Лич добра и поддержки - RedDetonator

поделать? Умереть я не могу — уже умер, как-то остановить происходящее тоже не в моих силах — этого уже не остановить. Остаётся только делать хоть что-то, стараясь придерживаться здравого смысла.

— Сказал лич, воины которого штурмуют сейчас город, — Карина в четыре затяжки подряд добила сигарету и достала новую.

— Штурмуют город людоедов, — уточнил я. — Ты вообще видела здесь хорошие государства? Куда ни посмотри, везде мудаки или маньяки. Даже Алексей Комнин, с которым я некоторое время работал, тоже, если подумать, тот ещё мудак. Не говоря об Ариамене или вот этих…

— Но это люди! — попробовала парировать Карина.

— Мудаки или маньяки, — стоял я на своём. — Кто тебя ослепил? Не мертвец, не сверхъестественное чудовище — живой человек. Кто вернул тебе зрение? Миллиардер, филантроп, лич и просто отличный парень!

— Ты тоже повёл себя со мной, как мудак, — недобро усмехнулась Карина.

— Я дал тебе выбор, — произнёс я. — Остаться слепой или работать на меня. Не я тебя ослепил, поэтому не я поставил тебя перед этим выбором — исток твоей беды не во мне, но в сатрапе Ариамене. Я лишь пожал плоды чьего-то мудачества. Так этот мир и работает, ха-ха…

Карина посмотрела мне в глаза очень острым взглядом, с солидной примесью гнева и обиды.

— Ты собираешься делать что-то с Ариаменом? — спросила она, справившись с негодованием.

— Торговать, — пожал я плечами. — Мы заключили очень выгодный для меня пакт о взаимном ненападении, который не будет нарушен ни мной, ни Ариаменом. Так что ничего, кроме торговли. Помогать тебе сводить с ним счёты я не буду, но и мешать не стану. Правда, где бы тебе найти столько свободного времени? Ха-ха-ха…

В городе вновь прогремел слитный мушкетный залп, после чего мертвецы замогильно заревели и, как я понимаю, бросились в штыковую атаку.

— Не жаль тебе людей, да? — спросила Карина.

— Жаль, — произнёс я, с философским видом посмотрев на стены города, — поэтому я здесь.

— А-а-а, я поняла! — усмехнулась бывшая староста. — Убивая этих людей, ты спасаешь тысячи жизней в будущем?

— Ну, ведь так и есть, если подумать! — ответил я. — Когда мы были здесь в прошлый раз, вынесли наглухо несколько поселений, в которых обнаружили рынок, где торговали человечиной и живыми людьми, откормленными на убой — это я сейчас без шуток, они действительно тут этим занимаются. Когда их называют людоедами, то имеют в виду прямой смысл этого слова, а не какую-то метафору несправедливых социальных взаимоотношений и всё в таком духе. Так что я сейчас, буквально, спасаю тысячи, а может и десятки тысяч жизней. Спасаю людей, которых никогда не увижу, а если и увижу, то не узнаю, от участи стать забойным скотом.

На самом деле, мне нужен путь на восток, который лежит, как раз, через бывшую фему Фракию. Параллельно с этим, я ублажаю остатки своей человечности такими душеспасительными мыслишками о перспективе спасения многих людей. На самом деле, на людей мне уже почти что насрать, поэтому больше греет мысль о сохранении неопределённого количества ценного для лича ресурса от нерациональной и необратимой растраты.

— Выходит, ты у нас хороший лич? — криво усмехнулась Карина.

— Я себя таким никогда не позиционировал, — равнодушно пожал я плечами. — Общественное мнение и репутация, на данном этапе, для меня не значат ничего, но вот в будущем… Впрочем, ты сама всё увидишь и во всём поучаствуешь.

Судя по её лицу, она не особо рада перспективе участия в моих грандиозных планах.

— На Земле всё очень плохо? — решила сменить тему Карина.

— Адская холодина, — ответил я. — Снег кругом и агрессивные твари, мешающие нашему честному мародёрству. Живым там делать нечего.

— Я думала, что там мертвецы, почти как здесь… — потрясённо произнесла бывшая староста.

— Ну, видимо, произошло что-то ещё, — усмехнулся я. — Но меня не особо парит, что там произошло, потому что повлиять на климат я не могу. Пока что. В данный момент, меня интересуют металлы и энергетика — что я сюда и тащу.

— Не будь ты личем, я бы подумала, что твои действия на благо этого мира, — вздохнула Карина. — Но ты всё обратишь во зло, такой ты по своей сути.

