Больше, чем гувернантка - Кэрол Мортимер

Появление Иеремии в Готорн-Холле положило конец ее инкогнито.

Раздался еще один вздох, на этот раз с губ леди Сисели.

— Я уже сама пыталась переговорить с грумом, прежде чем поднялась сюда, но бедняга отказался отвечать на мои вопросы. Как мне кажется, он чем-то крайне шокирован.

— Я выбью из него ответы силой, если понадобится!

Елена решила, что услышала достаточно.

— Не нужно применять к Иеремии физических средств воздействия, — хрипло пробормотала она, открывая глаза и садясь на постели. К счастью, кто-то снял с нее капор! — Боюсь, бедняга решил, что увидел привидение, леди Сисели. — Она предпочла обратиться к пожилой даме, так как не находила мужества посмотреть в холодные, обвиняющие глаза Адама.

— Привидение? — неуверенно переспросила та.

Елена кивнула:

— Иеремия наверняка считал меня мертвой или, подобно многим другим, верил в то, что я сбежала за границу, где меня никогда не найдут.

Леди Сисели непонимающе нахмурилась:

— Так вы знакомы с этим молодым грумом?

— Да, — призналась Елена.

Адам презрительно фыркнул:

— Сколь разнообразен список ваших «друзей», Елена! Сначала грум, потом лорд. Кто же окажется в вашей постели следующим? Возможно, герцог?

— Адам! — возмущенно воскликнула леди Сисели, а Елена побледнела еще больше.

Последние несколько минут, проведенные Еленой без сознания, были для Адама далеко не приятными. Воображение услужливо подкидывало все новые варианты того, насколько близко знакомы Елена и этот грум, которого она столь фамильярно назвала просто Иеремией.

Эта фамильярность вовсе не пришлась Адаму по душе, особенно принимая во внимание близость, которую они с Еленой познали прошлой ночью.

— В таком случае не потрудится ли миссис Лейтон объяснить нам, откуда она так хорошо знает грума лорда Степлтона, что обращается к нему по имени?

Елена непонимающе заморгала:

— Прошу прошения?

Адам удивленно посмотрел на нее:

— В имении лорда Степлтона в Уорике я приобрел для Аманды пони, который уже не подходил по возрасту для его подросшей дочери.

Она уставилась на него озадаченным взглядом:

— Иеремия теперь работает у лорда Степлтона?

— Разве я только что этого не сказал?! — нетерпеливо воскликнул Адам, считая этот вопрос всего лишь уловкой, призванной подольше потянуть время и не отвечать на его предыдущий вопрос.

Елена нахмурилась:

— Прежде он работал у… — Она резко оборвала себя на полуслове, плотно сжав губы.

— У кого? У кого он работал? — поспешно спросил Адам, все еще ревнуя Елену к красавцу груму.

— У кого-то еще. — Ее взгляд переместился на покрывало, которое она нервно сжимала пальцами. — Я… я хотела бы переговорить с ним до его отбытия. Это возможно?

— Да какого чер…! — Прервав свою гневную тираду, Адам недоверчиво посмотрел на нее сверху вниз. — Если вы полагаете, что я позволю вам уложить этого молодчика к себе в постель, глубоко заблуждаетесь! Вы получите возможность говорить, с кем пожелаете и когда пожелаете, но лишь покинув мое имение, а пока вы еще здесь, извольте вести себя так, как подобает гувернантке моей дочери!

Елена бросила на него раздраженный взгляд:

— Что-то не припомню, чтобы я выказывала намерение поговорить с Иеремией у себя в спальне.

— И я тоже такого не припомню, Адам, — вмешалась в разговор леди Сисели. — А теперь предлагаю всем успокоиться, — примирительно произнесла она. — Миссис Лейтон, объясните же нам, отчего при виде грума Иеремии, ах, какое восхитительное старомодное у него имя, вы лишились чувств?

Елена едва не рассмеялась при виде лица Адама, когда бабушка восхищалась именем грума. На самом деле, в ее нынешнем положении не было ничего смешного.

Она бы предпочла и дальше лежать в постели с закрытыми глазами и ждать, пока все образуется само собой. Близость с Адамом прошлой ночью, сцена, произошедшая между ними ранее, ее отставка и предстоящий завтра отъезд, прибытие Иеремии и неизбежно последующее за этим разоблачение.

Менее всего Елене хотелось прочесть омерзение в глазах леди Сисели и Адама, когда они узнают всю правду о ней.

Она понимала, что это неизбежно, как и последующие вслед за тем действия Адама… у него просто не останется иного выбора. Он вызовет представителей местных властей, ее арестуют, после чего, несомненно, переправят в тюрьму, ближайшую к имению ее дедушки, предъявят обвинения, и ее будет судить местный магистрат, который, так уж случилось, является не кем иным, как злодеем Невиллом Мэттьюзом, одиннадцатым герцогом Шеффилдом.

Снова оказаться в руках Невилла Елена страшилась столь же сильно, как и увидеть презрительное выражение лица Адама, когда он узнает, кто она такая.

— Итак?

У нее перехватило дыхание, когда она посмотрела в его непреклонные серые глаза. Пощады ждать неоткуда. Проведя языком по губам, она нарушила молчание:

— Попив чая и оправившись от потрясения, Иеремия, без сомнения, сообщит вам, что мое имя вовсе не Елена Лейтон. — Она поежилась под свирепым взглядом Адама.

— Не Елена Лейтон? — опасно вкрадчивым тоном повторил он.

Она натужно сглотнула.

— Нет.

— И вы не являетесь вдовой капрала Лейтона, служившего в драгунском полку его величества?

— Нет.

Адам глубоко задышал, пытаясь обуздать закипающий в нем гнев. Он так и не научился подавлять его до конца.

— В таком случае потрудитесь сообщить нам ваше настоящее имя, а также и то, кто вы такая.

Кадык на ее тонкой шейке дернулся, кожа стала бледной как алебастр.

— Как только я скажу вам свое имя, вы тут же догадаетесь об остальном.

— Адам…

— Не вмешивайтесь, бабушка, — отрывисто произнес он, не сводя глаз с Елены.

— Но…

— Бабушка! — Он резко повернулся к леди Сисели. — Пусть ми… эта особа расскажет нам, кто она на самом деле такая и зачем проникла в мой дом, назвавшись другим человеком! — Два последних слова он произнес громче других, не в силах дольше сдерживать гнев. Он намеревался обрушить свое недовольство на лежащую в постели женщину. — Вы хоть гувернантка?

— Нет.

— Не понимаю, какая тебе разница, гувернантка она или нет, — мягко возразила леди Сисели.

— Для меня очень большая!

— И все же я не понимаю, Адам, — попыталась она урезонить внука. — Миссис… эта молодая леди добилась удивительных успехов в обучении и воспитании Аманды. — Она одобрительно улыбнулась Елене.