Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Кто, если не мы - Николай Лузан

Кто, если не мы - Николай Лузан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 82
Перейти на страницу:

— Николай Евгеньевич, только символически.

— Ну, если только символически, — согласился он и предложил тост: — За встречу!

Рудаков с Первушиным дружно поддержали и затем аппетитно захрустели огурцами. Соловцов снова наполнил рюмки водкой и шутливо заметил:

— Так, товарищи, прошу не увлекаться, между первой и второй — перерывчик небольшой.

— Николай Евгеньевич, так, может, присоединитесь к нам? — повторил попытку Рудаков.

— Нет, Александр Юрьевич, нельзя, потом еще не на ту кнопку надавлю.

— А и хрен с ней — с Англией, лишь бы обратно не прилетела, — вспомнил Рудаков старый анекдот, а затем произнес тост: — За Вас, Николай Евгеньевич, и Ваших ракетчиков! И чтобы пуски ракет были только учебными!

— Все так, Александр Юрьевич, — поддержал Соловцов и предложил: — Вы грибочки, грибочки попробуйте, отменные.

Рудаков, сам заядлый грибник, отдавая должное маринованным опятам, не преминул отметить:

— Прекрасно приготовлены! Это кто же Вас так снабжает — «Славянка»?

Лицо Соловцова снова помрачнело, в глазах промелькнула тень, и он в сердцах бросил:

— Так снабжают, что скоро на стенку полезешь. Реформаторы кабинетные! Чтоб их… — и здесь его прорвало: — Это же надо додуматься? Убрали из боевых полков начпродов, начвещей, поваров! По замыслу этого «эскадрона амазонок» «Славянка» должна решить все бытовые проблемы войск. На бумаге задумано хорошо, а на деле? Гражданские лица. Так у них функционалом не предусмотрено кормить, поить и одевать личный состав, когда он и техника выйдут в поле. А если война? Это же что получается? Вместо боевого дежурства расчетам пуска придется гоняться по лесам и полям за зайцами и куропатками, чтобы с голоду не помереть?

— М-да, это уже крайность, — согласился Рудаков.

— Если бы только это, Александр Юрьевич! Они замахнулись на святое! То, на чем держатся ракетные войска, — на систему боевого дежурства! Она годами, кровью и потом выстрадана, так нет же, полезли и туда. Правая рука не знает, что творит левая. Сплошной бардак! Уже не знаю, до кого докричаться.

— А если до Николая Николаевича, он в прошлом ракетчик, — предложил Рудаков.

— Поздно. Коля, только заикнулся об ошибках в формировании новых военных округов, так ему тут же показали его место. Нет, вы только представьте: весь Дальний Восток и Забайкалье объединить в один округ?! Пока его объедешь, борода до колен отрастет! Николай Николаевич не стал с этим мириться и написал рапорт на увольнение.

— И что больше не кому сказать?

— Остальные рот бояться открыть. Последняя надежда на Георгия Александровича, может, через него удастся достучаться до министра.

— Он сейчас находится в командировке в Южном военном округе, — сообщил Рудаков: — В Москву вернется через неделю.

— Жаль, — посетовал Соловцов. — Боюсь, как бы за это время бухгалтера не начали кромсать ракетные войска.

— Николай Евгеньевич, а Вы позвоните Георгию Александровичу по ВЧ-связи.

— Нет, Александр Юрьевич, подобные вопросы по телефону не решаются.

— М-да, — согласился Рудаков и выразил надежду: — Может, еще обойдется.

— Надежда, как говорится, умирает последней, — грустно произнес Соловцов и предложил: — Может, еще по одной?

— Нет, нет, Николай Евгеньевич, пора и честь знать. Спасибо за все, мы поедем, дела, — отказался Рудаков и встал из-за стола.

За ним последовал Первушин. Возвращались они в Москву не в лучшем настроении. Разговор с Соловцовым навевал грустные мысли. Ретивые и некомпетентные горе-реформаторы, пришедшие в Министерство обороны вместе с Сердюковым, подходили к армии как к бизнес-структуре и безжалостно кромсали боевые соединения. То, что ждет военные вузы и НИИ Рудаков и Первушин старались не загадывать. Решения министра Сердюкова трудно было предугадать. Тревога за будущее военной науки, поселившаяся в последнее время в душе Рудакова после разговора с Соловцовым, только усилилась. Обернувшись к Первушину — тот, прислонившись к дверке машины, отсутствующим взглядом скользил по полям, он спросил:

— Александр Васильевич, какие для нашего управления вытекают выводы из рассказа Николая Евгеньевича о реформе в армии?

— Неутешительные, Александр Юрьевич. Если так обходятся с боевыми частями, и не просто с боевыми, а частями постоянной боевой готовности, то, что же говорить про нашу научную епархию — хорошего ждать не приходится, — констатировал Первушин.

— Это уж точно, — с горечью признал Рудаков. — Поэтому, Александр Васильевич, шпионы шпионами, а вот допустить того, чтобы с реформами угробили настоящую военную науку и перспективные разработки, мы не имеем права!

— Я над этим уже думал и дал команду начальникам отделов и отделений в предварительном плане проанализировать деятельность вузов и НИИ на предмет того, где работают на оборону, а где — на мусорную корзину, где занимаются практическими разработками современного оружия, а где идет лишь имитация.

— Молодец, на опережение работаешь! — похвалил Рудаков, но предостерег: — При этом мы должны быть внимательны, чтобы не пойти на поводу у ловчил от науки. А они будут использовать все средства, чтобы усидеть в своих креслах, утопить конкурента и перехватить его научные разработки.

— Как это произошло с Чаплыгиным.

— Во-во, а то и того хуже, когда речь пойдет о зданиях и земле в Москве. На эти лакомые куски сплывутся такие акулы, что итальянские мафиози покажутся безобидными пескарями. Поэтому поторопись с докладной.

— Постараюсь подготовить к концу недели, — заверил Первушин.

— Хорошо, только будь внимателен при подборе материала. Докладная должна быть выверена до точки, до запятой. Бодаться с министром обороны и начальником Генштаба придется не нам — нас дальше приемной не пустят, а Градову. А у него не простые отношения с Сердюковым.

— Я все понимаю, Александр Юрьевич, в докладной будут только факты, выводы и ничего личного.

— Правильно понимаешь. На мелочи не размениваться: кто и кого хочет подсидеть или перехватить тему — это не контрразведывательный вопрос. Проблемы дать укрупненно, а акцент сделать на том, как они отразятся на обороноспособности страны.

— Ясно, Александр Юрьевич.

— Теперь вернемся к Ефимову. Завтра вместе с Охотниковым съездишь к Дворкину и решите по дезе. Я ему предварительно позвоню, — распорядился Рудаков и ушел в себя.

А Первушин мысленно возвратился к беседе с Соловцовым. Она вызывала в нем противоречивые чувства. То, как проводилась реформа в РВСН, по-человечески вызывало сочувствие к Соловцову и его подчиненным. Им, ценой неимоверных лишений и усилий, создавших мощь ракетных войск, отдавшим всю душу этому делу, было невыносимо больно наблюдать, как рушились выстраданные годами привычные устои службы. Что было близко и понятно Первушину, но он видел и помнил другое.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?