Женщина с дурной репутацией - Аманда Маккейб

— Дорогая, отчаливаем, — ласково сказал Марк. — Не бойся ничего. Я умею править любым судном.

— Я это знаю, — ответила Джульетта. — Ты ведь Лев, правда? Я лишь хочу знать, куда ты меня везешь.

— Я говорил, что это сюрприз. — Марк взмахнул рукой. — С тобой ничего не случится.

— Что ж, будь по-твоему, — согласилась она. — Я уже говорила, что готова пуститься в любую авантюру. — Она приняла его руку и взошла на тихо покачивающееся судно.

На нем не было ни бархатных подушек, ни позолоченной резьбы по дереву, оно предназначалось для практических целей, выдерживая напор волн. Правда, Марк запасся мягкими подушками для нее, меховым пледом, корзинкой с вином и засахаренными фруктами. Когда Джульетта устроилась на подушках, он сел напротив нее, снял толстый плащ и взялся за весла.

Его черный дублет был расстегнут, белая льняная рубашка сверкала в темноте, неумолимо привлекая взгляд Джульетты к его мышцам. Марк вывел лодку на судоходную часть канала. Джульетта походила на сладострастную Далилу[20], с тех пор как в ее жизни появился Марк! Ей было трудно думать о работе, когда она видела только его глаза, волосы и слышала голос. Она начинала понимать песни бардов, слова поэтов гораздо лучше, чем раньше. Раньше она и не стремилась к этому.

Дело принимало опасный оборот.

Джульетта опустилась на подушки и наблюдала за Марком, ловко правившим лодкой среди гондол, набитых праздными гуляками. Его лицо напряглось, но мышцы плавно переливались, точно шелк. Он не был изнеженным придворным, скорее человеком дела, нежели любителем болтать. После встречи с Эрмано Джульетта наслаждалась его физическим совершенством.

— Куда мы плывем? — снова спросила она. Их лодка обошла скопление гондол и шла мимо дворцов, церквей, памятников, удаляясь от города. Любопытству не было предела. А вдруг они плывут на очередное сборище Николая, на этот раз столь тайное, что оно проходит на другом острове? Или же направляются в какой-нибудь домик, где смогут провести всю ночь наедине и городское веселье не помешает им предаваться страстям?

Джульетта нахмурилась, помня, как Эрмано целовал ее руку. Холодные зеленые глаза графа следили за ней, были неумолимы, неподвижны. Он решил добиться своей цели несмотря ни на что. Марк — не Эрмано, он совсем не похож на него. Внутреннее чутье свободолюбивой Джульетты восстало против графа, против стремления поработить ее.

— Ты похитил меня? — тихо спросила она.

Марк рассмеялся, однако умолчал о том, что устал или испытывал напряжение, хотя и налегал на весла. Когда они вошли в лагуну, ветер стал набирать силу, трепать его волосы и рубашку.

— Да, — ответил Марк, перекрикивая свист ветра. — Синьора, я буду держать тебя в неволе, пока не получу выкуп. Целый ящик твоей лучшей розовой воды. И, разумеется, твое восхитительное тело.

— Я так и знала, что втайне ты — пират, — заметила Джульетта.

В темноте нельзя было разглядеть его лицо, однако Джульетта знала, что он смотрит на нее.

— А ты, мадонна? Какие секреты ты утаиваешь?

Джульетта вздрогнула и плотнее укуталась в плащ.

— Я? У меня нет секретов, — соврала она.

— Ни одного?

Она задумалась на мгновение.

— Есть, но все они неинтересные.

Марк долго молчал. Гондолы уже остались далеко позади, слышался лишь тихий плеск воды о лодку и скрип весел. Рядом возникали черные силуэты отдаленных островов, домов острова Бурано, высоких стен монастыря на острове Сан-Микеле, острове-кладбище. Казалось, они перенеслись в собственный мир, совсем одни, в полной тишине. Их согревали собственные тела, страсть и сила невысказанных слов.

— Джульетта, думаю, все, что касается тебя, не может быть неинтересным, — тихо заметил Марк.

Джульетта снова ощутила себя птицей, бьющейся о решетку клетки, и не могла объяснить, чем это вызвано. Все, что сдерживало ее — магазин, работа, проклятия Эрмано, — сегодня осталось далеко позади. Ее страсть к Марку Веласкесу — ловушка другого рода, и она сама угодила в нее.

— Очень хорошо, — весело сказала Джульетта. — Я открою тебе один секрет.

— Дорогая, я весь внимание.

— Но взамен ты также должен открыть мне один секрет.

— Идет. Честность превыше всего.

— В детстве я терпеть не могла свою фигуру. Я так быстро вытянулась, что не знала, куда девать ноги и руки, как двигаться. Все мои подруги были красивы, миниатюрны и округлы, а у меня выпирали локти и ребра. Бабушка пыталась мне помочь, заказывала просторные платья из тонких тканей и подбитые сорочки. Она заставляла меня пить сливки, есть пироги и жирную телячью печень, пока мне не становилось плохо. Ничто не помогало. Если хочешь знать, когда я похудела, напоминала не женщину, а шест гондолы.

Марк рассмеялся, и она невольно улыбнулась, услышав его голос. Призрак птицы, заточенной в клетку, рассеялся, и ночь вдруг засверкала миллионами звезд.

— Это и есть твой секрет? Что ты высока и стройна? Извини меня, мое Солнце, но я и сам разгадал его. Скрыть твою красоту невозможно.

— Моя… красота? — Джульетта боялась, что краснеет как девушка, лицо горело, несмотря на холодный ветер. Она не столь глупа, чтобы поверить в свою красоту, но услышать такие слова все равно приятно. Особенно из его уст.

Марк неожиданно оставил весла и напряженно сказал:

— Джульетта, я никогда не видел такой красивой женщины, как ты.

Она покачала головой. Он был красив и мог соперничать с классическими статуями Греции и Рима. Любая женщина в Венеции желала его. Любая отрезала бы себе волосы, чтобы поменяться местами с ней. Однако Джульетта… высокая и смуглая. Ночью она еще могла предположить, что они идеальная пара.

Марк вновь принялся грести, направляя лодку в лагуну.

— Итак, где же секрет?

Джульетта рассмеялась. Она уже не помнила, в чем изюминка ее рассказа!

— Ах да. Видишь ли, еще был красивый мальчик, его семья, как поговаривали, подыскивала ему невесту. Моему отцу предстояло дать бал, на который пригласили и семью этого мальчика. Мне так хотелось, чтобы он восхищался мной, поэтому я, с помощью служанок, кое-что придумала.

— Цыганский любовный напиток?

— Только не это. К тому же любовные напитки не действуют. Нет, мой план был проще. Мы свернули чулки в два шара, скрепили их нитками и набили ими мой лиф. И вот у меня наконец-то появилась прелестная грудь.

— Ты проявила редкую изобретательность.

— Знаю. Мы все тоже так подумали.

— Этот мальчик потерял голову. Думаю, со мной случилось бы то же самое.