У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд

* * *

Мансебо чувствует себя разочарованным. Двадцать восемь лет он просидел на этом месте, и оно ему не надоедало. Но теперь, когда он получил новую работу, дни кажутся ему долгими и пустыми. Несколько детей купили печенье, чтобы получить записные книжки, но больше не происходило ровным счетом ничего.

Мансебо, как всегда, сидит на скамеечке и изучает уличную жизнь. Ни за какие сокровища мира не сможет он вспомнить, как проводил это время до того, как получил задание от мадам Кэт. Писатель, словно прочитав жалобные мысли Мансебо, внезапно появляется на бульваре, неся на плече компьютер в чехле, а в руке – книгу. Остановившись у сияющей розовым неоном вывески обувной мастерской, писатель обменивается рукопожатием с какой-то женщиной.

Мансебо срывается со скамеечки и проскальзывает в лавку, чтобы взять с полки бинокль. Он не может, не имеет права упустить даже самую незначительную мелочь. Сначала он окидывает взглядом место действия – больше по уже выработавшейся привычке – и поднимает к глазам бинокль. Мансебо вздрагивает и одергивает себя – когда же он научится смотреть на мир хладнокровно и непредвзято. Ну не содрогаются же ученые всякий раз, когда видят под микроскопом вирус. Писатель все еще стоит на прежнем месте и разговаривает с женщиной. Она выглядит намного старше его.

Внезапно и без предупреждения между Мансебо и писателем останавливаются два каких-то человека. Они как будто вполне сознательно стремятся помешать его детективной работе. Мансебо не меняет положения и продолжает смотреть в бинокль на то же место, ожидая, когда эти двое наконец уйдут. Писатель и женщина снова пожимают друг другу руки и расходятся. Это последнее, что видит Мансебо, прежде чем свет померк в его глазах и он провалился в непроницаемую черноту.

Первое, что он видит, – это яркий свет. Нестерпимо яркий, всепроникающий, беспощадный белый свет. Мансебо закрывает глаза. Тьма, как это ни странно, действует на него успокаивающе.

– Отвечай! – кричит ему кто-то.

Мансебо открывает глаза. В пятне света, в дверном проеме стоит огромный человек, который, похоже, пытается выглядеть еще больше. Мансебо приходит в голову, что есть какое-то животное, он не помнит, какое именно, которое раздувается, чтобы пугать своих врагов. Мансебо почему-то трудно поверить, что этот голос принадлежит человеку, которого он видит перед собой. В таком теле не может быть такого голоса. Жаба, вдруг вспоминает Мансебо, это жаба раздувается, когда ей угрожает опасность. Кто-то хватает Мансебо за подбородок и запрокидывает ему голову. Теперь Мансебо становится по-настоящему страшно. Очень страшно. До этого он не боялся, потому что не понимал, что происходит. Теперь до него стало доходить, что он почему-то находится в лавке, а не на улице. Ему чем-то брызнули в глаза и втащили в помещение. Эти два человека взяли его в плен и теперь требуют, чтобы он что-то им ответил. Мансебо уверен, что это ограбление.

– Деньги… – невнятно бормочет он.

Он уверен, что им нужны именно они.

– Какие к черту деньги? – шипит стоящий рядом с ним человек.

– Деньги… лежат в кассе.

– Я спрашиваю тебя не о деньгах, будь ты неладен!

Мужчина поднимает Мансебо за воротник рабочей куртки. Оторванная пуговица отлетает в сторону, и Мансебо надеется, что это только она свистит в воздухе. Мужчина с силой усаживает его обратно на скамеечку, которая тоже почему-то находится в лавке. Как это получилось, Мансебо не знает, и у него сейчас нет времени об этом думать. Толстяк высовывает голову на улицу, но весь его массивный корпус остается внутри. Наверное, он отогнал покупателя. Мансебо наконец смотрит на человека, который оторвал его от скамейки. Он полная противоположность толстяку, стоящему в двери. Высокий и худой, с неестественно тонкими бакенбардами. Мансебо трет себе лоб.

