Судья моей судьбы - Степанида Воск

Но тем приятнее было в них участвовать.

Я чувствовала, что именно сейчас айрий настоящий. Такой, какой есть на самом деле. Живой. Всамделишный. А не тот стылый чувак, который время от времени появляется вместо него.

- Куда мы едем?

- В одно очень красивое место. Я там частенько бывал в детстве, когда убегал из распределителя.

- Стоп. Стоп. Ты здесь жил? - спросила, не размыкая близкого контакта.

- Я тебе больше скажу. Я тут родился,- с усмешкой произнес он.

- Не хочешь ли ты сказать, что вот эти милые животные, что везут нас с огромным удовольствием в дальние дали и есть твои предки? - меня осенило. В народе постоянно говорили о ящерах, но никто не знал причину. А я узнала. И эта тайна меня окрыляла.

Ведь по сути айрий доверил мне самое дорогое. Тайну.

- Не предки, но вид, от которого была взята часть ДНК,- принялся объяснять он очевидное.

- Обалдеть. Я еду на твоих родителях,- воскликнула и рассмеялась.

Чем вызвала ответную улыбку. В уголках глаз мужчины появилась едва заметная сеточка морщин.

Интересно, а это нормальное явление? Или айрии должны быть до самой смерти идеальны во всем, а потом в миг прекратить свое существование. Как будто лампочку выключили. Раз и все. И нет человека.

- Нет,- мужчина враз посерьезнел.- Меня родила женщина.

- Оу, - только и могла произнести.

То, как вмиг ощетинился айрий, говорило о его нежелании продолжать и дальше предложенную тему.

Однако мне было интересно. Я не смогла удержаться от дальнейших вопросов.

- Неужели мы прилетели на твою родину, и именно здесь возникли первые айрии?-предположила.

- Да. Переселенцы с Земли попали на эту планету в тот миг, когда отчаялись найти что-нибудь подходящее.

- А почему они вообще улетели? Чего им спокойно не жилось на месте? - меня атаковали вопросы, а я спрашивала айрия.

- Потому что они оказались вне закона. Пророк и его последователи.

Мои брови взметнулись вверх. Это что-то новенькое.

- Сектанты?- ужаснулась.

Я слышала кое-какие байки на эту тему. В нашей среде то и дело ходили какие-то сплетни из большого мира. И в одной из таких сплетен рассказывалось о сектантах, изгнанных с Земли, иначе их грозили уничтожить.

Получается, что они не пропали, не исчезли, как говорили, а улучшились до максимально возможного состояния и вернулись на Землю. По сути поработили ее. Сделали своим придатком.

Вот такая история со многими переменными.

Я была шокирована услышанным.

- Как тебе окружающий вид? - за беседой не заметила, как далеко мы удалились от космопорта, въехали в зеленую зону. Вокруг нас, везде, куда падал взгляд, бушевала растительность.

Яркая. Сочная. Красивая.

Как будто нарисованная.

Идеальная во всем. В форме листьев. В одинаковости одного вида деревьев. В равновеликости цветов.

- Безумно красиво, - крутила головой то в одну, то в другую сторону. - А за растениями кто-то ухаживает или они сами растут?

Мне не верилось, что природа может быть настолько совершенной. У нас не найти двух одинаковых цветков, идентичных друг другу листочков. Здесь же, судя по всему, все росло, как будто не природа зодчий, а печатный станок постарался.

- Уже сами, - глубокомысленно пояснил мужчина.- А когда-то здесь бушевала пустыня.

- Не может такого быть, - я не верила глазам.

И совершенно не могла представить на этом месте что-то кроме увиденного. У меня в голове не увязывались зелень и песок.

- Как-нибудь в другой раз покажу тебе фото, сделанные первыми переселенцами. Здесь все было иначе. Не как сейчас. Даже в моем детстве все отличалось от нынешнего.

Мы проехали чуть дальше в заросли.

Ящеры медленно трусили вперед. Им, как будто, и не требовался погонщик. Айрий лишь один раз в самом начале отдал приказ, а затем ничего не говорил. Никак не управлял. Животные сами шли, никем не понукаемые.

Может быть они понимают мысленные приказы? Все таки дальние родственники. Улыбнулась собственным мыслям.

- Так куда мы едем?

- Скоро узнаешь. Наслаждайся видом. Впитывай в себя ощущения, - порекомендовал мужчина, напряженно вглядываясь в просветы между деревьями.

- А что это за птичка? - спросила, накрывая ладонь айрия своей.

Мужчина по возможности избегал всякого контакта. Как я не пыталась его наладить.

Сидел он рядом, но всякий раз пытался отодвинуться. Свои руки не распускал. И мне не давал. В глаза не смотрел. А я пыталась в них заглянуть. То и дело на меня накатывала тоска.

Я смотрела по сторонам, любовалась окружающим миром, восхищалась и при этом грустила.

И это были не мои эмоции. С каждым мигом, проведенным в обществе айрия, я все отчетливее могла сказать какие из них принадлежали ему, а какие были моими.

Во мне бушевало восхищение, удовольствие, наслаждение. Я хотела подойти к ящерам, прикоснуться. Узнать какие они на ощупь. Когда еще удастся подобное?

В айрии же плескалась тоска, обреченность и грусть. А еще сожаление. Большое такое, почти осязаемое.

Чем они были вызваны, я не могла знать. Но при этом хотела утешить. Приласкать. Сказать, что ничего страшного не случится, если он со мной поделится. Расскажет что его беспокоит. Однако все никак не находила подходящих слов. Потому и молчала, выжидая подходящего момента.

- Обрати внимание, - предупредил меня айрий.

Я отвлеклась от раздумий и во все глаза принялась смотреть в ту сторону куда он показал.

Вначале вокруг был все тот же зеленый сочный лес. От чьей идеальности я порядком начала уставать.

Несовершенство цепляет глаз. А с идеальных черт взгляд соскальзывает. Это я поняла во время импровизированной экскурсии.

В какой-то миг ящеры вывезли нас за пределы леса, на небольшую полянку. Которую пересекал ручей. Вдали виднелись горы с белыми шапками снегов. Казалось, протяни руку

Место на самом деле оказалось волшебным.

Я о том сказала мужчине, чувствуя как насколько он доволен моими словами. Прозвучавшая из моих уст похвала пролилась бальзамом на растревоженные чувства айрия.

Моя радость, желание поделиться своими эмоциями будоражили мужчину. Яркие чувства рвались из него наружу. А он их сдерживал, не позволял прорваться вовне.

Мы спешились с повозки. Первым делом я выполнила свое желание. Прикоснулась к ящерам. Они оказались теплыми. А кожа грубой. А еще у них был раздвоенный язык. Которым они трогали мое лицо. Было дивно и необычно.