Военная разведка в Российской империи - Михаил Алексеев

За 36 дней пребывания в Москве французская армии ослабла, а русская — значительно укрепилась вместе с приходом пополнений. В предписании Бертье Наполеон писал о необходимости энергичных мер для прикрытия фуражировок и добавлял, что Ней ежедневно при фуражировках теряет больше людей, чем на поле битвы. В общем, в период своего пребывания в Москве Наполеон потерял от партизанских действий до 30 тыс. человек.

Мало того что партизаны все знали о неприятеле, они препятствовали французской разведке, и Наполеон со времени занятия Москвы и до боя при Тарутине почти ничего не знал о русских. Партизаны поддерживали связь между нашими армиями, разделенными противником.

6 октября авангард Великой армии под командованием маршала И. Мюрата потерпел поражение в Тарутинском сражении. Узнав об этом, 7 (19) октября Наполеон приступил к выводу войск из Москвы в направлении Калуги по не затронутой войной старой Калужской дороге. А.Н. Сеславин первый доложил о движении французов к Калужской дороге. В результате — быстрый марш корпуса генерала Дохтурова, а за ним и всей армии к Малоярославцу. Сам Сеславин, находившийся в это время в селении Фоминское писал: «Я стоял на деревне, когда открылось движение французской армии, которая тянулась у ног моих, где находился сам Наполеон в карете. Несколько человек отделилось от опушки леса и дороги, были захвачены и доставлены светлейшему (М.И. Кутузову. — Примеч. авт.) в удостоверение в таком важном для России открытии, решающем судьбу отечества, Европы и самого Наполеона… Я нашел ген. Дохтурова в Аристове случайно, вовсе не знав о пребывании его там; я мчался к Кутузову в Тарутино» (Энциклопедия военных и морских наук. Составлена под главной редакцией генерала от инфантерии Леера. Т. VII. СПб., 1895. С. 189). 12 октября русская армия преградила путь французам у Малоярославца. После ожесточенного сражения Наполеон был вынужден повернуть на старую Смоленскую дорогу, по которой французская армия наступала на Москву, и возвращаться по опустошенной и разоренной местности.

Параллельно им следовала русская армия, закрывая от противника центральные губернии, впереди и позади действовали партизаны, уничтожая отставших и отделившиеся небольшие отряды французов. Русская войсковая разведка в этот период в избытке добывала сведения о противнике, но стремительно разворачивающиеся события быстро обесценивали их. Партизанские отряды Сеславина и Фигнера отбили у французов целый транспорт с драгоценностями, награбленными в столице.

Под Вязьмой 22 октября, «проехав насквозь французские войска», подполковник Сеславин обнаружил начало их отступления и «дал знак русским для преследования», а затем, встав во главе Перновского полка, ворвался в город. О партизане Сеславине Ф.Н. Глинка писал: «Он храбр и прям, как меч! Ни трусости, ни лести!… О нем вещал бы нам и предок-славянин: “Се — славен!» (Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М., 1985. С. 279–280).

Армия Наполеона слабела от голода, недостатка фуража и, войдя 27 октября в Смоленск, разграбила собственные продовольственные склады. Порядок сохранила лишь старая гвардия.

Получив еще один казачий полк, Денис Давыдов после ряда удачных стычек решился на отважное дело: соединившись с отрядами партизан Фигнера, Сеславина и Орлова-Денисова, он под Ляховым 28 октября атаковал отряд генерала Ожеро и заставил его сложить оружие (две тысячи нижних чинов и 60 офицеров). От партизан постоянно поступали достоверные сведения о расположении неприятельских войск. Сеславин «в самых горячих выражениях… побуждал Кутузова (через Ермолова) идти на Красный и отрезать французскую армию», что свидетельствовало о глубоком понимании произведенным в полковники командиром партизан.

4 ноября под Красным Денис Давыдов взял в плен генералов Альмерона и Бюрга, большой обоз и много пленных. 9 ноября под Копысом разбил неприятельское кавалерийское депо, охранявшееся тремя тысячами человек. 14 ноября под Белыничами отбил запасы провианта и оружия, 9 декабря занял Гродну, сданную ему австрийским генералом Фрелихом.

Окончательная катастрофа армии Наполеона произошла на Березине. После Днепра ближайшим препятствием для отступавших стала именно эта не успевшая еще замерзнуть река, к которой подходили армии Чичагова и Витгенштейна.

По плану Кутузова создавался весьма прочный «мешок» для нанесения, как говорил фельдмаршал, последнего удара. Противник не имел путей отступления: они все были отрезаны. Участь Великой армии во многом зависела от согласованности совместных действий войск Чичагова, Витгенштейна и Кутузова, с разных сторон загонявших Наполеона. Чичагов занял Минск — важнейшую тыловую базу наполеоновской армии. Последствия могли быть катастрофическими, так как русские не только перерезали операционную линию в тылу у французов, но и угрожали Борисову — главному узлу коммуникаций наполеоновской армии на р. Березине. Войска Витгенштейна угрожали коммуникациям Великой армии с севера, по пятам которого следовала армия Кутузова.

Впереди, на правом берегу Березины, находилась армия Чичагова, справа — войска Витгенштейна, слева — главная армия, в тылу — авангард Милорадовича, отряд Ермолова и казачьи полки Платова.

В 10-х числах ноября Великая армия оказалась в полном окружении. Но оценкам Кутузова, численность всех войск Наполеона в треугольнике Борисов — Черся — Толочин достигала до 60 тысяч. Всего же дня форсирования Березины подошло более 40 тыс. человек французских войск, не считая множества невооруженных, ослабленных и больных. Перед Наполеоном стояла одна-единственная задача — вырваться из кольца. Он отказался от ранее принятого плана пробиваться на Минск и приказал подготовить продовольствие в Вильно, а часть запасов направить в Вилсйку.

Наполеон с гвардией пришел в Борисов 13 ноября. Отыскание и обеспечение переправы через Березину было возложено на начальника штаба маршала Удино.

С целью обмануть Чичагова южнее Борисова была устроена подготовка ложной переправы у д. Ухолоды: производилась вырубка леса, разбирались крестьянские избы, свозились бревна, измерялась глубина реки. Сюда же стали направляться толпы безоружных оборванцев, прикрытых небольшими отрядами вооруженных французских солдат. Это мероприятие было подкреплено успешной операцией по дезинформации русских. Маршал Удино собрал несколько уважаемых и влиятельных евреев и обстоятельно их расспрашивал о глубине реки близ д. Ухолод, тем самым дав им понять, что именно здесь намечена переправа. Задержав нескольких из них как будущих проводников, он отпустил остальных, обязав их хранить в тайне содержание разговора. Сразу же нашлись добровольцы, решившие предупредить русское командование. Трое местных жителей ночью переправились через Березину и сообщили об этом Чичагову, который их щедро наградил и оставил при себе (Гинзбург С.М. Указ. соч. С. 93–95).

Для высшего командного состава русских войск, действовавших в это время в районе Березины, не было важнее вопроса, чем о предполагаемом направлении движения Великой армии и вероятного места ее переправы. В создавшейся обстановке у Наполеона оставалось три возможных варианта: движение на Игумен (переход Березины южнее Борисова у д. Ухолод); прорыв у Борисова (лобовое наступление на Чичагова и восстановление разрушенного моста); путь в направлении Вилейки (переправа севернее Борисова у д. Студенки). Хотя Наполеон остановился на последнем варианте, все трое русских главнокомандующих считали наиболее вероятным южное направление. В какой-то степени Наполеон делал ставку на здравомыслие противника, и этот расчет оправдал себя.