Проверка на прочность - Александр Тестов

Следующий залп разломил «Фусо» пополам. Боевой гигант обнажил свое чрево, в котором жарко полыхал пожар, оттуда вырывались сполохи и снопы искр от рвущихся внутри боеприпасов. Пламя жадно хватало потоки кислорода, вырывавшегося наружу, а затем затухало, когда «пища» кончалась.

— Минус один… — довольно ухмыльнулся большой воевода.

— «Исэ» выходит из боя! — оповестил вахтенный. — Есть попадания в «Ясима»!

— Минус два… Что у воеводы Остея?

Оператор быстро переключил камеры, и Бурислав резко отшатнулся от монитора. Одна из его бронепалубных ладей без единого огонька неподвижно зависла в Пространстве. Остальные продолжали бой.

Большой воевода уже хотел сам вызвать на связь командира ладей, но Остей опередил его.

— Большой, это Младший, как слышишь?

— Слышу тебя!

— «Травень» подбит… критическое попадание в энергетическую установку.

— Уже вижу!

— Взрыв! — вахтенный позволил выход эмоциям.

— Что?! — Большой воевода обернулся на крик.

— Одна вражеская ладья взорвалась, господин.

— Отлично, — и уже повернувшись к монитору, продолжил: — Остей, продолжай давить. Смотри за верхним сектором, чтобы не обошли.

— Понял.

Связь отключилась, и Бурислав нажал другую клавишу.

— Старик, это Большой, прием?

— На связи, — на мониторе появилось изображение воеводы Мила ур-Вара, командующего нижним эшелоном.

— Доложи обстановку.

— Спокойно. Атаку «шустриков» отбили. Потери: один катер.

— Добро. Следи за нижним сектором, чтобы не обошли. И будь готов поддержать нас.

— Сделаем… — как-то рассеянно ответил ур-Вар.

Бурислав наконец дождался воды, вестовой услужливо подал на подносе запотевший стакан. Воевода разом выпил, вернул емкость. Одна мысль не давала покоя Секире: не пора ли выпускать истребители. Атака рискованная, но в случае успеха могла дать преимущество. Он распорядился вопреки всем правилам подвесить истребителям по одной торпеде весом в тонну. Почти две с половиной сотни таких игрушек могли наделать больших дыр в жирных боках самурайских броненосцев.

— Торпедная атака! — Возглас вахтенного вывел воеводу из раздумья. — Катера противника по правому борту.

— Поворот! Все разом! — скомандовал Бури слав. — Курс двести!

Команда ушла на все броненосцы, и те, повинуясь, дружно начали маневр. При этом мелкий и средний калибр активно работали по торпедам.

— Две в «Копье»! Есть пробой!

Секира метнул взгляд на монитор и понял, что дело плохо. Развороченная корма «Копья» выглядела ужасно. Еще секунда — и внутри сдетонировал боекомплект задних плутонгов.

В эфир прорвался голос командира погибающего броненосца.

— Большой… прием… эвакуируюсь… прошу поддержки…

— Выводи истребители! — гаркнул в ответ воевода. — Выводи!

Связь оборвалась, но его услышали. Секира это увидел на мониторе. Спасательные катера покидали корабль, а следом стартовали уцелевшие истребители.

— Принять эвакуационную партию, — распорядился воевода, — истребителям приказ атаковать «Сикусиму»!

— Есть, — подтвердил вахтенный. Его тут же перебил первый летун Надей.

— Две ладьи типа «Сецуна» выходят из боя.

— Отлично, — довольно хмыкнул воевода. — Общий приказ по броненосцам — выпускать истребители. Цель — флагманский «Иватэ». Приказ группе ур-Вара — выдвигаться вперед и атаковать вражеские катера справа по курсу.

Десятки шлюзов открылись практически одновременно, выпуская из ангаров истребители. Бурислав молил богов, чтобы им удалось сделать свой смертоносный залп. Главное — подойти поближе, и тогда «Иватэ» несдобровать. Корабли противника не несли никаких опознавательных знаков, как раньше. Никаких цифр или буквиц, только неизменный черный змей. В такой ситуации определить «Иватэ» среди многочисленных однотипных броненосцев было не просто. Воевода смекнул, что флагман должен иметь большое количество систем связи и усилителей, антенн… и он нашел их.

Истребители взяли разгон и плотным строем ринулись на цель. Враг среагировал и устроил безумную пальбу из зенитной артиллерии. Заградительный огонь разметал десятка два истребителей, но остальные вышли на нужный рубеж. Вот появились «шустрики», но поздно — залп. Торпеды начали разгон. «Шустрики», вместо того чтобы атаковать истребители руссов, принялись охотиться за торпедами.

— Попадание! — возликовал почти весь мостик управления. — Еще! Еще четыре! Ура! Еще два!

Торпеды одна за другой прорывались сквозь огненный вал и рвали корпус «Иватэ». Вахтенные насчитали двадцать одно попадание и почти все с пробоем! Это восторженное ликование было несколько омрачено сообщением, что группа ур-Вара столкнулась с катерами противника и уже потеряла два учебных судна.

— Отзывайте истребители, — распорядился Бурислав. — Пусть уходят ниже на помощь воеводе ур-Вару.

Он сам с замиранием сердца смотрел, как агонизировал флагманский броненосец Змеев. Еще несколько минут — и его борт стали покидать спасательные катера.

А еще через минуту противник сделал поворот — все разом.

— Они отходят… Они бегут! — первый летун вскинул кулак вверх.

— Рано, Надей, радуешься, — осадил его большой воевода, — и еще добить надо. Приказ всем! Общее наступление! Огонь не прекращать!

— Еще одна ладья типа «Сецуна» взорвалась, — Надей уже и вовсе не скрывал радости. — Солнце за нас! Это победа!

Возгласы одобрения наполнили мостик. Все были уверены, что враг не выдержал и бежит. Вот она расплата за погибшую Вторую армию.

— Нет связи с воеводой Остеем, — уняв веселье, заметил вахтенный.

— Что значит нет связи? Вызывайте! Повторить приказ — идем вперед! — Бурислав впервые за все время сражения встал с кресла.

* * *

— …Покажи схему боя. Да сядь ты наконец! — Вадим Сечень, воевода Воинского приказа, был зол и едва сдерживал свой гнев. Как только он получил известие о закончившемся сражении, его охватила ярость. Большей глупости от Секиры он не ожидал. Большой воевода выглядел подавленным и угрюмым. Свою вину он признавал и готов был понести наказание по всей строгости…

— Сядь, — повторил Вадим и тяжело опустился в кресло.

Бурислав Секира уселся напротив.

— Показывай, — глава приказа пододвинул Буриславу карту.

Большой воевода откашлялся, взял чертильный стержень.

— Я расположил…

— Я расположил… — передразнил его Сечень, кажется, теряя терпение, — это я и без тебя знаю, как ты там что расположил. Я тебя спрашиваю на ху… какого ляда ты за ними кинулся?!