Небо цвета надежды - Амита Траси

– Ты красивее, чем говорили, – сказал он, стряхивая пепел, а потом двинулся ко мне.

Помню, как меня прошиб холодный пот, как я поднялась и отступила назад, но наткнулась на стену. Он подошел совсем близко – так близко, что я почувствовала, как изо рта у него пахнет табаком. Мужчина схватил меня за волосы, и я ударилась головой о стену, к которой он тут же прижал меня одной рукой. Я кричала и извивалась, чувствуя, как другая его рука сползает вниз по моей спине. Рука опускалась все ниже, а потом он принялся стягивать с меня юбку.

– Нет, нет! – вырвалось у меня, но он уже крепко держал меня за бедра.

Он ослабил завязки своих брюк, и те сползли на колени. Прижавшись ко мне, он втолкнул себя внутрь, в меня. Боль была ужасной. Мой голос превратился в хрип, я вцепилась ему в плечи, запустила ногти в самую плоть, но он даже не вздрогнул. Хоть и одурманенная, я чувствовала, как он трется своей небритой щекой о мою кожу, ощущала его яростное дыхание. Я закрыла глаза и попыталась воскресить в памяти картинки из прежней жизни: мы с Тарой сидим на террасе, и она рассказывает мне разные истории, мы с аммой стряпаем что-то, она ведет меня в деревню…

Вскоре он грузно опустился на пол рядом со мной. Постепенно и его, и мое дыхание замедлялось, хотя сердце мое по-прежнему громко колотилось. Он снова схватил меня за волосы и принялся бить головой о стену. Лучше всего я слышала теперь размеренные удары, мои же собственные всхлипы доносились откуда-то издали, словно это плакала не я, а какая-то другая девушка.

Наконец он выпустил мои волосы, я сползла по стене вниз и пощупала затылок. Пальцы были выпачканы кровью, и, увидев это, мужчина хохотнул.

– Так вам, шлюхам, и надо, – сказал он. И скрылся за дверью, оставив меня в прокуренной комнате.

Как он выглядел, я не запомнила и все старалась вспомнить его глаза. Оставались ли они такими же спокойными и равнодушными, когда он бил меня? Но мужчин было слишком много, лица сменялись, появляясь и исчезая.

2004

Тем вечером я, возвращаясь домой, с удивлением заметила, что дверь в соседнюю квартиру открыта.

– Тара? – воскликнул выглянувший из-за двери мужчина, пристально вглядываясь в мое лицо.

Это был Навин. В его глазах еще не угас прежний озорной блеск, но волосы отросли до плеч, и их длинные пряди скрадывали скулы, а подбородок украшала смешная жидкая бороденка.

– Навин! – Я широко улыбнулась. – Тебя не узнать!

– Тебя тоже, – рассмеялся он, – ты сейчас вылитая твоя мама. Я уж решил было, что это она.

Я вспомнила ааи.

– Давай, заходи же, – он махнул рукой, приглашая меня внутрь, – мне соседи сказали, что ты из Америки вернулась. Мы с папой в нашей деревне были, целых шесть месяцев, только приехали. Мои жена с ребенком до сих пор там, – рассказывал он, – папе что-то в Ганипур захотелось съездить, пожить там немного, на родине. Свежий воздух, сытная еда – ну, сама понимаешь. – Навин усмехнулся. – А ты давно здесь?

– Четыре месяца, – ответила я.

Прошло уже четыре месяца – четыре месяца я обивала пороги полицейского участка и сыскного агентства, и все без толку. Я на четыре месяца забыла о том, что где-то существует и другой мир.

– Так что же привело тебя сюда? – Он усадил меня в кресло.

– Папа… несколько месяцев назад он умер.

– Ох, как же…

– Он… он покончил с собой. Повесился, – проговорила я, сама не понимая, зачем рассказываю ему об этом.

– Ох ты! – встревожился Навин. – Почему? Что случилось?

Я пожала плечами и опустила глаза.

– Если бы я знала. Когда я прощалась с ним перед погребением, то все смотрела и не могла понять, что же было у него в голове. – Я заморгала, прогоняя слезы. Мне стало легче.

Навин вздохнул.

– Я… я даже не знаю, что сказать… Но мне ужасно больно об этом слышать. Жаль, что тебе пришлось через все это пройти. Прими бхагаван[49] его душу.

– Спасибо, – я кивнула, – и поэтому… я приехала сюда развеять его прах. И еще отыскать Мукту. Знаешь, она ведь жива. Или, по крайней мере, мне так кажется.

– Это та девочка, которую твой папа привел домой? Твоя подруга? Она… она жива? – Он взволнованно вытер ладони о рубашку. – А… откуда ты знаешь?

– Это долгая история. Расскажу потом как-нибудь… Помнишь Разу?

– Того уличного хулигана?

– Да, но сейчас он руководит благотворительным фондом. Мне показалось, что он изменился. Он обещал мне помочь с поисками Мукты.

Навин явно встревожился.

– И ты ему веришь? Разве такие, как он, вообще меняются? Знаешь, в наше время…

– Навин, у меня все равно нет выбора, – перебила я его, – я вынуждена ему доверять. Мне надо отыскать Мукту! – От моего напора Навин сник, и я перевела разговор на другую тему: – А как дядя Анупам?

– Он… знаешь… – Навин запнулся, – он сейчас спит, но будет счастлив тебя увидеть. Давай-ка я тебя пока накормлю. – И Навин скрылся в кухне.

Я огляделась. Эта квартира перенесла меня в детство – здесь мы с Навином часами спорили и поддразнивали друг дружку, а еще мне нравилось слушать, как он играет на ситаре.

– А на ситаре ты сейчас играешь? – спросила я Навина, когда тот принес мне перекусить.

– Нет, давным-давно забросил это дело. – Он криво усмехнулся, а в глазах у него словно мелькнуло отражение нашей прежней дружбы.

– Ну, здравствуй, малышка! – На пороге комнаты появилось инвалидное кресло, в котором сидел дядя Анупам. Мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь папин лучший друг, в прежние времена пробегавший по пять миль в день, предстанет передо мной таким.

– Тара, подумать только, – дышал он тяжело и шумно, – как же ты выросла! А ведь уезжала-то совсем девочкой. – Он умолк и закашлялся.

Я не могла отвести взгляда от его лица – усталого и бледного, навсегда покинутого молодостью. Сквозь остатки волос на голове проглядывала кожа, а глаза ввалились так глубоко, словно неведомая сила тянула их внутрь.

– Рак… Он убивает медленно, – дядя Анупам слабо улыбнулся, – не только ты на меня так смотришь.

– Простите. Я не хотела…

– Папа, давай воды принесу? – спросил Навин, разливая по чашкам чай.

Дядя Анупам отмахнулся:

– Прекрати. Из-за болезни люди обращаются со мной как с ребенком.

Навин скрылся в другой комнате, а я уселась рядом с дядей Анупамом, грея ладони о теплую чашку с чаем.

– Ничего, пусть идет. Вы с ним еще наговоритесь, потом, когда меня не станет. – Он усмехнулся, словно отпустил шутку. – Мне повезло – мой сын с невесткой заботятся обо мне. Тара, расскажи мне про Америку. Все, что про нее рассказывают, – это правда? Там… все… богатые? И у каждого… есть… машина? – Дыхание сбивалось, и он начал запинаться.