Легенды и мифы о Сталине - Владимир Суходеев

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны И. Сталин».

К 17 июля 1942 года советское командование создало надежную основу для срыва фашистского плана овладения Сталинградом. А уже 10 сентября, объехав части и соединения армии, заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков по аппарату ВЧ доложил И. В. Сталину о возможности концентрированного удара по противнику. Верховный Главнокомандующий ответил, что было бы неплохо, если бы Жуков прилетел в Москву.

12 сентября Жуков был в Кремле, куда Сталин вызвал начальника Генерального штаба A. M. Василевского. Жуков доложил, что силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор противника и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта в городе не удастся, что нужны дополнительные войска и время на перегруппировку сил для более концентрированного удара Сталинградского фронта; армейские удары не в состоянии опрокинуть фашистов. Василевский доложил о подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова, о ходе сражения в районе Новороссийска, о боях на грозненском направлении. Выслушав доклады, Сталин подытожил:

— Рвутся любой ценой к грозненской нефти. — И спросил: — Что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться с Юго-Восточным фронтом?

Жуков ответил:

— Минимум еще одну полнокровную общевойсковую армию, танковый корпус, три танковые бригады и не менее 400 орудий гаубичной артиллерии. Кроме того, на время операции необходимо дополнительно сосредоточить не менее одной воздушной армии.

Василевский полностью поддержал запрос Жукова. Сталин достал свою карту с расположением резервов Ставки, долго и пристально ее изучал. Жуков и Василевский отошли подальше от стола в сторону и очень тихо начали обсуждать, что, видимо, надо искать какое-то иное решение. Внезапно, подняв голову от карты, Сталин спросил:

— А какое «иное» решение?

Генералы удивились такому острому слуху Сталина. А когда подошли к столу, Сталин сказал:

— Вот что. Поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что надо предпринять в районе Сталинграда, откуда и какие войска можно перебросить для усиления сталинградской группировки, а заодно подумайте и о Кавказском фронте. Завтра в девять часов вечера снова соберемся здесь.

Весь день 13 сентября Жуков и Василевский работали в Генеральном штабе. Перебрав все возможные варианты, они предложили Верховному Главнокомандующему план действий. Сталин сказал, что обдумает их предложение, подсчитает, есть ли необходимые ресурсы для выполнения задуманного плана.

Решив и другие неотложные вопросы, Сталин направил Жукова обратно в войска Сталинградского фронта с поручением приступить к изучению обстановки в районе Клетской и Серафимовича, а Василевского — на Юго-Восточный фронт для изучения обстановки на его левом крыле.

Затем Сталин сказал:

— Разговор о плане продолжим позже. То, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих, пока никто не должен знать. Принимайте все меры, чтобы еще больше измотать и обессилить противника.

После ознакомления на месте Жуков и Василевский снова вернулись в Москву. В Ставке еще раз был обсужден план контрнаступления и после этого утвержден. Г. К. Жуков и А. М. Василевский подписали карту-план контрнаступления. И. В. Сталин написал: «Утверждаю». Операция получила кодовое наименование «Уран».

Для ноябрьского 1942 года контрнаступления под Сталинградом было буквально учтено и подготовлено все. На девятнадцатое назначалось наступление Юго-Западного и Донского фронтов, на двадцатое — Сталинградского фронта.

Семнадцатого ноября вечером Сталин позвонил на командный пункт Василевского:

— Здравствуйте. Есть к вам срочное дело. Вам надо прибыть в Москву.

— Как прибыть в Москву, товарищ Сталин? Послезавтра начинается наступление, я не могу ехать!

— Дело такого рода, что вам необходимо прибыть в Москву. Успеете вернуться. Надо обсудить с вами…

Василевский попробовал еще раз объяснить невозможность своего отъезда с фронта. Сталин еще раз повторил, что дело такого рода, что ему необходимо быть в Москве у него. И ни в какие объяснения не стал вдаваться.

Когда Василевский прибыл, в кабинете у Сталина шло совещание Государственного Комитета Обороны. Были Маленков, Берия, Микоян, Вознесенский, Молотов.

Сталин, поздоровавшись с Василевским, предложил присесть. Со своего письменного стола взял конверт и, сев за стол, перебросил конверт Василевскому:

— Вот, почитайте, пока мы закончим свое обсуждение.

В конверте было письмо Сталину от командира 4-го механизированного корпуса В. Т. Вольского.

Этот танковый корпус, сводный, полнокомплектный, хорошо подготовленный, должен был стать главной ударной силой прорыва на Сталинградском фронте. Именно когда Василевский расстался с Вольским, позвонил Сталин. Василевского удивило письмо Вольского, который писал, что считает своим долгом офицера и коммуниста предупредить, что, мол, контрнаступление обречено на неудачу, ибо не все, по его мнению, учтено, а поэтому просит Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина немедленно и более тщательно проверить реальность принятого плана контрнаступления, а до этого отложить операцию, может, и вовсе отменить. Василевский прочел это письмо с величайшим изумлением и недоумением.