Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков

Вжимаясь в холодный мрамор, Чандэл Бхатт — темноволосый человек со смуглой кожей и чертами лица метиса — осторожно выглянул из-за массивного саркофага. Его вертикальная плита, — очень старая, с большой трещиной посередине, слегка накренившаяся на бок, — прекрасно послужила ему в качестве наблюдательной позиции. Ближе подобраться нельзя. Впрочем, в этом и нет нужды, ибо даже в сгущающемся сумраке отсюда хорошо видать продолговатое приземистое строение нужного склепа. Там, за рядами надгробий высился чёрный силуэт огромного дерева, в тени которого скрывался вход в фамильную усыпальницу Ланарков. Главное всё время быть настороже, чтобы долгожданный гость не проскользнул незамеченным внутрь. Судя по всему, он ловок, словно дьявол. А то, что он явится, Чандэл не сомневался. Непременно должен пожаловать! Убийца просто не может не прийти к свежей могиле своей жертвы…

И всё же, как напряжённо ни вглядывался тайный наблюдатель в пространство перед собой, он чуть не проморгал тёмную фигуру. Она возникла будто прямо из земли — почти у самого входа в склеп; двигалась бесшумно между крестами и надгробиями. Дьявол! Откуда он взялся? Ещё секунду назад его не было поблизости! А может, он прятался в одной из могил?

Пришелец напоминал скорее тень, чем существо из плоти. Лицо его не выделялось светлым пятном — фигура выглядела целиком чёрной, будто сотканной из мрака. Через несколько секунд пришелец куда-то исчез. Наверное проник в гробницу. Пока Бхатт соображал, как ему следует поступать дальше, солнце окончательно исчезло за лесом. Но на смену дневному светилу из-за облаков выглянула луна и залила бледным синеватым сиянием мрачный пейзаж погоста. Низко-низко над самыми памятниками пролетел чёрный ворон — дурной знак. Впрочем, чёрт бы с ним, но проклятой птице вздумалось опустится на плечо мраморного ангела. Крылатый каменный страж возвышался над соседними могилами, словно дозорный, и больше напоминал демона.

— Хорошенького дружка ты себе нашёл! — неприязненно прошептал себе под нос Чандэлл. Только напрасно он это сделал! Ворон повернулся в его сторону, склонил голову набок, внимательно посмотрел на выглядывающего из-за плиты человека своим блестящим глазом, и вдруг издал громкий омерзительный крик. Чандэл испуганно юркнул за памятник, мгновенно покрывшись потом. Несколько минут он боролся с собой, и всё же заставил себя осторожно выглянуть вновь, и ужаснулся: всего в нескольких шагах от себя Бхатт увидел зловещую фигуру. Чёрный дьявол в широкополой шляпе странной припадающей к земле походкой направлялся прямо к нему! Внутри у Чандэлла всё будто оледенело…

* * *

Довольно продолжительное время Вэй провела в гостинице в запертом номере, фактически под арестом, пережив страшную ломку. Скарлетт сама запретила мужу выпускать её на улицу из страха перед собой. Она боялась, что в приступе малодушия снова бросится в аптеку за порошками. И не напрасно. За время добровольного заключения с ней произошло несколько срывов, когда Скарлетт набрасывалась на мужа с уговорами и мольбами, и даже угрожала ему ножом! К счастью, Арчи проявил твёрдость и не поддался. В минуты просветления Скалли записывала в своём дневнике: «Господи! Я боюсь даже верить, но через четыре часа будет трое суток, как я приняла в последний раз порошок».

Затем после долгого молчания появилась следующая запись: «Держусь и терплю!.. Вымотало страшно, вот уже почти неделя, как я ничего не ем, ослабла, ужасно устала. Муки адовы я прошла».

Наконец, кажется, наступил долгожданный перелом: этой ночью она впервые спала относительно спокойно и даже не слышала как ливень барабанил в оконное стекло. После завтрака решила отправиться на прогулку. Причём Арчи с въедливостью опытного таможенника проверил, чтобы у супруги не оказалось при себе ни одного шиллинга, дабы не возникло соблазна купить контрабандную мерзость.

