Чего желают чудовища - Инсомния Энн

Мне нужно быть абсолютно уверенной в том, что сейчас собираюсь сделать, и Итан развеивает мои опасения с твердостью в голосе.

— В моих мыслях не было другой женщины с самого первого дня, когда я тебя увидел, — чеканит он, отчего по моей коже проходится волна колючих мурашек, а сердце жалобно сжимается. — Я хочу, чтобы ты была моей.

Как бы я хотела, чтобы эти слова и обожание во властном голосе принадлежали не ему! Но собрав всю смелость в кулак, я шепчу в ответ:

— Уже твоя… — а в моей глупой голове возникает до боли знакомый образ.

Грациозно поднимаюсь со своего кресла, оставляя платье позади и делаю осторожные шаги к Итану. Останавливаюсь в нескольких сантиметрах от него и замираю, покачнувшись на месте. Надеюсь, он не ждет, что я возьму все в свои руки. Сейчас мне хватает сил только на то, чтобы устоять на ногах, выдержав на себе его пожирающие глаза и сильную энергетику.

Я все еще не могу оторвать свой взгляд от наполированного пола. Кажется, что сделав это, не выдержу и рассыплюсь на частицы под ногами Итана.

— Ты такая красивая, Саша, — нарушает тишину севший голос, а затем моих бедер касаются мужские ладони. — Тебе не нужны эти броские тряпки, чтобы меня завести… Сниму их с тебя, хорошо?

Я тихо мычу и больно закусываю губу, так как мужские пальцы исследуют кожу моего живота. Крадутся вверх по ребрам, спине и расцепляют крючки полупрозрачного бюстье с едва слышным звуком.

Неуверенно ежусь, когда Итан поддевает тонкие лямки и тянет их вниз по плечам, вызывая порцию колючих мурашек расползтись по дрожащему телу. Тонкая ткань беззвучно падает к ногам и из моей груди вырывается рваный вдох.

Мне было бы намного проще, если бы Итан накинулся на меня и взял то, что я ему предлагаю, но вместо этого он неспешен в своих легких касаниях, будто проверяет реальна ли я. С каждым осторожным прикосновением по моей коже словно пропускают заряд электрического тока, что оседает внизу моего живота и горячо искрит. Но это происходит лишь потому, что моё замутненное сознание при содействии глупого сердца играет со мной злую шутку… Яркими обрывками перед глазами мелькают движения татуированных рук, в воздухе мерещится терпкий запах, а кожа вспыхивает, как будто её касаются другие руки… Жадные и грубые. Рейн — это огонь в диком виде, а Итан — это надежный лёд, на который я решаю ступить.

Способен ли Итан вытравить этого ублюдка из моей головы? Потушить оставленный им губительный пожар? Сейчас кажется, что нет, но я попытаюсь изо всех сил ему в этом помочь. Буду отвечать на каждое касание и каждый поцелуй, что он мне подарит. Постараюсь жить здесь и сейчас, а не сгорать в бесконечном круговороте мыслей о Рейне.

И сейчас Итан обводит линию моей груди, задевает кончиками пальцев горошины сосков, тяжело дыша, а затем вновь спускается к моему животу. Немного надавливает, вынуждая сделать шаг назад, но только, чтобы подняться с места.

— Посмотри на меня, — приказывает тихо, и я вынуждаю себя поднять глаза вверх. — Ты не пожалеешь о своем решении. Я дам все, о чем ты попросишь в обмен на твою преданность мне.

Во всегда насмешливых глазах Итана теперь я вижу подтверждение его обещанию и темное желание. Его ладони обхватывают мое лицо, и я прикрываю веки. В следующий миг чужие горячие губы накрывают мои, властно сминают их, и я подаюсь вперед. Обхватываю руками сильную шею и вжимаюсь в его твердое тело в очередной попытке заглушить свою разыгравшуюся фантазию.

Он — не Рейн и никогда не станет им.

Для меня этот ублюдок должен навсегда остаться в прошлом, персонажем из личных кошмаров…

— Саша, просыпайся… — легкий поцелуй остается на оголенном плече и вынуждает меня невольно напрячься всем телом.

Я не спала весь остаток ночи. Наблюдала за размеренным дыханием Итана и размышляла о своей судьбе рядом с ним. Не будь в моей жизни Рейна, в моем сердце, возможно, нашлось бы место для этого холодного мужчины рядом, что касается моего тела будто бы я драгоценная хрустальная статуэтка.

— Я уже не сплю… — тихо отзываюсь, сильнее укутывая свое незащищенное тело в одеяло. — Который час?

— Семь утра. Я не хотел тебя будить, но мне нужно в клинику, а перед этим оставить тебе ключ от дверей и вкратце обсудить планы на сегодня.

Его рука по хозяйски ложится мне на живот и притягивает ближе к твердому разгоряченному телу за моей спиной.

Глубокое дыхание Итана касается моей шеи, распространяясь по коже мелкой дрожью, и я осторожно перехватываю его пальцы, крадущиеся к моей промежности.

— Я устала, извини, — как можно мягче останавливаю его и разворачиваюсь, чтобы заглянуть в синие холодные глаза.

— Я был с тобой слишком груб? — озабоченно нахмурив брови, интересуется Итан, приподнявшись надо мной. — Тебе нужно было меня предупредить. Не молчи, если тебя что-то беспокоит сейчас, договорились?

— Все в порядке, — улыбаюсь уголками губ и тянусь к его щетинистому лицу ладонями. — Ты не был грубым… Мне просто нужна небольшая пауза.

Его взгляд замирает на моем лице на несколько минут. Наверное, в попытке уловить мою ложь, но я успеваю вовремя опустить свои глаза на его рельефные плечи с чистой кожей и игриво прикусить губы.

Проклятое воображение воспроизводит на его светлой коже шеи кроваво красный лотос в окружении замысловатых этнических узоров. В точности такой же, как я разглядывала на шее, под кадыком у Рейна, когда он неистово вколачивался в мое податливое тело. Его лепестки пылали словно живые языки пламени, плавили мое сознание и в итоге испепелили душу.

Черт! Как же я его ненавижу и хочу вытравить из своей памяти!

Крепко зажмуриваюсь и спускаюсь подушечками пальцев по мужской груди. Пускай Итан думает, что я стеснительная недотрога, которую он лишил девственности прошлой ночью. Ведь истинная причина, по которой мое лицо заливается краской, а дыхание становится сбивчивым кроется в совсем другом.

Лгать Итану о том, что я невинна, не было моей целью, но мои болезненные вскрики и красные разводы на коже бедер и простыне сказали сами за себя… А я не стала опровергать, сделанные им, выводы.

Какому мужчине бы понравилась правда о том, что его будущая жена лишилась девственности с каким-то отребьем за несколько часов до близости с ним?

Почему-то я ясно понимала в тот момент, что для моего будущего мужа эта правда стала бы плевком в его эго, словно я принесла ему свежие объедки со стола изначально сервированного для него самого. Да, и в его взгляде не было удивления, а только подтверждение догадок о моей невинности и удовлетворенность. Рушить этот момент я попросту не посмела. Оставила все как есть с надеждой на то, что эта несущественная ложь будет только во благо.

— Как скажешь, — соглашается с моим осторожным протестом Итан и поднимается с постели. — Ребята из охраны помогут тебе перевезти сегодня вещи, а вечером я вернусь с юристом, чтобы подписать все официальные бумаги. Мы же не хотим, чтобы твои родители в бешенстве заявились сюда и потребовали вернуть им дочь?