Трофей Степного Хана - Екатерина Руслановна Кариди

свои мысли никто не решался. Люди если и говорили, то о предстоящем пире, который Угэ-хан обещал устроить сегодня.

Тэмир в третий раз участвовал в совете как минбаши. Его место теперь было не в самом конце у входа, а первом ряду. На него косились со сдержанным любопытством. Отдельно сидел Забу-Дэ. А время шло. Если раньше все ждали тихо, то теперь приглушенные разговоры стихийно начинались то там, то здесь. Но вот нукер объявил начало совета, и сразу все стихло.

В шатер совета вошел великий Угэ-хан.

 

***

Угэ был раздражен. Утро оказалось потрачено даром, и теперь его преследовало чувство, что время утекает сквозь пальцы, а он должен найти то, о чем говорил шаман. Пока не найдет, будет угроза его власти. Угэ не собирался терпеть никаких угроз.

И что бы там ни наколдовал старик, он сможет ЭТО взять.

Но пока его взгляд шарил вокруг и не находил ничего, на что бы откликалась душа. Ничего. Хан чувствовал себя слепым. Ощущение было не из приятных. Еще и вчерашнее предсказание не давало покоя.

«Недолго проживешь».

Такое же непочтение этот высохший червяк проявлял и раньше. Не опасайся Угэ проклятия, давно бы уже переломил старому шаману хребет.  

Сейчас хан заставил себя отбросить эти мысли и оглядел собравшихся в шатре совета. Смотрел на всех и думал - кто? Кто может быть?

Взгляд привычно остановился на змееныше, сыне Сохраба, который теперь сидел по правую руку, среди остальных минбаши. Быстро прополз, гад! Всколыхнулись в душе ненависть и суеверный страх. Хан сказал себе - ничего, всему свое время. Он даст ему подняться, а потом одним махом снесет змее голову.

Эта мысль успокоила.

Он снова обвел глазами собрание и спросил:

- Ну? Что пишет нам наш сын?

На самом деле Угэ уже обо всем знал, он первым прочитал донесение. Но сейчас хан внимательно следил за всеми, кто как отреагирует. Дер-Чи в своем послании писал, что напал на след врага.

Оказалось, новый вождь даулетов Джейдэ снова обманул всех. Он ведет свой народ в Керканд, на земли хазиев. Нетрудно догадаться, что даулеты осядут теперь у границы и будут исправно платить царю хазиев дань. А сам Джейдэ с отрядами будет совершать налеты на земли ургурцев, грабить идущие к ним караваны, а потом благополучно возвращаться под защиту пограничных укреплений Керканда.  

- Что скажет совет? - спросил Угэ, справедливо полагая, что сейчас будет видно, кто из них готов предать его и переметнуться к Дер-Чи.

Сначала возникло оживление, заволновались его сыновья. Да, Угэ знал, что все они дурная кровь! Однако никто не посмел рта раскрыть.

Какое-то время царило молчание, потом один из минбаши сказал:

- Если не перехватить Джейдэ сейчас, потом нам придется сражаться и с даулетами, и с Керкандом.

Старейший из советников подал голос, произнес, поворачиваясь к хану:

- Через земли хазиев проходят все караванные пути.

И снова воцарилось молчание.

Хан оглядел свой совет, на его лице обозначилась улыбка гиены, и он проговорил:

- А что скажет наш новый минбаши?

 

***

Тэмир сцепил зубы покрепче. Хану нравилось насмехаться и выставлять его напоказ, как собачку фокусника. Но если тут спрашивали  его мнение, ему было что сказать.

- Даулеты снялись неделю назад. Сейчас они, если двигались достаточно быстро, ближе к границе Керканда, чем к нам. Даже если мы выйдем наперехват и объединимся с двумя минганами Дер-Чи, они достигнут границ почти одновременно с нами. Столкновение с приграничными отрядами хазиев будет неизбежно. И у нас останется незащищенный стан.

- Хе-хе! - рассмеялся хан. - Смотри, как складно говорит! Ай, какой у меня умный минбаши!

Послышался сдавленный смех. Однако смеялись далеко не все, только ханские сыновья, большинство молчало, а остальные минбаши согласно кивали. Они упустили время, а Джейдэ уже показал себя быстрым и изворотливым. Теперь ловить даулетов в степи было все равно что отправиться искать чужую корову, а свое стадо бросить на произвол судьбы.

Смех Угэ сменился досадой. Он снова оглядел всех и спросил:  

- Ну, так что, совет? Говорите.

Все это время Забу-Дэ сидел молча, как будто его это не касалось. А сейчас лениво проворчал:

- Твое слово, великий хан. Прикажешь, пойдем на Керканд.

Но в том-то и дело, что хан не готов был сейчас затевать поход и бросаться очертя голову за даулетами, когда Джейдэ бродит где-то рядом. Он и так наелся страха, не хотелось второй раз испытывать судьбу. Но у хана было хорошее решение.

- Мы предоставим это Дер-Чи, - важно кивнул Угэ. - Господин сказал, чтобы мы не беспокоились по этому поводу. Его дело ходить в походы, а наше дело ждать добычу и устраивать в его честь пиры.

Ему никто не возразил. Хан уже собирался закончить совет, и тут Тэмир наконец спросил:

- Великий хан, - склонился он, сцепив руки на груди. - Разреши сказать слово.

Угэ даже замер, удивленно вскинув брови.

- Говори.

- Я прошу три дня на свадьбу.

 

***

Щенок подловил его врасплох.

- На свадьбу? - хан подался вперед, губы нехорошо искривились.

Отказать при всех хан не мог, этого никогда не одобрит войско. Но и согласиться он просто так не мог. Угэ смерил его взглядом и насмешливо протянул:

- Конечно! Мы сами выдадим за тебя наш Трофей. Но собрал ли ты калым?

- Да, мой хан, - поклонился Тэмир. - Калым собран.

- Э-э, - засмеялся Угэ. - За ханский Трофей калым должен быть вдвое больше!

- Я соберу, мой хан, - твердо проговорил щенок, глядя ему в глаза.

 

И хан осекся. Опять то чувство - суеверный страх. Совсем как тогда, когда не смог убить его ребенком. Надо было стряхнуть это с себя, но не получалось.

 

Угэ через силу усмехнулся и сказал:

- Вот когда соберешь, тогда и сыграешь свадьбу. А пока пойдешь встречать караван.

 

***

Пока продолжался этот странный разговор, в шатре стояла мертвая тишина.

Потом тихий ропот, и опять мгновенно все успокоилось, как только хан обвел взглядом свой совет.

- Будет исполнено, мой хан, - поклонился Тэмир.

И замер, глядя перед собой. Он опасался, что не все пройдет гладко, именно это и произошло. Однако то, что хан вознамерился сам выдать замуж Трофей, сразу придавало всему двойной смысл.

Был такой обычай - если у девушки нет родителей, на свадьбе ее отдает мужу старший в роду. И Угэ-хан,