Шаляпин - Виталий Дмитриевский

Так к старым петербургским друзьям и знакомым Шаляпина — М. В. Дальскому, Ю. М. Юрьеву, В. В. Андрееву, И. Е. Репину — теперь прибавились новые. Стасов свел 25-летнего певца с Н. А. Римским-Корсаковым, А. К. Глазуновым, М. М. Антокольским. Традиционными стали вечера на даче у Стасова в деревне Старожиловке и в его петербургской квартире на Песках, «нечетные среды» Римского-Корсакова, встречи на даче Глазунова в Озерках.

22 августа 1904 года Шаляпин, Горький и Репин приезжают к Стасову в Старожиловку, что под Петербургом.

На даче — атмосфера предвкушения грядущего праздника. Празднично одетый Владимир Васильевич Стасов часто выходит на крыльцо и с беспокойством восклицает: «А вдруг не приедут?» Решено преподнести гостям шуточный адрес, текст сочинил юный Самуил Маршак. Он вспоминал:

Горький сразу покорил впечатлительного Стасова. В письме друзьям критик сообщал: «А сам он собой преотличный, пречудесный… Мы успели перебрать всякой всячины целые горы: и про Льва Великого, и про Чехова, и про самого Горького, и про Андреева… Мы почти одинаково думали… Что за чудная натура! Что за чудная голова! Что за поэзия! Что за сила духа и художества! Что за простота и красивость формы!»

Стасов очень любил талантливую молодежь, радовался, когда к нему приезжали писатели, артисты, музыканты. «А про Горького и Шаляпина, — писал он брату 2 сентября 1904 года, — мне опять есть много что рассказать нового! Чудно и великолепно!» И друзья тоже любили навещать «старчища могуч-богатыря», как называл Владимира Васильевича Шаляпин. Горький в ноябре 1904 года писал Стасову: «Может быть, Вы устроили бы так: сообщите мне, когда у Вас будет свободный вечер, и я приеду. И Большого Федора зовите — хорошо?»

Свободный вечер выдался нескоро, 3 сентября 1906 года. Шаляпин сообщает Иоле из Петербурга: «Я хотел уехать сразу, но милый Стасов так стар (83 года), что вот-вот умрет. Я хочу устроить ему праздник… буду немного петь и прочту новые вещи, написанные Горьким… Вчера вечером ужинали у Контана вместе с Дальским, так как был день его ангела».

Последний раз Стасов встретился с Шаляпиным в своей петербургской квартире. Было много гостей. За ужином хозяин дома провозгласил тост «за здоровье Федора Большого!». Шаляпин в ответ спел «Славу», остальные подхватили.

Без Стасова Шаляпину в Петербурге первое время было одиноко. Может быть, поэтому он так стремится на «среды» Римского-Корсакова, хотя между ними той живой близости, какая была со Стасовым, не было.

…26 ноября 1906 года Федор Иванович Шаляпин у Римского-Корсакова много пел на все голоса — и басом, и баритоном, и тенором, и даже сопрано. Потом говорили о музыке, об опере, о «Царе Эдипе» Софокла.

— Какой прекрасный материал для оперного спектакля! — горячо воскликнул Шаляпин и прямо обратился к Римскому-Корсакову: — Вы должны написать «Царя Эдипа»! Должны! Эдип — это же моя роль. В ваших операх, Николай Андреевич, достигнута удивительная естественность театральной декламации. Да нет же, вы послушайте!

Он повернулся к присутствующим и прочел начало монолога Сальери, свободно перевоплощаясь в характеры того и другого, как бы убеждая Римского-Корсакова.

— Вы же чувствуете драму, характеры, интонации как никто. Вы должны написать «Эдипа», — настаивал Шаляпин, — да я вам его прочту, хорошо?

Римский-Корсаков застенчиво улыбался. Шаляпин не успокаивался:

— Мы непременно соберемся в следующий раз, и я прочту. Непременно.

И сразу же назначил дату — 5 февраля.

Болезнь Шаляпина помешала встрече. «Прошу Вас, дорогой мой Николай Андреевич, не считать этого досадного случая концом моих пламенных желаний прочитать Вам „Царя Эдипа“ и позволить мне надеяться исполнить это как-нибудь в ближайшем будущем — по возможности».

С благодарностью вспоминал потом Шаляпин музыкальные вечера петербургских музыкантов, которые, по его выражению, сами творили русскую народную музыку: «Это они добрались до народных корней, где пот и кровь. Приходилось держаться друг за друга, работать вместе. Дружно жили поэтому наши старики. Хороший был „коллектив“ знаменитых наших композиторов в Петербурге. Вот такие коллективы я понимаю!.. Встречу с этими людьми в самом начале своего артистического пути я всегда считал и продолжаю считать одним из больших подарков мне судьбы».

Быт Римских-Корсаковых прост. Небольшая гостиная, в центре — рояль, по стенам — стулья. В столовой — скромная закуска. Гости говорили о музыке, о театре, о судьбах искусства, спорили о последних премьерах, но в одном были едины: все склонялись перед гением Мусоргского.

Любовь к музыке Мусоргского Шаляпину, как известно, привил Усатов, но укрепилась она здесь, в беседах со сподвижниками и друзьями — Стасовым, Римским-Корсаковым, Кюи. Невозможность увидеть Мусоргского Шаляпин вдруг ощутил как тяжелую утрату, личное горе: «Большое мое огорчение в жизни, что не встретил Мусоргского. Он умер до моего появления в Петербурге. Мое горе. Это все равно что опоздать на судьбоносный поезд. Приходишь на станцию, а поезд на глазах у тебя уходит навсегда!»