Правила абордажа - Сергей Самаров

Американец усмехнулся и поморщился от боли.

– Нас не надо пугать Вьетнамом. И югославы не вьетнамцы. Так что я советовал бы вам быть осторожнее в средствах.

– Милый мой, – Слава склонился над раненым. – Еще в начале семидесятых я посмотрел на ваших солдат. Как раз там и посмотрел, в дельте Меконга. И многие из ваших матерей плакали после моего взгляда.

Связанных пленных начали перетаскивать в машину. Раненые стонали и громко ругались. Но англоязычная ругань не идет ни в какое сравнение по колориту с русским матом, поэтому впечатления не производила. Грузили их откровенно грубо, со злостью.

– Вы – русский? – вдруг спросил американец.

– Я – капитан Макараджич, гражданин Югославской Федерации, командир отряда спецназа. Объявляю вам, что вы захвачены с оружием в руках на нашей территории и будете рассматриваться как военнопленный.

– Я – майор Хаггард, офицер отряда специального назначения армии США. Страны НАТО не объявляли войну Югославии.

– Войны бывают и необъявленными.

– Мы не стреляли в вас.

– Конечно, вы только бомбите. Мирных жителей бомбите. В таком случае, вы еще и военные преступники. И вы, и ваш президент. И еще новое оружие испытываете. Как на кроликах, ставите опыты.

– Я ничего не знаю ни про какие испытания.

– А вот это мы еще выясним. Вы старший офицер в группе?

– Да.

– Несите его. Поосторожнее. Нам еще с майором долго разговаривать. Поберегите его здоровье. Дум, Хай – быстро наверх. Все вверх дном переверните. Проверье, чем они здесь занимались.

С лестницы спускали последнего американца, который пытался убежать, не приняв участие в скоротечном бою. Он еще не пришел в себя после удара. Думитру парень резкий, постарался ударить на совесть.

– А вот с этим особенно осторожно. Сдается мне, что именно за ним мы сюда и ходили. Что именно он и создавал в этих краях «зону страха»...

Оглушенный стал приходить в себя и слабо застонал.

– Давай, давай... Скоро не так постанывать будешь, скоро ты у меня выть начнешь, дружище, – сказал Слава. – Ох, козел, и повоешь...

Раненый открыл глаза и посмотрел на капитана с горечью обреченного.

Капитан первого ранга, хотя, похоже, и не проснулся полностью, все же был уже радостен и хихикал почти постоянно. Артема сразу стала раздражать его неудержимая веселость. Хоть бы постеснялся показывать ее перед человеком, который только что вернулся из морга. Пусть он не знает, что в морг майор заезжал, но знает же наверняка, что Марину убили. Хотелось приложиться мореману кулаком по лбу так, чтобы у него уши стали квадратными, но роль свою Артем должен сыграть без запинки, чтобы не вызвать подозрения, и потому он скрипнул зубами, но сдержался.

– Рассказывай. – Василий Афанасьевич хитро оглянулся на дверь в коридор, прислушался, не поднялась ли жена, и полез в холодильник за водкой.

– Я за рулем... – категорично сказал Артем.

– Как хочешь, – прошептал хозяин, – а я приму, с твоего разрешения.

Он снял с полки большую чайную чашку, налил добрую половину и проглотил по-морскому, одним махом. Тарханов только поморщился, словно выпил сам.

– Рассказывай... – повторил Василий Афанасьевич. – Как получилось, что нашли у тебя этот «ПСС»?

«Вот и все... Вот он и подписал себе приговор... – решил про себя Артем. – Не должен он был знать про то, какой пистолет нашли... И вообще не должен знать, что у меня нашли...»

– Откуда ты знаешь? – спросил как можно спокойнее.

– У меня в милиции осведомитель есть.

«Возможно... Возможно...»

– В больших чинах?

– Нет, старший сержант, помощник дежурного...

«Еще прокол. Старшему сержанту протоколы обыска показывать не будут. Опер парень противный, но не промах, по крайней мере, и не болтун».

– Так что?

– А ничего. Я этот пистолет не видел...

– Тогда откуда же он?

– Может, менты подсунули... Может, еще кто...

«В глаза смотрит, на выдержку свою надеется. А зрачки-то, зрачки-то расширились. Реакция выдает...»

Василий Афанасьевич налил себе еще водки и выпил так же быстро. Следующий прокол – он явно не выдерживает напряжения ситуации.

– Чем я могу помочь? – спросил после выпитого уже чуть не с вызовом, чуть не с начальственными нотками в голосе. Но в то же время заметно было, что каперангу просто не терпится улыбнуться от радости.

– Не ты, а Служба.

– Решил, значит, все-таки вернуться!

– Не решил. Просто ситуация так сложилась. Выбора у меня нет. И вообще, я сюда не болтать с тобой приехал. Что мне следует делать?

Василий Афанасьевич помолчал, приподнял бутылку водки, посмотрел на остатки и спрятал в холодильник. Пить он больше не хотел, потому что перестал бояться.

– Тебе следует как можно скорее отправиться в Москву.

– В какой отдел?

– В распоряжение полковника Старикова.

– Такого не знаю.

– Запомни телефон, – сказал каперанг, как положено было бы сказать настоящему разведчику, а не штабной крысе. И он продиктовал номер спутникового телефона. – Это новый человек. Раньше в политуправлении служил, потом куда-то в линейные части бросили, потом учился, защитил диссертацию по психологии, теперь к нам. У него в верхах рука хорошая. Крепкая рука, тянет его. Костомаров уже почти на пенсии, из госпиталя – в госпиталь, полковник ведет все дела в его отделе самостоятельно. Так что держись его, не пропадешь...

– Что за операция?

– Меня не посвящают.

– Кто разрабатывал – не знаешь?

– Откуда...

– Оттуда же...

– Наверное, сам Стариков. Он мне дал приказ привлечь тебя. Я уж старался, старался... – каперанг чуть заигрался и сказал двусмысленную фразу, надеясь, что майор его не поймет, – а тут случай...

Тарханов понял очень хорошо. Шутник мореман... Ничего, пусть себе еще немного пошутит. Приговоренному дают последнее слово.

– Что мне делать конкретно? Я обложен со всех сторон. Аэропорт и вокзал наверняка контролируются. Действовать автономно или есть варианты?

– Подожди, – Василий Афанасьевич встал, – сейчас позвоню. Есть у меня человек, все документы тебе сделает, как положено. С билетами сейчас проблем нет. Самолеты при нынешних ценах пустые летают. Потом бороду приклеем, и в путь.

Тарханов достал свою телефонную трубку. Протянул. Хозяин набрал номер, не заглядывая в записную книжку. Видимо, хорошо знакомый номер.