Будет все, как ты захочешь - Мила Серебрякова

– Филипп, ты слышал, что я сказала?

– Слышал.

– Как мне с тобой связаться?

Фил развернулся и пошел прочь.

– Где меня найти, знает Анжелика, – бросил он, не оборачиваясь.

* * *

После скандала, учиненного Кирой на кладбище, Катарина не решилась приставать к женщине с расспросами. В таком состоянии от нее можно было ожидать чего угодно, но только не разговора по душам.

На поминках, улучив момент, Копейкина заговорила с Ильей Денисовичем.

На вопрос, кто и когда обнаружил тело Томы, мужчина ответил:

– Кира. Она вернулась с работы в семь вечера. Еще у подъезда заметила машину Тамары, а когда… Когда Кира открыла входную дверь, – Илья Денисович напрягся, – Тамарочка лежала на полу, ее одежда была в крови. Кира сразу же позвонила мне, она кричала, плакала, повторяла, что Тому убили. В милицию звонил я, «Скорая» уже не требовалась. Тома умерла от нанесенного ей ножевого ранения в живот.

– А нож обнаружили?

– Нет. Убийца забрал его с собой. Он не оставил никаких следов: ни отпечатков, ни улик. Ничего.

– Илья Денисович, почему Кира Вениаминовна назвала Филиппа убийцей? У нее имеются веские основания подозревать парня?

– Слова Киры не более чем истерика. Ей, как и мне, прекрасно известно, что Филипп невиновен. Экспертизой было установлено, что смерть Тамары наступила между десятью и одиннадцатью часами утра. В это время Филипп находился на работе. У него неопровержимое алиби. Кира это понимает, но упорно продолжает доказывать всем и каждому, что парень – убийца.

– А вы?

– Простите? – не понял Илья Денисович.

– Вы верите в непричастность Филиппа?

Мужчина нахмурил густые брови.

– Я же вам объяснил, милиция парня проверила, он действительно с девяти утра был на своем рабочем месте. В течение дня Филипп никуда не отлучался. Это подтвердили многие сотрудники магазина бытовой техники.

Сидевшая доселе молча Анжелика заговорила:

– Филипп не убийца! Катка, ты не должна в нем сомневаться. Он любил Томку.

– Илья Денисович, если я правильно поняла, входная дверь была закрыта?

– Верно.

– Я заметила у вас два замка, когда вы уходите на работу, закрываете оба?

– Ну, разумеется. А почему вас интересуют наши замки?

– Пытаюсь понять, что же случилось на самом деле. Тамара открыла дверь, зашла в квартиру и…

– И?

– Наверняка она не стала закрываться на два замка изнутри, а просто захлопнула дверь.

– Так и было. Кира вставила ключ в верхний замок, повернула его один раз, и дверь сразу открылась.

– Нестыковка получается. Если Тома захлопнула дверь, то кто мог нанести ей ножевое ранение? Хотя… преступник мог затаиться в квартире и ждать ее приезда.

– Что за вздор! – вспыхнул Илья Денисович. – Как вам в голову могло прийти подобное?

– Но другого объяснения нет.

– Есть, – сказала Анжелика. – Катка, ты передергиваешь. Во-первых, Тамара уже не жила у родителей, поэтому убийца в принципе не мог знать, что она решит приехать к ним именно в тот день и в тот час.

– Заблуждаешься. Тамара с Филиппом жили на съемной квартире без году неделя. И, скорее всего, тот, кто нанес смертельный удар, не имел ни малейшего понятия о том, что Тома упорхнула из родительского гнездышка.

Илья затряс головой.

– Вы несете, извините за выражение, несусветную околесицу.

Анжелика поддержала мужчину.

– На самом деле все могло быть так: убийца позвонил в квартиру, Тома открыла дверь и…

– И он ее зарезал, – Катка скривилась. – Лика, а где логика?

– Ну не через стену же он прошел.

– Илья Денисович, а ценные вещи случайно не пропали?

– Нет. Везде был идеальный порядок.

– Значит, версия, что неизвестный проник в квартиру с целью ограбления, отвергается.

– Вы меня извините, но я должен идти. – Мужчина поднялся, тем самым давая понять Копейкиной, что и ей не мешало бы знать честь.

Из комнаты Катарина вышла в тот момент, когда в коридоре показалась Кира Вениаминовна в компании рыжеволосой девицы.

– Илья, – обратилась Кира к мужу. – Где ты пропадаешь?

– Хм… да вот, разговаривали.

– Но мы уже уезжаем, – быстро вставила Катка, потянув Лику за руку.

– Анжелика! – крикнула Кира. – Останься.

– Я заеду к вам на днях, Кира Вениаминовна. Обязательно заеду.

Насытившись десятком блинчиков с мясом, Гликерия Модестовна похлопала себя ладонью по животу и блаженно протянула:

– Ух, хорошо-о-о! Давненько я таких блинчиков не ела. Натка, выражаю тебе благодарность и дарую неприкосновенность. Ты ее заслужила своей стряпней.

Натали зарделась.

– Спасибо, конечно, только я не поняла, чего вы мне подарили?

– Неприкосновенность, – повторила Шухеровская. – С этой минуты я тебе полностью доверяю, и впредь ты не будешь подвергаться обыскам.

Натали просияла.

– Кат, ты слышала? Розалия Станиславовна, мне подарили…

– Мы не глухие, – буркнула свекровь. – И хватить лыбиться! Налей мне еще кофейку.

Катарина исподлобья посмотрела на Розалию. Последняя то и дело нервно одергивала рукав блузки и вообще вела себя как-то неестественно.

– Вы плохо себя чувствуете? – спросила она, стараясь улыбнуться.

– Я отвратительно себя чувствую! Всю ночь мне снилась чертовщина. Прыгающие мартышки, засохшие пальмы и летающие корабли.

– Это к перемене погоды, – прогремела Гликерия.

– Не знаю, не знаю. – Розалия вздрогнула. – Интуиция мне подсказывает, что должно произойти нечто ужасное.

Шухеровская насторожилась.

– Что конкретно?

– В том-то и дело – я понятия не имею.

– Будьте спокойны, с вашего парика не упадет ни одна волосинка.

– Я, кажется, просила не упоминать про парик! Трудно запомнить?

– Вырвалось.

В гостиной ожил звонок. Шухеровская вскочила со стула с таким шумом, что на пол упало сразу две чашки, блюдце и собственно сам стул.

– Тише ты, лошадь! Всю посуду нам перебьешь, – Розалия застонала. – Я ее придушу, – сказала она Катке, когда Гликерия с Наткой вышли из столовой.

– Я пойду, посмотрю, кто пришел, – проговорила Копейкина, дабы не оставаться наедине со свекровью.