* * *

После дождливой ночи утренний воздух был свеж, ещё клубился лёгкий туман, и всё вокруг казалось серым, унылым, однообразным. Как же она понимала Флору с её ненавистью к британской погоде. Впрочем, причём тут климат. В груди Вэй будто зияла пустота, которую не хотелось ничем заполнять. Полная прострация мысли и воли. Чувство равнодушия к окружающему миру — такова плата за отказ от допинга Она сама себя не узнавала! Где та жизнерадостная, энергичная, любопытная Скарлетт, которой она привыкла себя ощущать! Эта апатичная и безвольная женщина-овощ не вызывала в ней ничего кроме презрения. Но именно такой она стала…

С тех пор как она лишила себя порошков, все её мысли так или иначе крутились лишь вокруг них. Здоровой частью своего сознания Скарлетт понимала, что сидящий в ней дьявол ещё окончательно не побеждён, и нужно опасаться саму себя. Наверное, всё-таки выпускать себя на свободу было преждевременным решением…

* * *

Первым знакомым ей тут человеком, кого Вэй встретила на своём пути, оказалась графиня Элизабет. Прямая как доска в своём чёрном траурном одеянии фигура супруга сэра Уильяма была узнаваема даже издалека. Едва обозначившийся в серой дымке трагический силуэт просто невозможно было с кем-то спутать! Хозяйка Ланарк-Грэй-Холла, видимо, только что вышла из дверей церкви и стояла на паперти, словно не зная, куда ей идти. Вряд ли графиня замечала что-либо вокруг себя. К ней обратился её шофёр, о чём-то спросил и открыл заднюю дверь лимузина. Но госпожа не двинулась с места и ничего ему не ответила.

Скарлетт вспомнилось, как она невольно причинила дополнительную боль этой несчастной женщине своим неловким сочувствием. Самым разумным было бы избежать новой встречи, для чего свернуть на другую улицу. Но тут дьявольский голосок шепнул в ухо Скарлетт идейку попробовать занять у миссис Элизабет немного денег на вожделенное средство от тоски. Перед таким соблазном все остальные чувства сразу померкли и превратились в прах…

* * *

— Простите меня, что я невольно причинила вам боль в прошлый раз — почтительно начала Вэй, приблизившись.

Погружённая в себя графиня ответила не сразу. Взгляд её, словно затуманенный таинственной поволокой, был устремлён куда-то вдаль. Вэй пришлось снова обратиться к ней. Лишь тогда в глазах аристократки появилось недоумение, но затем произошло нечто такое, чего Скарлетт никак не ожидала.

— О, это вы! — вдруг оживилась графиня. — Я хотела сказать, что благодарна вам, миссис Вэй! Ваши слова об Анне не выходят у меня из головы. Я не плакала с тех пор, как… Я не плакала даже в самые тяжкие дни. И не думала, что когда-нибудь еще заплачу. Не думала, что у меня еще остались слезы. Но после последнего разговора с вами, я дала волю чувствам. И знаете что…мне стало легче! Ведь вы правы: моя Анна заслуживает рая.

— Мы могли бы снова поговорить — осторожно предложила Скарлетт.

— Да, да! Если вы позволите! — С графиней что-то творилось. Она была похожа на загнанного зверя, у которого почти не осталось сил сопротивляться и он готов кинуться под ноги к любому в поисках помощи и спасения.

Хозяйка Ланарк-Грэй-Холла велела водителю своего автомобиля ждать, а сама повела американку к красиво украшенным дверям кондитерской. Вэй ещё издали почувствовала манящий аромат горячей выпечки, сладостей и свежеобжаренного кофе. В это время на церковной колокольне зазвонил колокол, гул поплыл над крышами, отчего сердце в груди почему-то тревожно сжалось.