Сборник Забытой Фантастики №6 - Эдмонд Мур Гамильтон

пещер были погребены до того, как последняя группа землян, спешащая из своих разрушающихся комнат, смогла добраться до них.

Бесконечное одиночество и печаль охватили мужчину и девушку. Осознание того, что они были последней парой на Земле, ошеломило их, повергло в оцепенение.

Когда спустя много минут Эрнест заговорил, его голос был глухим.

– Один во вселенной смерти, – сказал он. – Возможно, было бы лучше, если бы мы тоже погибли.

И в течение последовавших кошмарных дней, пока они ждали, когда улетающая Луна устранит некоторые катаклизмы на планете, чтобы они могли рискнуть вернуться, им не раз казалось, что они умерли на самом деле и теперь были фантомами на призрачной сфере. Время от времени Эрнест наводил свой телескоп на Землю и однажды Милдред посетила сад, который она посадила рядом с могилой профессора, и обнаружила, что там растет зелень. Сама могила была погребена под осыпью камней, как и соседнее помещение Он-Она.

Двое, один мужчина и одна женщина, последняя пара Земли, боролись в космосе на неверной воздушной нити. Позади них неспокойная Луна, трепещущая в отступлении. Перед ними усталый мир, видимый как ледяной шар. Вокруг них, проникая сквозь всеобъемлющий эфир, сияет изысканное величие сфер.

Воздух был настолько разрежен, что "Пионер" едва мог удерживать свой курс. Со всеми двигателями, работающими на максимальной скорости, он не мог развивать скорость более четырехсот миль в час. Однажды они наткнулись на небольшой "карман", и самолет упал на сотни футов.

В телескоп было видно, что ледяной покров Земли быстро разрушался, и когда они прошли примерно половину расстояния, начала появляться земля. Воздух становился все плотнее.

Когда они находились в пределах пяти тысяч миль от планеты, были обнаружены некоторые изменения на ее поверхности. Было невозможно идентифицировать континенты, большую часть которых теперь можно было разглядеть. Там, где должна была быть вода, была суша, а там, где суша – моря.

И когда континенты стали более четко очерчены, они оказались совершенно чуждыми тем, с которыми была знакома земная пара. На большинстве из них, вблизи экваториальной линии, появились огромные ледяные хребты, простиравшиеся далеко в море. Можно было различить Америку, но, казалось, она сильно сузилась, а район перешейка превратился в зону льда. За исключением Австралии, которая была легко признана, они не могли быть уверены в других континентах. Большая часть того, что они приняли за Европу, исчезла в море или под ледяным покровом, покрывавшим южную часть. Большая часть Азии, включая все ее островные окраины, также исчезла. Северная половина Африки была полностью скрыта ледяной шапкой, а часть ее южного побережья была смыта водой. Маленькие острова рождались в каждом море.

Поворот земного шара показал еще одно поразительное изменение: полюса больше не были скованы льдом! Земля, скрытая с какого-то предыдущего ледникового периода, лежала обнаженной, и вблизи каждого полюса ее было гораздо больше, чем предполагали геологи. Однако на них все еще оставалось несколько ледников, а в окружающих морях – тысячи огромных айсбергов.

Истина внезапно осенила Эрнеста – измученная Земля сместилась вокруг своей оси!

"Пионер" теперь быстро снижался, внося в поле зрения другие изменения. Было видно, что все горные хребты были выровнены, а некоторые из более мелких цепей практически исчезли. Появилось много новых рек, а некоторые из старых были стерты с лица Земли. Темные пятна тут и там в глубине континентов, вероятно, были остатками городов.

Эрнест привел свой корабль на отдых к побережью континента, который, как он полагал, был Гренландией.

Несколько минут спустя мужчина и девушка брели по пляжу, снова учась ходить. Казалось, они превратились в свинцовые предметы, тяжелые и громоздкие. Это было так, как если бы они никогда не знали земного притяжения.

Светило солнце, и в воздухе чувствовалось дуновение тепла, хотя холод от айсбергов предупреждал о суровых ночах.

Отойдя на некоторое расстояние от берега, они обнаружили пробивающуюся траву и сорняки. В конце концов, Земля не была мертва. Это дало бы им пропитание, как и море. В самолете было достаточно концентрированной пищи, чтобы им хватило на несколько месяцев, а затем они могли посадить семена зерновых и овощных культур, оставленные профессором Берком. Пионер приютил бы их и защитил от холода.

– Еще один Адам и Ева, но больно странен Эдем, – грустно сказал Эрнест. – В Эдеме нет ничего, кроме нас.

– Новые Адами и Хева, – улыбнулась Милдред. – Это более древний рассказ о сотворении мира, чем тот, что дан в Книге Бытия, и, я думаю, гораздо более приятный. Я читала об этом в одной из книг профессора.

– Да, я помню это, – сказал Эрнест. – Верховный Брахма поместил мужчину и женщину на остров и велел им оставаться там. Но Адами убедил Хеву уплыть с него. Брахма проклял их обоих, но человек сказал: "Проклинай меня, но не проклинай ее; это была не ее вина, а моя". Верховный Брахма сказал: "Я спасу ее, но не тебя". Но женщина не хотела жить без него и сказала: "Если ты не пощадишь его, не пощади и меня, ибо я люблю его". Тогда великий Брахма смягчился и сказал: "Я буду присматривать за тобой и твоими детьми вечно".

Эрнест поцеловал девушку и долго держал ее в объятиях. Затем, взявшись за руки, они начали исследовать свой рай.

Один мужчина и одна женщина.

КОНЕЦ

РОКОВАЯ КОМЕТА

Эдмонд Гамильтон

Судьба.

Теперь мы знаем. Судьба, от начала и до конца. Где-то в глубинах космоса возник колоссальный заговор. Через мили и годы он стремительно приближался к своей кульминации. Пронесся к нашей Земле, к тому последнему высшему моменту, когда мир стоял на краю гибели. Затем заговорила судьба.

Вращающаяся планета, пылающее Солнце, далекая звезда – все это лишь вращающиеся колеса механизма судьбы. И это другое, это сверхъестественно прекрасное, сверхъестественно ужасное существо, которое пылало в небесах во славе живого света, это тоже часть главного механизма. Судьба, все это, с самого начала. И это начало…

Эта история, какой мы ее знаем, – это история Марлина, и началом для нее был тот июньский вечер, когда он впервые приехал в деревню Гарнтон, штат Огайо, на закате. Он тащился вверх по гребню длинного холма, когда это место внезапно ворвалось в его поле зрения.

Перед ним, уходя к туманному горизонту, расстилалась синевато-стальная гладь озера Эри, далеко на его поверхности виднелись клубы дыма, отмечающие проход пароходов. На западе заходящее солнце пылало красным светом, его ровные лучи окрасили плывущие облака пламенем. А прямо под ним,