– Ну, сморчок, говори, что ты здесь высматриваешь?

– Высматриваю? – натужно кашляя, говорит Мансебо.

– Да, какого дьявола ты стоишь здесь и зыришь в этот дурацкий бинокль?

Мансебо смотрит сначала на толстяка в дверях, потом на человека с бакенбардами, но ни один из них не похож на писателя. Правда, у него могут быть друзья или сообщники, которые его защищают. Но не слишком ли это крепкая защита для дела о супружеской неверности? Мансебо старается привести в порядок мысли. Наверное, эти двое не имеют ничего общего с писателем. Наверное, это торговцы наркотиками, которые на улице обделывают свои делишки. Человек с бакенбардами делает шаг к Мансебо, и он машинально прикрывает лицо руками, понимая, что молчать дальше он не может.

– Я хотел опробовать свой новый бинокль.

– Опробовать новый бинокль? На оживленной улице? Зачем тебе нужен бинокль?

– Для того, чтобы смотреть на лошадей на скачках.

Последний, кто говорил с Мансебо о бинокле, был Тарик, который боялся забыть бинокль, собираясь на скачки в воскресенье.

– Смотреть на лошадей?

Мансебо кивает:

– Да, на скачках в Отейле. Будет большой забег. Хочу выиграть денежку.

О последней фразе Мансебо жалеет. Незачем было выдавать такую информацию. Мужчины переглядываются. Человек с бакенбардами заставляет Мансебо встать и обыскивает его карманы, выбрасывая все их содержимое на пол – пропитанный потом носовой платок, белый мелок и несколько ключей. Он снова сажает Мансебо на скамеечку и идет к кассе. Торговцы наркотиками могут быть и грабителями – одно отнюдь не исключает другого, думает Мансебо. Но человека с бакенбардами абсолютно не интересует выручка. Он начинает рыться на полках. Мансебо с трудом глотает несуществующую слюну. Человек перелистывает чековую книжку, словно подозревая, что там может находиться что-то важное. Потом он перелистывает несколько пустых китайских записных книжек, а потом добирается до книжки, в которую Мансебо записывает свои наблюдения. Мужчина с бакенбардами листает книжку, а потом что-то говорит стоящей в дверях жабе. Мансебо не знает почему, но он не понимает ни слова. Может быть, они говорят на каком-то другом языке?

– Делаешь записи в книжке? Чем только не займешься, когда приходится целыми днями сидеть на улице и глазеть на прохожих. Или ты за кем-то шпионишь? Да, это точно был не я – тот, кто спрыгнул с этой чертовой пожарной лестницы. Знаешь, мне наплевать на твою игру в детектива-любителя, но делай это поаккуратнее.

Человек с бакенбардами перелистывает еще несколько страниц. Прочитав их, человек явно успокоился. Он для вида, но без прежнего усердия, порылся на полке и что-то сказал своему напарнику. На этот раз Мансебо уверен, что они говорят не по-французски, а также не по-арабски или по-английски. Дальше языковые познания Мансебо не простираются.

– Будь осторожнее, направляя бинокль на людей. Не смей наводить его на ребят с бульвара! Договорились?

Мансебо болезненно реагирует на слово «договорились». Это слово точно не подходит к тому, что эти люди только что сделали. Тем не менее Мансебо кивает. Он не будет больше смотреть в бинокль на бульвар. Человек с бакенбардами роется в куче вещей, высыпанных им на прилавок, потом сбрасывает их на полку под кассовым аппаратом и напряженно осматривается. Мужчины переглядываются и быстро исчезают. Мансебо остается сидеть на скамеечке. Он чувствует тепло между ног, а на полу видит лужицу. Ничто не указывает на то, что Мансебо только что удостоился визита двух джентльменов, если не считать лужи на полу и оторванной пуговицы, которая валяется возле полки с консервами. Какие вежливые разбойники, думает Мансебо, подобрав пуговицу и сунув ее в карман. Он бросает взгляд на дверь, но решает не запирать ее, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он прикрывает ее. Случайный покупатель теперь не зайдет, решив, что владелец на время отлучился.