Египетские ночи - Барбара Картленд

– Можно сказать тебе ужасный секрет?

– Конечно, можно, – сказала Лидия, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Наверное, плохо так говорить, – начала Тесса, – потому что мне правда жалко Энн, но я даже немножко рада, что она заболела. Зато теперь я могу быть здесь, с тобой и дядей Гарольдом, а мне здесь ужасно нравится.

Лидия снова обняла девочку. Прошло уже две недели, как Тесса с Гарольдом приехали к ним в Хартум.

Энн все еще была прикована к постели. Состояние ее было тяжелым – воспаление легких. Кроме того, врачи обнаружили у нее легкую форму менингита. Энн постоянно бредила, плакала и стонала, надрывая сердце всем, кто за ней ухаживал. И никого не узнавала.

Лидия была страшно рада, что теперь рядом был Гарольд. Не будь рядом никого, ей было бы невыносимо одиноко и тяжело от свалившейся на ее плечи ответственности.

Как только стряслась беда, она позвонила в Каир. Трубку взяла Денди и сказала, что Джеральда нет дома. Но она позвала к телефону Гарольда, который только что вернулся с верховой прогулки с Тессой.

Оказалось, что вскоре после того, как Энн с Лидией уехали из Каира, Нина Хигли бросила дочь. Гарольд вынужден был известить об этом отца девочки телеграммой.

Тот обещал, что скоро приедет, однако попросил Гарольда до этого времени по возможности присмотреть за Тессой.

Понимая, что Джеральд не может ехать в Хартум, Гарольд взял решение проблемы на себя, отправившись туда вместе с Тессой.

Спустя какое-то время Энн перевезли из больницы в частный пансионат, где Лидия не отходила от постели больной на случай, если что-то понадобится.

Доктор Уотсон стал ее надежным другом. Он всячески успокаивал ее и твердил, что Энн скоро поправится, а когда Лидия узнала его поближе, он похвастался ей своими успехами в Хартуме. Оказывается, благодаря его неусыпным заботам инфекционные болезни в городе пошли на спад.

Местные жители ему доверяли, и его успехи в лечении женщин постепенно помогали победить тот кошмар, который несли с собой жуткая антисанитария и вековые предрассудки местного населения – особенно в том, что касалось деторождения.

Тони был в каком-то смысле удачливее всех, кто с тревогой ожидал выздоровления Энн. Служба не позволяла ему проводить много времени возле нее – не то что Лидии, которая день за днем ухаживала за больной, боясь отойти от нее даже на шаг.

Но теперь на некогда жизнерадостном лице Тони всегда присутствовала тревога. Сослуживцы с трудом узнавали его и скучали по его шуткам и веселому смеху.

Обычно он приезжал проведать Энн днем, как только появлялась свободная минутка. Лидия сразу узнавала шорох шин и басовитый гудок клаксона, стоило автомобилю Тони вынырнуть из-за угла и подкатить к воротам.

Через мгновение из него выскакивал Тони и решительным шагом пересекал лужайку.

Если рядом в этот момент оказывался Гарольд, Лидия настойчиво предлагала мужчинам отправиться в клуб поиграть в сквош или во что-нибудь еще, лишь бы как-то отвлечь Тони от грустных мыслей.

Сама она от переживаний изрядно похудела, под глазами залегли черные круги – последствие бессонных ночей у постели больной.

В эти долгие часы одиночества она постоянно думала о Джеральде. Письмо, которое привез ей Гарольд, несказанно ее утешило. Она не стала на него отвечать, однако не расставалась с ним ни днем ни ночью.

Это было небольшое послание, всего несколько строк, но в нем было сказано все, что ей хотелось услышать.

Моя дорогая, моя бесценная! Я все время думаю о тебе, и раз ты этого хочешь, собираюсь выехать к тебе как можно скорее. Когда приеду, мы будем вместе. Ты всегда в моем сердце и в моих мыслях. Храни тебя Бог, Лидия. Люблю,

Джеральд.

«В Англии наверняка всем поместьем уже начали готовиться к приезду хозяина», – подумалось Лидии.

Боже, как же ей хотелось быть рядом с ним! Что может быть лучше, чем вернуться домой после стольких лет отсутствия?

Она стала думать о том, как Маргарет перенесет долгое путешествие, и вскоре поймала себя на мысли, что не в состоянии представить, что чувствует та по поводу предстоящего возвращения на родину.

Маргарет была настолько равнодушна ко всему, что Лидия решила: даже столь резкая перемена вряд ли будет для нее что-нибудь значить. Нет, конечно, она наверняка будет жаловаться на тяготы долгого путешествия, но что касается чего-то большего, то вряд ли.

В Англии их встретит Эвелин. По крайней мере, хоть чьи-то руки обнимут их по возвращении на родную землю и хоть чья-то улыбка согреет их сердца после долгой разлуки.

Несколько дней назад Гарольд связался с Джеральдом, после чего сказал Лидии, что Маргарет ничего не знает про болезнь дочери.

– Денди боится, что, если ей сказать, Маргарет опять будет плохо с сердцем, – сказал он. – А она переносит это очень тяжело. После той травмы, когда она упала с лошади, катаясь верхом, у нее начались мучительные боли, и, чтобы их облегчить, врачи ей прописали множество лекарств. Из-за них начались осложнения с сердцем. Поэтому медики настаивают, что ни при каких обстоятельствах ее нельзя беспокоить.

– Понимаю, – коротко ответила Лидия, и ей в очередной раз стало жалко Маргарет.

Поцеловав Тессу на ночь, она плотнее задернула занавески на окнах и направилась к двери.

– Спокойной ночи, моя дорогая! – пожелала она. – Сладких тебе снов!

– Спокойной ночи, дорогая тетя Лидия! – сонным голосом отозвалась девочка.

Глаза Тессы слипались, и вскоре она погрузилась в сон.

Лидия же спустилась вниз в поисках Гарольда и обнаружила его, как и ожидала, на веранде, где тот сидел с газетой в руках. На столике перед ним стоял стакан с виски. Было то самое время суток, которое нравилось Лидии больше всего: солнце опускалось за линию горизонта, и на мир стремительно надвигалась ночная тьма.

– Выпьете? – предложил Гарольд, вставая при ее появлении, чтобы пододвинуть для нее кресло к маленькому столику, у которого сидел сам.

– Да, пожалуй, – ответила Лидия. – Я что-то устала. Сегодня выдался жаркий день.

Гарольд велел подать ей виски.

– Тесса не стала сопротивляться, когда вы отправили ее спать? – поинтересовался он.

– Она уже спит, – ответила Лидия. – Просто удивительно, как она изменилась после приезда сюда! Всего за несколько дней стала примерным ребенком. Теперь мне совершенно не составляет труда присматривать за ней. Честно сказать, я очень к ней привязалась.

– Я тоже, – признался Гарольд.

– А уж она вас просто обожает, – улыбнулась Лидия. – Вам действительно имеет смысл ее удочерить. Так вам обоим будет лучше.

Она говорила не задумываясь, не слишком тщательно подбирать слова, однако Гарольд отнесся к ее совету с полной серьезностью.