Любовная паутина - Джоу Энн Росс

– Тогда ты знаешь, что еще три года назад государственный департамент объявил тебя мертвым.

– Конечно. После того как исламские боевики заявили, что я казнен за тягчайшие преступления против ислама. Откровенно говоря, не могу понять, как можно было поверить в эту небылицу. – Его бесшабашная улыбка, мол, черт-мне-не-брат, напомнила ей того Митча, в которого она влюбилась. – Наверно, чувство собственного бессмертия так глубоко вросло в меня, что мне и в голову не приходило, что правительство позволит моим близким думать, будто я и в самом деле умер.

– Но мы поверили, – дрожащим голосом сказала Эланна и глубоко вздохнула, стараясь удержаться от слез. – Я хочу сказать, что фотография была расплывчатая, но правительственные эксперты изучали ее неделями, а потом наконец объявили, что тело казненного – твое. – Рыдания комом стояли в горле, мешая говорить. Эланна сглотнула. – Мы не хотели верить. Но правительство не сомневалось. И к тому же вроде бы у захвативших тебя в плен исламистов не было причины лгать. Ведь если они рассчитывали, захватив тебя в заложники, устроить торг об условиях твоего освобождения, то зачем им вздумалось объявлять о твоей казни?

Каково ей было перенести такое, подумал Митч. Предоставленная сама себе, она изо дня в день ждала заключения о судьбе мужа, чтобы наконец узнать, что стала вдовой, почти не побью женой.

– К несчастью, осмысленных действий там, как правило, ждать не приходится. – Он нахмурился, мысленно вернувшись в безумие прошедших пяти лет.

– Ох, Митч, – прошептала Эланна и опустила голову, не в силах видеть его страдальчески искаженное лицо.

Вернувшись в настоящее, он взял ее руку. Пальцы их сплелись, и в приглушенном свете кухни сверкнуло ее венчальное кольцо.

– Ой-ой, вот в чем я абсолютно уверен, так это в том, что мне не нужна твоя жалость. Только любовь.

Эланна посмотрела на их сплетенные руки и вспомнила тот счастливый день, когда он надел ей на палец кольцо. «Пусть только смерть разлучит вас», – сказал священник. И Эланна поверила, что они с Митчем всю жизнь будут вместе. К несчастью, священник и словом не упомянул о «священной войне» исламистов.

Она понимала, что он ждет ответа. Но что сказать ему? Глядя, как он рассеянно играет кольцом, она мысленно призналась, что, несмотря на любовь к Джонасу, у нее сохранились глубокие чувства к Митчу. Чувства, которые никогда не пройдут.

А Митч думал о том, что, как ни ужасны были для него прошлые пять лет, Элли они тоже нелегко дались. И хотя его страстное нетерпение росло с каждой минутой, он нехотя признал, что ей, наверно, нужно больше времени, чтобы принять его возвращение, можно сказать, из могилы.

– С детских лет я жил с философией дьявольской торпеды. Полный вперед, и никаких тормозов. – Он провел костяшками пальцев по ее щеке. – Нелегко жить с тобой в одном доме – и не заниматься любовью. Но я попытаюсь набраться терпения. Ради тебя.

Трусиха! Не смей обольщаться, это не выход. Сколько бы ты себя ни убеждала, что просто поддерживаешь Митча, пока он не приведет в порядок свою жизнь и не сможет вернуться к работе, выход один – сказать ему правду. Всю правду. И сейчас.

– Я не могу обещать тебе, что все будет по-старому. – Если она не в силах быть честной, то по крайней мере не должна давать ложной надежды.

– Видимо, нет. – Он подмигнул. – Но я рассчитываю на свое неотразимое обаяние и собираюсь снова завоевать тебя. Согласись, что не многим мужчинам выпадает удача второй раз ухаживать за своими женами. И хотя я терпеть не могу признаваться в промахах, боюсь, в первый раз я чрезмерно спешил. Каюсь, виноват. На этот раз у нас все пойдет красиво и постепенно.

– Я изменилась, Митч, – предупредила его Эланна. – Я совсем не та впечатлительная молодая женщина, которой ты вскружил голову.

– Знаю. – Он притянул ее руку ко рту и поцеловал в середину ладони. – Ты созрела и стала волнующей и красивой женщиной, Элли. Поверь мне, я не слепой, вижу вызов, который брошен мне, и принимаю его.

– Митч, сейчас и вправду поздно. – Потрясенная откровенным мужским обещанием в его голубых глазах, она торопливо встала и отошла. – Завтра у меня телефонный разговор с автором, избалованным вниманием издателей. В семь тридцать утра.

– Не рановато? – Он изогнул бровь. – Даже для редактора горячих новостей?

И на этот раз Эланна постаралась пропустить мимо ушей его почти незавуалированный сарказм по отношению к ее работе. Из прошлого опыта она знала, что, если новости не из тех мест, где стреляют, он считает их просто «мыльными пузырями».

– Не рано, если автор живет в Нью-Йорке и разница во времени три часа.

– Сдаюсь. Уж мне-то следовало бы знать, что значит работать в разных временных поясах. – Оттягивая свое изгнание в одинокую постель, он позволил своей руке подольше задержаться на ее лице. – Сладких снов тебе, Элли, любовь моя.

– Доброй ночи, Митч. – Она вдруг представила себе, что Джонас все это видит, и нежная ласка бывшего мужа вызвала в ней острую боль, заставив крепко зажмуриться.

Как только телефон зазвонил, Джонас уже знал, кто это. Минуло девять вечера, а Эланна так и не появилась. Нетрудно догадаться, она опять не смогла сказать Митчу правду. Джонас сидел на палубе яхты и наблюдал, как мягкий туманный свет расплывается на горизонте Сан-Франциско за Золотыми Воротами.

– Алло... – Угрюмый тон не обещал легкого разговора.

– Прости, что так поздно, – собралась с духом Эланна. – Мы выезжали в город.

– В город? К Элизабет?

– Нет. – Эланна помолчала. – Митч чувствует себя лучше, и мы ходили обедать.

– Как мило.

– Это была его идея. Когда я узнала, как тщательно он ее продумал, у меня язык не повернулся отказаться. Войди в мое положение.

– Уже вошел. И понял, что ты ни в чем не можешь отказать этому парню. – Джонас откинулся назад. Его терпение висело на волоске.

Снова наступила длинная пауза.

– Не злись на меня, Джонас. Я сказала ему.

– О нас? – Джонас выпрямился в кресле. Это сюрприз.

– Не совсем.

– Тогда о чем? – Ее ответ озадачил его. О чем еще она могла сказать? – Что ты не собираешься продавать дом?

– Об этом речь не шла.

– Не шла? – недоверчиво повторил Джонас. – Мужчина возвращается домой и с ходу решает избавиться от того, что ты вынашивала как свою мечту. А ты считаешь этот вопрос даже недостойным упоминания?

– Я собиралась обсудить это с ним; но после того, как сказала, что больше не жена ему, разговор пошел в другом направлении.

– Я рад, что ты это сказала, Эланна. Его время ушло. – Хоть что-то, решил Джонас. И может, наконец она сняла проклятое кольцо.

– Знаю.

Голос звучал подавленно. И неудивительно, посочувствовал Джонас. Должно быть, разговор получился жестокий. Как ему хотелось бы быть рядом, чтобы помочь ей!