Романы Романовых - Михаил Пазин

Он перессорился со всем мекленбургским дворянством, желая отобрать у него льготы и привилегии, за что бароны его так возненавидели, что Карл-Леопольд был вынужден бежать за границу и стал собирать там войско, чтобы расправиться со своими поданными. Своими выходками он разозлил даже императора Священной Римской империи Карла IV, и тот вынужден был двинуть против него целый карательный корпус. В итоге армия герцога была разгромлена, герцогством стала править особая комиссия, созданная из обиженных Карлом-Леопольдом дворян. Для жительства ему оставили город Шверин и крепость Демниц.

Вот в этой-то обстановке у Карла-Леопольда и Екатерины в 1718 году родилась дочь, названная Елизаветой-Екатериной-Христиной. Ее отец был настоящим тираном: все время изводил жену мелочными придирками, порой дело доходило даже до рукоприкладства. Поскольку Карл-Леопольд был скуп, то не предоставлял своей жене положенного ей по брачному контракту содержания. Правда, и Екатерина за словом в карман не лезла, а при случае могла и надавать герцогу оплеух. Немецкие поданные Карла-Леопольда даже прозвали ее «дикой герцогиней». Постоянно нуждаясь в средствах, она обращалась с письмами-просьбами к своей матери, царице Прасковье, а та, в свою очередь, забрасывала слезными посланиями Петра I, умоляя выручить Катерину.

В 1722 году, не выдержав издевательств и жестокого обращения сумасбродного супруга, Екатерина запросилась с дочерью домой. Петр I разрешил ей приехать, а заодно предложил Карлу-Леопольду перебраться в Россию. Однако герцог отказался ехать к жене, и с тех пор они больше никогда не виделись, хотя формально в разводе не были. Он был занят борьбой со своими настоящими и воображаемыми противниками, и в итоге в 1736 году был осужден на сейме рейха, окончательно лишен права на престол и заключен в ту самую крепость Демниц, где и скончался в 1747 году.

Екатерина Ивановна вместе с дочерью Елизаветой-Екатериной-Христиной поселилась в подмосковном Измайлово, во дворце своей матери, царицы Прасковьи. Бабушка души не чаяла в своей внучке – еще когда та жила в Мекленбурге, она забрасывала ее нежными письмами. Например, такими: «Внучка, свет мой! Желаю я тебе, друг мой сердечный, всякого блага от всего моего сердца; хочетца, хочетца, хоцетца тебя, друг мой внучка, мне, бабушке старенькой, видеть тебя, маленькую, и подружится с тобою: старая с малой очень живут дружно…» Понятно стремление царицы Прасковьи увидеть и обласкать девочку – ведь это была ее единственная внучка.

Сама же Екатерина, отойдя от мекленбургских ужасов и недоедания, занялась своим любимым делом – балами, танцами до упаду и пирами. Она была не слишком красивой, но на редкость общительной, жизнерадостной и веселой женщиной. Характер у слегка полноватой Екатерины был бойкий и резвый. Больше всего на свете она любила удачную шутку, веселый розыгрыш и заразительный смех. Не в меру болтливая, она так и сыпала словами, нисколько не задумываясь об их смысле. Все, что было у нее на языке, немедленно выплескивалось наружу. Она без умолку болтала с дамами и кокетничала с кавалерами. (Вот что интересно – на каком языке они с герцогом ссорились? Поскольку Екатерина не знала немецкого языка (ее учили ему, но без особого успеха), а Карл-Леопольд – русского, то наверняка применялся международный язык, на котором деспотичный муж выясняет отношения со своей не в меру болтливой женой, – язык тумаков и затрещин.) Умерла Екатерина Ивановна в 1733 году в возрасте 42 лет от водянки.

Когда в 1722 году Екатерина с дочкой переехали в Измайлово, бабушка была уже старенькой и передвигалась только в кресле на колесиках. Голштинский герцог Карл-Фридрих, однажды посетив подмосковный дворец царицы Прасковьи, увидел у нее на коленях «очень веселенького ребенка лет четырех». Это и была героиня нашего очерка Елизавета-Екатерина-Христина, в православии Анна Леопольдовна.

