперь вот мной воспользовались.

Господи, ну и дуры же мы, бабы! Пара букетов, пара признаний – и готовы на край света босиком да по углям. Ну и на краю я, в самый раз с обрыва плевать, а где он, любимый и единственный? Сбежал, скотина. Сделал ручкой, небось другую дуру сейчас окучивает, сказки плетет, а та поверит…

Сколько у меня еще осталось? Неделя? Две? А потом скандал… стыдно-то как, никто не поверит в невиновность. Но я не Нелли, молчать не стану.

– Вы полагаете, что Гарик сам? Нет, невозможно…

Или возможно? Маленькие странности, вроде вспышек раздражения, случайных фраз, которые теперь всплывали в памяти, наполняясь иным, извращенным смыслом.

Дуся, чем дольше хранишь тайну, тем больше на ней собирается пыли… Дуся, а ты когда-нибудь думала о далеком-далеком прошлом? Пыталась найти возможность исправить ошибку? Даже если не твою?

Не думала, не пыталась, не понимала. А сейчас эти высказывания вдруг всплыли и вертятся в голове.

Я сказала Якову, он рассеянно кивнул в ответ. Яков думал, и мне представлялось, как внутри его головы щелкают, толкая друг друга, шестеренки, подымаются и опускаются поршни, раскручивая вал, который тяжко вращается, запуская колесики мысли, а те, в свою очередь, тянут нити, заставляя брови изгибаться, лоб морщиться, а губы – шевелиться.

– Мне нужно поговорить с его врачом, это первое. И второе, Дуся, будь любезна честно рассказать, кем была Нелли. Ты ведь врала утром, верно? Ты не просто поговорила пару минут и разошлась. Ты знаешь гораздо больше.

Он снова поймал меня. А мне и не стыдно почти.

– Давай, давай, Дусенька, мы же, кажется, договаривались о сотрудничестве. Знаешь, когда ты врешь, у тебя левая бровь приподымается.

– Правда?

– Нет. Не правда. Правая. А вообще ты слишком серьезная, и это здорово мешает жить. Но теперь о Нелли. Итак, когда ты с ней встретилась впервые? Ведь было несколько встреч, правильно?

И снова он угадал – человек, который сговорился с дьяволом и теперь видел меня насквозь.

Первая встреча случилась в мае, в тот самый год, когда Гарик женился. Но женился осенью, а Нелли пришла в мае, я точно помню, потому что был последний день учебы, назавтра – торжественная линейка с торжественными речами и напутствиями, а дальше – лето и относительная свобода. Быть может, поездка в Крым – папа обещал. Впрочем, ехать мне не очень хотелось, ведь тогда придется расстаться с Гариком.

Нелли сидела на лавочке у подъезда, я сразу обратила на нее внимание, потому что таких красивых людей никогда не видела. Светлые волосы, карие глаза, лицо доброе и открытое, улыбка очень хорошая. Я еще подумала, что в нее все вокруг должны быть влюблены.

– Привет, – сказала она. – Я – Нелли. А ты здесь живешь?

– Да, – я улыбнулась в ответ, тут же стало немного неудобно: на Нелли – модный джинсовый сарафан и белая блузка, на мне – коричневая форма с черным фартуком. Я – уродина.

– А в какой квартире? Извини, пожалуйста, я Игоря ищу. Игорь Громов, знаешь такого?

– Это наш сосед. – Теперь я ее ненавидела, легкую, весеннюю, невообразимо прекрасную, такую, какой я никогда не стану, пусть даже оденусь так же, пусть даже лучше, чем она. Я могу, у меня есть красивые вещи, но я толстая и неуклюжая, и волосы у меня плохие, и зубы тоже, и палец на ноге кривой.

– Сосед? А я… я, наверное, скоро соседкой буду. – Нелли подвинулась и предложила: – Садись, поболтаем.

– Извините, мне идти пора. Задали много.

Я не хочу сидеть с ней рядом и болтать не хочу, тем более делать вид, что мы подружимся, потому что мы никогда-никогда не подружимся, ведь мы обе любим одного человека.

– Врушка, – сказала Нелли напоследок. Она совсем не рассердилась и, как показалось мне, поняла все правильно.

– И все? – кажется, Яков был разочарован. – Пару фраз, и все?

– А чего ты хотел? Ее признания в ненависти к Гарику и жажде отмщения, которую она пронесет сквозь годы?

– Но в тот год ты ее больше не видела?

– Нет. Мы уехали в Крым… ну, то есть сначала в Крым, потом мы с бабушкой – к ее подруге в Ленинград, потом к другой подруге – в Новгород, потом…

– Неважно, – оборвал Яков. – То есть про Нелли ты больше ничего не слышала. А от Громова? Ты же должна была его спросить?