— Милочка, а кто ещё, на твоей памяти, обратил дары Земли на благо хоть кому-то? — с усмешкой спросил я. — Стратиг Алексей Комнин? Увы, но его интересовали только деньги и оружие. Сатрап Ариамен? Тоже что-то нет, потому что он заинтересован в… деньгах и оружии. Кто ещё? Земляне, прибывшие сюда по допущению Кирича? Тоже нет! Устроили, блядь, курортный отдых, а окружающие как жили херово, так и продолжили!

Теперь пусть похуярят на полях и в шахтах, суки…

— Ты вообще ничего не питаешь к своим соотечественникам? — спросила Карина.

— Ненависть, наверное, — ответил я.

— За что? — недоуменно спросила бывшая староста.

— За проёбанный потенциал, — усмехнулся я. — И за то, что держали меня в коме, сукины дети.

— Ты себя не контролировал и убивал людей, — выдала она контраргумент. — Какой у них был выбор?

— Это не отменяет того, что из меня выкачивали кровь и стреляли всякий раз, как я прихожу в себя, — посмотрел я ей прямо в глаза. — С чего это меня должны хоть как-то колыхать их резоны?

— Инфантильно, — хмыкнула Карина.

— Обязательно проконсультируюсь со своими тарологом и нумерлогом на эту тему, — усмехнулся я. — Ты вот обижаешься на Ариамена за то, что он тебя ослепил?

— Обида? Нет, — ответила Карина.

— Не пизди мне, пожалуйста, — попросил я её. — Я же устанавливаю с тобой доверительные отношения, а пиздёж рушит их, если говорить поэтически, как селевый поток.

— Да, обижаюсь, — вздохнула она.

— В-о-о-от, — поднял я указательный палец правой руки к облачным небесам. — А у него ведь было дохрена резонов поступить именно так. Ты повела себя как шлюха, трахнулась с каким-то мутным типом, будто до этого не выиграла джекпот в самой важной лотерее в жизни. Если бы он не сделал ничего, это был бы сильный удар по его репутации. Тебе повезло, что он не приказал тебя обезглавить или… что они там ещё делают? А! Или забить камнями! Или сварить в бронзовом быке! Я, окажись на его месте, выбрал бы последнее, чтобы ты ещё и погудела перед смертью! Ха-ха-ха!

— Я не шлюха, — твёрдо произнесла Карина.

— Сказала женщина, которая предлагала ходячему трупу трахнуть её в обмен на исцеление слепоты, — покивал я. — Смотри правде в глаза, теперь ты это можешь.

— Ну ты и урод, — процедила Карина.

— Мёртвый урод, — усмехнувшись, поправил я её. — А вообще, мой таролог-энерголог как-то говорил мне, что целостная личность — это та, которая признаёт свои ошибки и принимает себя такой, какая она есть.

— У тебя не могло быть своего таролога-энерголога, — ответила на это бывшая староста. — Насколько я помню, ты был тем ещё нищебродом.

— Тарологи-энергологи реально были? — удивлённо спросил я. — Просто я эту херню прямо только что придумал.

— Были, — подтвердила Карина.

— Охренеть, — вздохнул я. — А насчёт моего нищебродства… Зато посмотри, как богат я сейчас!

Моему нынешнему состоянию может позавидовать любой обитатель этого мира…

— У тебя же ещё девушка была? — спросила Карина. — Скажи мне: в чём твой секрет? Как ты сумел уломать девушку, являясь нищебродом?

— Ты о Дарье? — я достал сигарету и слегка помял её. — Полагаю, всё дело в моём большом члене…

Карина уставилась на меня с недоумением.

— Шучу, дело вовсе не в моём большом члене, — заулыбался я и закурил. — Наверное, ей был нужен кто-то, чтобы заполнить пустоту в графе «Отношения». И вообще, я в скорой вкалывал, как раз в тот период, так что деньжата у меня водились.

— Ну, тогда всё понятно, — покивала Карина. — А здесь что?

На фоне, в очередной раз, громыхнул мушкетный залп и раздался гул от яростного рёва немёртвых воинов. Берут город, сученьки мои…

— А здесь у меня была одна женщина, но она решила уйти, когда дела мои начали уверенно катиться в пизду… — вздохнул я. — Теперь хожу один-одинёшенек, бедный-бедный кроха-лич…

— Хочешь, чтобы пожалела? — спросила Карина.

— Что-то не очень, — вздохнул я. — Лич — это звучит гордо! Лич! Надо уважать лича! Не жалеть! Не унижать жалостью! Уважать надо! Выпьем за лича, Карина! Бренн, тащи бутылку бурбона!

— Это же из Горького, да? — уточнила моя ассистентка.

— О-о-о, а ты, я смотрю, эрудированная! — восхищённо воскликнул я. — Моя любимая пьеса — «На дне». Я бы сказал, определяющая мою жизнь!

— В Питере на постановку ходила, — ответила на это Карина.

Бренн примчался с бутылкой бурбона «RogueGoose»