Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану - Федор Литке

Мне казался способ этот гораздо преимущественнее изб. Последние должны были чрезвычайно загромоздить судно. Лазарев пишет, что избы на палубе препятствовали ему даже доставать воду из трюма. Крыша, занимающая место почти впятеро менее изб, предотвращала это неудобство. При том же избы, сложенные из 5-дюймовых досок, не могли доставить столь надежного от холода укрытия, как судно с проконопаченными двумя обшивками и набором. Оставаясь на судне зиму, гораздо удобнее сберечь как само судно, так и все к нему принадлежащее: не нужно перетаскивать на берег провизии и множества других вещей. Намерением моим было сделать обыкновенную дощатую крышу, но по совету корабельного мастера Курочкина решился я взять парусиновую, смоленую, разделенную поперек на три полотна, которая занимала и меньше места и лучше защищала от снега и сырости. Равным образом в рангоуте[94] и в оснастке надлежало сделать многие перемены: приспособить их не только к малочисленности нашей команды, но и к климату, в котором мы должны были плавать.

По этим причинам вооружение брига продолжалось довольно долго, тем более что порт не мог нам выделять достаточного числа работников, будучи обязан поспешать с приготовлением 74-пушечного корабля «Св. Андрей», 36-пушечного фрегата «Крейсер» и корвета «Помощный», спущенных на воду 18 мая.

Июнь. Не прежде 25 июня могли мы перебраться на судно и оттянуться от адмиралтейства. В первых числах июля мы были совершенно готовы к отплытию, но так как нам предписано было идти в море не ранее половины июля, то до того времени занимались мы произведением разных астрономических и физических наблюдений.

Я начал в это время делать наблюдения над отклонением магнитной стрелки на нашем бриге, но оставил их по неисправности компасов, которые до такой степени застаивались, что ни на один вывод нельзя было положиться. Средство, употребленное мной, было то же самое, которое, как я после увидел, употреблял капитан Парри. При каждом курсе судна замечался азимут солнца и время по хронометру, по которому вычислялся потом истинный азимут; разность между двумя азимутами давала отклонение стрелки. Средство это требует вычислений, но зато оно проще всех известных до сих пор.

Намерением моим было отправиться в море около 10 числа, но противный ветер не допустил исполнить этого до 14 июля. В этот день рано поутру появился весьма тихий ветер от О. Мы поспешили сняться с якоря, но едва отошли с полторы версты, как встретили опять противный ветер и должны были остановиться.

В 4 часа утра 15 июля подул восточный ветер поровнее. Мы снялись и легли на курс к реке Маймаксе. Фарватер до этого места от адмиралтейства идет на север, между Соломбальским берегом справа и маленькими островками слева. Первый приглуб, но последние окружены мелью на 300 сажен. От истока Маймаксы легли мы на NW к юго-восточной оконечности острова Никольского, до которой было 3¼ версты. Слева оставалось у нас продолжение малых островков, а справа остров Бревенник, покрытый частым березовым и еловым кустарником. Берег его, вышиной около четырех футов, обрывист и столь приглуб, что можно в него упереться, не будучи на мели. При приближении к острову Никольскому открылось нам слева Мурманское устье. Миновав его, продолжали мы идти на NWtN вдоль берега Никольского острова, и в 2¾ верстах от юго-восточной его оконечности оставили по правой руке остров Большой Сяйский, лежащий от Никольского в 150 саженях.

Отсюда легли на N и N½W к Новодвинской крепости, до которой расстояние 4½ версты. В полутора верстах от Большого Сяйского острова оставили справа остров Малый Сяйский, который, вопреки своему названию, ныне более первого. Не доходя полторы версты до крепости, стали придерживаться более к правой стороне, ибо от Никольского острова простирается отмель. Против Новодвинской крепости по самой середине фарватера лежит обозначенная красным бакеном 6-футовая банка, оставшаяся после смытого водой острова Маркова; ее оставляют обыкновенно к W, хотя и по западную сторону открылся с 1811 года проход глубиной 17 и 18 футов. К берегу Новодвинской крепости можно подходить почти вплотную. Мы прошли ее в семь часов, салютовали ей семью выстрелами и получили равный ответ.

Крепость эта находится на острове Линском прилуке, на восточной стороне Березового фарватера, в 15 верстах от адмиралтейства. Она построена по фрейтаговому улучшенному методу, имеет вид правильного четырехугольника с четырьмя бастионами, простым равелином со стороны моря, фосбреем и водяным рвом. С трех сторон она окружена гласисом, а с четвертой прикрывается Двиной. Вал, фосбрей, эскарп и контр-эскарп[95] одеты тесаным известковым камнем, а мощеная дорога снабжена палисадом. В стороне внешнего полигона 140 сажен, а вся крепость с гласисом в окружности занимает 860 сажен. Крепость эта основана государем Петром Великим в 1701-м и окончена в 1705 году. На месте ее прежде были простые шанцы, которых, однако, было достаточно, чтобы отразить в 1701 году шедших на город Архангельск шведов. Крепость состоит под управлением коменданта, зависящего от архангельского военного губернатора. Прежде была у Новодвинской крепости таможенная застава, осматривавшая шедшие в Архангельск купеческие суда, но теперь они следуют прямо к порту.

Новодвинская крепость достаточна для отражения неприятеля, который бы покусился идти к Архангельску Береговым фарватером, но так как дойти туда же можно и другими устьями, то при разрывах с мореходными державами ставятся обыкновенно в разных местах батареи. В шведскую войну, в 1790 году, построены были редуты, у Лапоминки и на острове Нижние Ягры по два, на южной оконечности Мудьюжского острова, в Соломбале и на островах Кумбыше, Самоноске и Лясоминском по одному, всего девять редутов, на которых было 76 пушек. Вокруг Соломбалы обведен был ретраншемент[96]. Временные укрепления эти скоро разрушились, и потому в 1809 году при последовавшем с Англией разрыве построено было девять новых: на Соломбальском берегу два, в Лапоминке, на острове Маркове, в адмиралтействе, на Повракульском острове, при стечении Маймаксы и Кузнечихи, в Мурманском устье на Никольском острове, в Пудожемском устье на Визняжьем острове и на городской стороне против Пудожемского устья – по одному. На всех батареях этих, от которых ныне и следов не видно, было 122 орудия. Тогда же были установлены по морскому берегу, от Зимних гор к устью Двины и по островам, в устье лежащим, до самого Архангельска, сигнальные посты, которые должны были подавать немедленную весть о приближении неприятеля.