Ночные видения - Эллен Датлоу

Присоединиться к сопровождающим Mari Lwyd. Для этого не требуется быть не таким, как все. Это Кейнзвилль, где горгульи появляются и исчезают, где девочка-подросток может видеть будущее, где Mari Lwyd раздает свои благословения на предстоящую зиму.

Заходи к нам и присоединяйся.

Он хотел. Он отчаянно хотел.

На следующий год.

Сегодня ему надо было убить Сеанну Уолш.

⁂

Улизнуть из дома было нетрудно. Родители едва заметили, что он пришел. Самое сложное – вылезти из окна. Само по себе это несложно, оно открывалось легко. Да беда в том, что считалось плохой приметой выходить не через ту дверь, через которую вошел. Ланс скрипнул зубами и выбрался из своего окна. Затем четыре раза проверил, закрыто ли оно.

Он считал шаги до Мейн-Стрит. Еще одна примета. Если число шагов четное, все пройдет хорошо. Разумеется, получить четное число шагов несложно. Если получится нечетное, надо просто сделать лишний шаг, но было важно об этом задуматься. Кроме того, счет позволял избавиться от беспокойства в связи с тем, что он вышел из своей комнаты не через дверь, через которую туда вошел.

Ну а как же тревога в связи с тем, что он собирался сделать? Он боялся оказаться пойманным. Вот и все. Сеанна Уолш определила собственную судьбу в тот день, когда околдовала его. Он не сможет быть спокоен, пока она жива, поэтому ей не жить.

Мейн-стрит была темна и безлюдна, остались только угли от костра, по которым он мог определить положение камушка Сеанны. Этого было достаточно. Он подошел прямо к нему, схватил его и положил в карман. Подавляя в себе желание побежать, он прошел мимо кирпичной стены банка, затем засунул дрожащую руку в карман и нашел там гладкий камушек. Поглаживая его пальцами, Ланс улыбнулся.

Наступило утро, горожане собрались рано, у всех желудки затянуты в узел, не до кофе. Одна из старшин должна была обходить костер, собирать камушки один за другим и выкликать имена. Если какого-то камушка не окажется… что ж, все они знали, что это означает. На Нос-Галан-Гиф следующего года этот человек свой камушек у костра не положит, будет лежать под другим камнем, будет разлагаться в могиле.

По крайней мере, так говорили. Но был один фокус, и Ланс знал это.

Кейнзвилльским детям никто не объяснял, что означает обряд Коэлсерф. Это было бы жестоко, они бы потом ночь не спали в страхе, что родители или другие близкие не услышат их имена, когда их будут выкликать на следующее утро. В двенадцать лет Ланс подслушал разговор других ребят об этом, и сама мысль стала для него потрясением. Как будто придуманные им приметы и ритуалы сгустились в простое совершенство – защита от неопределенности будущего. Проживет ли он еще год? Этот обряд скажет ему об этом. Каждый год он сможет отвечать на этот вопрос.

В прошлом году после своего тринадцатого дня рождения Ланс положил свой камушек… и с высот полного владения ситуацией рухнул в глубины темнейших сомнений: он понял, что придется ждать рассвета, только тогда можно было выяснить, будет ли он жить.

Он не мог ждать.

Он прокрался к костру и нашел свой камень. Затем спрятался в тени, ждал и наблюдал за местом, где он лежал. Несколько раз, как ему показалось, что-то мелькнуло в кольце камней. Он решил, что видел, как исчез один камень. Ланс уже собирался пойти и проверить, как вдруг услышал шаги. Стоя в густой тени, он увидел появившуюся у костра фигуру в черном.

Жнец. Смерть. Пришла взять свое.

В ужасе Ланс наблюдал, как фигура в капюшоне обходит костер. Она согнулась, запустила руку в карман своих просторных черных одежд и вытащила камень.

Затем достала фломастер, написала что-то на камне и положила его на свободное место. Так повторялось еще два раза. Затем она выпрямилась, и под капюшоном Ланс увидел морщинистое лицо одной из старшин.

Ланс не шевелился, пока женщина не ушла, и затем, не останавливаясь, побежал домой.

На следующий год Ланс понял, что именно он видел. Фокус на Коэлсерф. Истина насчет судьбы и определенности.

Старшины не забирали камни. Они заменяли их. По крайней мере, некоторые. Каждый раз на утро Калан-Гифа нескольких камней обязательно не достанет. По окончании обряда старшины заговорят. Предостерегут.

Если вы не услышали свое имя, ваш жребий брошен. Но помните: нет такой судьбы, которую нельзя изменить. Слушайте внимательно. Следите за своим здоровьем. Подумайте о своей жизни. Выясните, почему ваш камень исчез, и, пока не поздно, поправьте в своей жизни что сможете.

А что же те, чьи камни исчезли? Отсутствие камня редко кого-либо удивляло. Это были люди, которые слишком много ели, слишком усердно работали, слишком мало двигались, пили сверх меры и вообще вели жизнь, сопряженную с высоким риском.

Старшины использовали Коэлсерф не для того, чтобы напугать людей, но чтобы встряхнуть их и вывести из состояния благодушия.

Смерть у твоего порога. Сделай что-нибудь, чтобы ее предотвратить.

Кто-то прислушивался к такому совету, кто-то нет.

Что же касается людей, камни которых заменяли старшины, их смерть невозможно было предотвратить. Несчастные случаи и трагедии. Никто и никогда не задумывался, почему обряд Коэлсерф их не предвидел. Предполагалось, что они непредсказуемы, что обряд не гарантирует вам еще год жизни, но просто указывает, что вы на верном пути.

Ланс знал, что старшины заменят камень Сеанны. Она будет думать, что у нее есть еще год. Но у нее не было года.

Он снова улыбнулся. У него стало сосать под ложечкой, это ощущение требовало, чтобы он не совершил ошибки. Он достал камень и поднял его, чтобы рассмотреть в лунном свете.

Сеанна Уолш.

Этот камень станет ее надгробным. Сеанна Уолш, «Покойся с миром».

Ланс хихикнул. Никогда эпитафия не бывала более кстати. Он сам будет покоиться с миром, когда Сеанны Уолш не станет.

Он убрал камень, убедился, что тот оказался на самом дне кармана и не выпадет, и направился по улице, шедшей по берегу. Дойдя до конца, он остановился, будто Hwch Ddu Gwta выскочит на него так же, как прежде выскакивала, пугая детей.

Он улыбнулся этой мысли. Взрослые, игравшие эту роль, давно ушли, улица и парк были безлюдны и тихи. Он сделал еще шаг и…

По нему скользнула чья-то тень.

Ланс посмотрел вверх и увидел пронесшуюся над его головой сову. Птица села на ограду детской площадки, на столбик, увенчанный литой головой химеры. Ланс пошел дальше к площади. Сова проводила его немигающими глазами.

Ланс стиснул камень в кармане. Голова совы повернулась ему вслед, она по-прежнему следила за ним. Чтобы попасть на улицу, ведшую к его дому, Лансу пришлось обогнуть детскую площадку. Голова совы продолжала поворачиваться. Ланс тоже не сводил с нее глаз, готовый броситься в сторону, если она нападет на него.