«Школа волшебства» и другие истории - Михаэль Андреас Гельмут Энде

– А для чего ты хочешь стать ещё старше? – поинтересовался Вашабль.

– Всё очень просто, – пояснила черепаха. – Чтобы иметь возможность и дальше заниматься гимнастикой. Ты разве не хочешь того же?

– Не-е, – признался плюшевый мишка и зашагал дальше.

Некоторое время спустя он встретил в пустыне ящерицу, которая лежала на тёплом камне и дремала, греясь в лучах полуденного солнца.

Ящерица приоткрыла один глаз и лениво протянула:

– Ты мог бы не загораживать мне свет?

Вашабль отступил в сторону и спросил:

– Может, ты мне скажешь, для чего существуют на свете старые плюшевые мишки?

Тогда ящерица открыла второй глаз и смерила его взглядом.

– О господи! – зевнула она. – То, что ты ищешь, вообще не существует. Ничто не имеет смысла, всё бренно, один сплошной мираж. Поэтому забудь свой вопрос, приятель. Делай, как я, лежи на солнышке и ни о чём не думай, абсолютно… ни о чём.

Вашабль улёгся на камень, подставив солнцу свой залатанный живот, и изо всех сил постарался ни о чём не думать. Через какое-то время это занятие ему изрядно наскучило. Впрочем, в конце концов он бы свыкся, если бы у него вдруг не зачесалось в ухе. Он потряс ухо лапой, и из него вывалилась уховёртка и беспокойно заметалась у его ног.

– Тысяча извинений! Тысяча извинений! – пролепетала она. – Я малость ошиблась, я думала, что у тебя настоящие уши, с дырочками, как у других животных.

– Ничего страшного, – успокоил её Вашабль, – любой может ошибиться. А что ты ищешь в ушах других животных?

– Я в них поселяюсь, – объяснила уховёртка, – располагаясь как у себя дома. Я забираюсь всё глубже и глубже, и меня оттуда уже ни за что не выгнать. В этом и состоит цель моей жизни. Ты тоже хочешь обосноваться где-нибудь по-домашнему?

– Конечно, – ответил старый плюшевый мишка, – но только не так.

И потопал дальше.

В одиночестве, с трудом шагая по пустыне, Вашабль вдруг услышал за спиной странное шипение:

– Эй, толстячок, куда это ты так торопишься?

Обернувшись, он увидел огромную гремучую змею, пристально глядевшую на него блестящими глазами. Медвежонок собрался было продолжить путь, однако почувствовал, что его словно парализовало и он не может сдвинуться с места.

– Лучше не дёргайся, малыш, – шевеля раздвоенным языком, предупредила змея, – иначе я начну нервничать. – И она медленно, очень медленно поползла к нему. – Ну что, мой сладкий? – просвистела она, вплотную приблизившись к Вашаблю. – Ты пришёл как раз вовремя. Ты мне нравишься.

– С…с…спасибо, – запинаясь, выговорил Вашабль, – но мне, к сожалению, нужно идти дальше.

– Неужели? И куда же ты так торопишься?

– Я должен узнать, для чего появился на свет.

Змея расплылась в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

– А разве это проблема? Существа вроде тебя живут для того, чтобы стать моим завтраком, обедом или ужином. Ты будишь во мне чудовищный аппетит, толстячок. Ты ведь съедобный, не так ли?

– Надеюсь, что нет, – ответил Вашабль. – У меня внутри одни опилки да пенопласт.

– Неужели? – разочарованно протянула змея. – Ну, тогда мне придётся, пожалуй, поискать кого-нибудь ещё.

И она беззвучно скрылась в песках.

Вашабль облегчённо вздохнул и поспешил прочь от этого жуткого места, со всей прытью, на какую только были способны его короткие ножки. Он оставил позади пустыню и снова вышел на какой-то луг. Ощутив в боку покалывание, он остановился и увидел перед собой куст. На одной из ветвей висел малюсенький чехольчик из переливающихся шёлковых нитей. И пока медвежонок его разглядывал, чехольчик вдруг лопнул, и показалась бабочка, в лучах солнца расправившая свои чудесные разноцветные крылышки.

– Знаешь, – с восхищением промолвил Вашабль, – у тебя действительно здорово получилось! Как ты всё это проделала?

– Очень просто, – прошелестела бабочка. – Сперва я была личинкой, потом превратилась в гусеницу, затем в куколку и вот теперь стала бабочкой. Для того ведь на белом свете и живёшь, чтобы развиваться и совершенствоваться. А ты стараешься развиваться и совершенствоваться?

– Не-е, – ответил плюшевый мишка.

– Для чего ж ты тогда существуешь? – спросила бабочка и, взмахнув крылышками, упорхнула.

– Именно это, – пробормотал Вашабль, – я и хотел бы когда-нибудь выяснить.

В этот час мимо проходила маленькая девочка. Она шла босиком и была одета в залатанное платьице, потому что её родители были слишком бедны, чтобы купить ей новое.

Девочка посмотрела на старого плюшевого мишку большими глазами и спросила:

– Как тебя зовут?

– Вашабль, – ответил медвежонок.

– У меня никогда не было плюшевого мишки, – сказала девочка. – Ты очень симпатичный и очень мне нравишься. Хочешь быть моим?

– С радостью, – кивнул Вашабль, и на душе у медвежонка стало тепло, несмотря на то что внутри у него были только опилки и пенопласт.

А маленькая девочка взяла его на руки и поцеловала в нос.

С той поры у Вашабля опять появился кто-то, кому он принадлежал. И оба они были счастливы.

Но это ещё не конец нашей истории. Спустя несколько дней в дом маленькой девочки залетела знакомая нам надоедливая муха. Едва обнаружив старого плюшевого мишку, она снова принялась с жужжанием виться вокруг его головы:

– 3-зачем ты вообще ж-живёшь? Ты уж-жасно глуп, уж-жасно глуп, уж-жасно глуп…

Но на сей раз Вашабль знал правильный ответ.

Хлоп! – И муха затихла.

– «Семь часов пятнадцать минут», – сказали по радио.

– Перестань ковырять вилкой в тарелке, Герман, – сказал отец.

– И выпей молоко, – сказала мать.

– Заканчивай наконец, Герман, – сказал отец.

– Ты должен поторапливаться, Герман, – сказала мать.

– И не верти головой по сторонам, – сказал отец.

– Иначе опять опоздаешь в школу, – сказала мать.

– С такими отметками ты, видит бог, не можешь себе это позволить, – сказал отец.

– Нам и так хватает хлопот с маленькой Кларой и её корью, – сказала мать. – Сегодня она всю ночь плакала.

– И, уходя, не хлопай опять, пожалуйста, дверью, Герман, – сказал отец.

– Иначе разбудишь сестрёнку, Герман, – сказала мать.