Однако как бы бабушка ни любила свою ненаглядную внучку, та среда, в которой она росла, пошла не на пользу девочке. Дворец царицы Прасковьи с его «гошпиталем уродов, ханжей и пустосвятов» был настоящим рассадником самых низменных чувств и инстинктов. Вот еще один штрих историка В. Ключевского: «В многочисленных маленьких горницах дворца царили беспорядок, грязь, духота и вечное ничегонеделание. Царицу окружала целая толпа богомолок и богомольцев, нищих, гадальщиц, калек, карликов, шутов и скоморохов. Эти приживальщики, в грязных изодранных рубашках, или гнусаво тянули жалобные песни, или же кривлялись, плясали, забавляя невзыскательную на удовольствия измайловскую обитательницу и ее дочек. Особенным расположением здесь пользовались разные предсказатели и юродивые». Вот эта-то нездоровая среда самым роковым образом и повлияла на воспитание и характер будущей правительницы России Анны Леопольдовны.

«Это было низкое, насквозь лживое, страшно развратное, неряшливое и убогое в умственном отношении существо», – так отозвался об Анне Леопольдовне один из нынешних писателей. Но лучше все же доверять свидетельствам современникам.

Попробуем взглянуть на сохранившиеся портреты Анны Леопольдовны. С них на нас смотрит приятная, хорошо сложенная молодая женщина, но с каким-то трагическим выражением на лице, с опущенными вниз уголками рта. У нее было вытянутое, с правильными чертами лицо, черные волосы, черные глаза и прекрасная фигура. В общем, Анна производила впечатление на окружающих. В то же время, как мы знаем из воспоминаний современников, она за своей прической и одеждой не следила и никому понравиться не старалась, а уж кокетство у нее отсутствовало начисто. Вот так внешняя среда повлияла на образ жизни и занятия бабушкиной любимицы.

Ее жизнь так бы и прошла, не оставив в истории никакого следа, если бы в 1730 году императрицей не стала ее родная тетка Анна Ивановна. Она приблизила к себе сестру Екатерину с племянницей и полюбила девочку от всей души. В 1733 году ее крестили в православие (до того она была лютеранкой по отцу) под именем Анны. Она получила имя тетки, а вот с отчеством никак не вытанцовывалось – то ли ее величать Карловной, то ли Леопольдовной, поскольку у родителя было двойное имя. Сошлись на Леопольдовне. Некоторые иностранные дипломаты даже полагали, что Анна Ивановна удочерила девочку (ее мать умерла в том же году) и готовила ее себе в преемницы. Для чего это было нужно императрице Анне? А чтобы сохранить трон за своей ближней родней, внуками царя Ивана V. Потомки Петра I (дочь Елизавета и внук Карл-Петер-Ульрих) в расчет не принимались; их даже опасались приближать к престолу. Поэтому в 1731 году Анна издала указ о присяге своему преемнику, то есть ребенку, которого родит Анна Леопольдовна.

Для образования Анны императрица выписала из-за границы опытную наставницу, вдову генерала по фамилии Адеркас. Но замкнутая, скрытная и строптивая девочка быстро превратилась в «трудного подростка». Она сторонилась дворцовых развлечений, дичилась посторонних людей, особенно молодых мужчин, все время проводила за карточной игрой, одевалась и причесывалась кое-как. По словам французского посланника де ла Шетарди, матери Анны, герцогине Екатерине Мекленбурской, пришлось «прибегать к строгости против своей дочери, когда та была ребенком, чтобы победить в ней дикость и заставить появляться в обществе».

Зато она любила читать романы, что считалось в то время предосудительным (она разговаривала и умела читать на нескольких языках). Еще царица Прасковья приставила к Анне крепостную девушку, чтобы учить ее русскому языку, а госпожа Адеркас обучала ее иностранным языкам. Церковным премудростям ее взялся обучать архиепископ Феофан Прокопович.