Хранящая сердце - Джоанна Линдсей

— Итак, мы установили, что Шани хочет его — пусть даже не признается в этом, — помолчав, продолжала Тедра. — А вот любит ли она его?

— Что я, телепат? — возмутилась Марта.

— Ты ведь крупный специалист в области логики и дедукции, о чем часто напоминаешь мне и всем, кто тебя слушает. Это все равно что читать мысли. Или ты боишься, что мне не понравится ответ?

— Если ты надеешься, что у нее глаза горят от страсти, то я должна тебя разочаровать. Иногда Шанель может вести себя легкомысленно, но в основном она проявляет твердость. Она не позволит себе полюбить бахаранца до тех пор, пока считает, что не должна принадлежать ему. Так что ничего не выйдет: она будет этому сопротивляться.

— Грандиозно! — раздраженно воскликнула Тедра. — Но что мне делать, если Шани желает улететь?

— Пусть отправляется, — просто сказала Марта. Я поиграю несколько недель с метеоритами, пока Шани не справится со своими страхами и не поймет, что раздула целое дело из ничего. За это время и бахаранец научится терпению.

Тедра похлопала себя по щеке.

— Несколько недель?

— Больше не понадобится, если я буду ее осторожно обрабатывать, — заверила Марта. Тедра стояла рядом с Чалленом и смотрела, как Фалон Ван Иер выигрывает еще один раунд состязаний. Она была неприятно поражена той легкостью, с которой он побеждал. На каждый поединок уходило меньше половины отведенного времени — Фалон торопился как можно быстрее покончить с соревнованиями. Такое мастерство владения мечом доставило бы Тедре подлинное удовольствие, если бы она не была так зла на молодого человека за все неприятности, что ожидали ее семью из-за него.

Причем все складывается как-то нелепо. Шани его хочет. Чаллен его уже одобрил. Даже Марта не возражает. Как будто препятствий нет. Вместо этого Шани собирается покинуть родной дом, нарушая волю отца и страдая из-за этого. Чаллен будет в бешенстве, и весь его гнев обрушится на Тедру, а отнюдь не на того, из-за которого все это произошло. «Может, не стоило Шанель так реагировать на случившееся, ведь все прегрешение этого молодого человека в том, что он позволил своим эмоциям перелиться через край», — с досадой подумала Тедра.

— Он хорошо сражается, правда? — с удовольствием отметил Чаллен.

Тедра скрипнула зубами, прекрасно понимая, что ее друг жизни уже определил свое отношение к Фалону.

— А почему бы и нет? — раздраженно ответила она. — Его подгоняет ревность, и это дает ему преимущество перед любым из воинов.

— Ревность? — недоверчиво переспросил Чаллен, посмотрев на нее.

— Несомненно. Этот воин борется не за то, чтобы стать чемпионом. Это его мало беспокоит. Он сражается только за нашу дочь. Проклятие, он уже думает о ней как о своей! И именно из-за этого он смотрит на каждого из воинов не просто как на партнера по состязанию, а как на соперника, пытающегося украсть у него добычу. Он явно ревнует.

— Неужели тебя это раздражает? Ведь ты обычно называешь воина ничтожеством за отсутствие определенных эмоций?

Тедра слегка покраснела.

— Иногда эмоций чересчур много, — проворчала она.

Чаллен засмеялся.

— Женщина, ты найдешь недостаток в любом мужчине, который может увести от тебя дочь. Согласись, что в этом главный недостаток молодого шодана.

Звезды, как бы ей хотелось рассказать, как действительно обстоят дела! Она не привыкла иметь секреты от Чаллена, хотя сейчас он более чем заслужил такое отношение, утаив от нее истинную цель соревнований. Тем не менее если он узнает, что его дочь потеряла невинность, он только разозлится и разочаруется в Шани. Это создаст новые проблемы, не решив старых.

Поэтому Тедра сказала совсем другое.

— Конечно. Как скажешь, красавчик. — И тут же попыталась отвлечь Чаллена от разговора о поклонниках Шани. — Не так уж он и хорош. Ты легко с ним справишься.

— Ты слишком гордишься своим другом жизни, — ответил Чаллен. Он хотел, чтобы эта фраза звучала назидательно, но не смог скрыть удовольствия от слов Тедры. — И не без оснований.

Она усмехнулась и толкнула его бедром, выйдя из павильона. Смех Чаллена слышался ей вслед. Тедра постаралась запомнить этот звук, с грустью подумав, что, возможно, теперь долго не услышит его.

Когда на следующее утро Шанель открыла дверь своей комнаты, она увидела Фалона, стоящего в коридоре, небрежно прислонившегося к стене. Он ждал ее. Но Шанель не желала с ним разговаривать и поспешно закрыла дверь.

Фалон не стал врываться в ее комнату, как сделал это вчера, и даже не попытался постучать в дверь. Он вообще не стал ничего делать. Шанель ждала от него каких-то действий, и, когда их не последовало, это начало ее нервировать.

Она не собиралась просидеть весь день в своей комнате только из-за того, что этот мужчина не согласен с ее «нет». Она решила, что просто пройдет мимо, не обратив на него внимания и даже не взглянув в его сторону. Но так не получилось.

Как только Шанель вышла из комнаты, Фалон пошел за ней, держась на шаг сзади.

— Куда ты направляешься в этот восход, Шанель?

Не отвечая, она продолжала идти, но вдруг обнаружила, что дальше хода нет. Руки Фалона с двух сторон упирались в стену, не давая ей двигаться ни вперед, ни назад.

— Так куда ты все-таки направляешься? — снова спросил он.

Секунды две она раздумывала, стоит ли отвечать, но он казался таким непреклонным, что Шанель решила — если она будет молчать, то неизвестно, сколько он здесь ее продержит — Я собираюсь провести этот день со своими друзьями-посетителями, — холодно ответила Шанель.

— На состязаниях?

— Куда я иду, тебя не…

— Отвечай!

— Черт возьми, и не собираюсь! Там, где ты…

— Мне больше нравится твой белый плащ, — прервал он ее, приподняв край ее одежды и таким образом меняя тему разговора. — И хотя он не мой, но все же моего цвета.

Шанель вырвала плащ из рук Фалона и свирепо посмотрела на него.

— Я уже говорила тебе, что никогда больше не надену белого.

— Наденешь! — с полной уверенностью сказал он. — Ты будешь носить мои цвета и будешь рада этому. Настанет день, когда ты захочешь, чтобы все знали, что ты моя.

Она побледнела.

— Ты уже говорил с моим отцом?

— Еще нет.

— Не делай этого. Ты не будешь счастлив со мной, потому что не сможешь сделать меня счастливой.

— Мне очень неприятно, что ты так думаешь, керима. Он шутит?

— Я не просто так думаю, я это знаю.

— Скажи мне, в чем дело, и я скажу, в чем ты ошибаешься.

Шанель с недоумением посмотрела на него. Нет, он явно шутит.

— Ты хочешь сказать, что ты не рабовладелец? Что ты не воин? Что вы, бахаранцы, не наказываете своих женщин за малейшую провинность? Ты хочешь сказать, что ты не вспыльчивый, не…