Мой порочный писатель - Кира Лафф

- Я никому ничего не говорила про вас! - закричала я.

- Всё ты врёшь! - его лицо исказилось яростью, и меня обдало парами алкоголя. Парень был пьян.

- Я не вру! Честно! - я в ужасе попыталась отпрянуть.

- Да ты понимаешь, что натворила?! Мы с ней теперь не можем встречаться! А мне напишут ужасную рекомендацию в университет! - он орал мне в лицо.

- Раньше надо было думать! - Я набралась храбрости и посмотрела ему в лицо. - Прежде чем ты её изнасиловал!

- Да что ты несёшь? Тупая мелкая соплячка! - Он опешил и от неожиданности ослабил хватку. - Да я влюблён в неё! И она в меня! Мы всю смену встречаемся!

Я не могла поверить его словам. Неужели то ужасное, что между ними было, случилось по обоюдному согласию?

- Знаешь, я думаю, что ты просто ревнуешь. Думаешь, я не видел, как вы с подружками пускали по мне слюни? Но я выбрал другую, и ты решила отомстить? - он прислонился ко мне всем телом, удерживая неподвижно.

- Даже не смей! - я попыталась отодвинуть его.

- Ты знаешь, что Ане пришлось краснеть перед своей мамой за твои россказни? Она до сих пор плачет целыми днями и видеть меня не хочет! - Он с болью посмотрел на меня. - Знаешь, что я думаю? Я думаю, что тебя нужно проучить. Чтобы впредь следила за своим поганым языком.

Он расстегнул ремень на штанах. Я с ужасом подумала, что он и меня сейчас изнасилует. Но он вытащил ремень и скрутил меня, поставив на колени. Потом Вова задрал мне платье, оставив трусики на месте, и сказал, еле сдерживая ярость:

- Тебя родители не учили, что нехорошо подглядывать за взрослыми? Сейчас я тебя научу хорошему поведению.

Он занёс ремень и со всей силы ударил по моим извивающимся ягодицам. Я громко вскрикнула от острой, обжигающей боли. Он ударил ещё и ещё. Каждая клеточка моего тела изнывала от саднящей, жалящей боли. Я чувствовала, что на коже появляются полосы, они вспухают и наливаются жаром. Он бил с остервенением, со всей силы взрослого мужчины, а я орала во всё горло, надеясь, что кто-то услышит и придёт мне на помощь. Когда я почувствовала, что сейчас потеряю сознание от боли, он вдруг остановился и прервал свою пытку. Я дрожала всем телом, а он тяжело дышал от физического напряжения.

- Всё, свободна. - он сел рядом со мной и закурил.

Я лежала на траве и не могла пошевелиться. Мне показалось, что я парю над своим телом и вижу себя со стороны. Я не могла поверить, в то, что только что произошло. Перед мысленным взором вдруг встало искажённое от боли лицо Ани. Может, в боли и есть женское наслаждение? - Пришла в голову мне странная мысль.

- Ну, чего лежишь? - как-то глухо спросил он.

Я не могла понять, почему не могу просто встать и убежать. Моё тело будто оцепенело от шока. Чувство отрешённости и опустошение овладели мной. Я буквально не могла пошевелиться.

Не дождавшись моего ответа, парень вдруг спросил.

- Ты куришь?

Я ошалело кивнула. Мне хотелось ощутить приятное головокружение и забытье от сигареты. Он поднял меня и усадил рядом, одёрнул платье и вытер слёзы. Потом прикурил сигарету и дал мне. Я трясущимися пальцами приняла её и затянулась. Мы молча сидели. Я пребывала в состоянии шока и не совсем понимала, сколько времени прошло. Время будто свернулось в кольцо, и мы ходили по нему кругами без возможности вырваться.

По какой-то необъяснимой причине я не могла просто встать и уйти - мне казалось, что моё тело теперь принадлежит не мне, а какой-то другой девушке. Девушке, которая пострадала, которая кричала и вырывалась ещё несколько минут назад. Или часов. А я - бестелесный дух, оцепеневший от увиденного со стороны. Сейчас моё израненное сердце тянулось к единственному живому существу рядом, к моему мучителю. Вова, вдруг, сказал:

- Пошли, уже поздно.

Но я не шелохнулась. Тогда снова он поднял меня, отряхнул моё платье, распустил волосы и бережно вынул из них листья и палки, потом умело собрал их в хвост.

Он осмотрел в моё лицо и ещё раз вытер его от слёз. Я почти не чувствовала его прикосновений и слышала только какой-то шум в ушах. Вова что-то спрашивал у меня, но я не отвечала. Тогда он просто взял меня за руку и повёл обратно в лагерь, а я послушно плелась рядом. Когда мы перелезли через дырку забора, он остановил меня, повернул к себе и сказал:

- Слушай, ты это... ты прости меня. Не знаю, что на меня нашло. - он не мог смотреть мне в глаза.

Я вдруг ощутила какую-то непонятную жалость к нему. Будто чувствовала, что из-за моей неосмотрительности ему теперь мучиться раскаянием. Прошлая «я» казалась мне глупой маленькой девочкой, я будто внезапно повзрослела на несколько лет. Я как-то криво улыбнулась ему. Он, видимо, подумал, что у меня сейчас начнётся истерика, потому что со страхом сжал мою руку.

- Не бери в голову. Я сама виновата. - Зачем-то сказала я. Мне почему-то захотелось его приободрить. Бред...

Я развернулась и зашагала в сторону нашего домика.

Малина уже ждала меня в спальне, как всегда недовольная моим отсутствием.

- Ты где была? Я тебя обыскалась! Наша команда проиграла! - она окинула меня взглядом. Я выглядела, наверное, как-то странно, потому что она с беспокойством добавила:

- Эй, с тобой всё в порядке?

- Да, всё отлично. - я села на кровать и боль обожгла мою воспалённую кожу. Я не смогла подавить судорожный вздох, что, конечно же, не укрылось от взгляда моей подруги.

- Скажи, - я пыталась придать голосу безразличие - это ты рассказала матери Ани про её связь с вожатым?

Лицо Малины вспыхнуло, она отвела взгляд, но потом с вызовом произнесла:

- Ну и что, если я?

- Да ничего. - Я отвернулась к стене. Потом чётко произнося каждое слово, добавила - Ты просто редкостная сука. - мой голос был абсолютно бесцветным.

Я легла на кровать прямо в одежде. Я так устала. Ужасно устала. Я закрыла глаза и провалилась в сон.

Я прочитал её исповедь. Прочитал жадно и быстро. Потом перечитал. Один раз. Другой. Третий. Мне казалось, что строчки начали плясать перед глазами - настолько напряжённо я всматривался в них. Да, это было то самое. Она впустила меня. Я буквально видел её душу в этих невесомых электронных строчках. Обнажённый нерв души, до которого я мог мысленно дотронуться, проникнуть, исследовать. Я прикрыл глаза. Мне кажется, это был литературный экстаз.

Ещё со студенческих времён обычный секс наскучил мне своим однообразием и предсказуемостью. Чистая механика без эмоциональной связи уже не приносила былое удовлетворение. Приходилось добавлять к ней всё более изощрённые усовершенствования. Я сейчас говорю не столько о физических извращениях, сколько о психологических. Мне неистово хотелось ощутить с кем-то связь, проникнуть не только в тело, но и в душу. До настоящего момента мне казалось, что я познал практически всё. Но я ошибался.