Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл

Ее супруг ехал на чудесной гнедой кобылке, которая с самодовольным видом скакала рядом с экипажем и, словно это она была молодой женой, ловила каждое слово, каждое движение Бентли. Фредерика подозревала, что эта лошадка будет не единственной ее соперницей. И правда: в деревнях и на перекрестках дорог всегда находился кто-нибудь, кто хотел поздороваться с ними, как с долго отсутствующими родственниками. Даже пахари на полях и деревенские кумушки, снимавшие вывешенное для просушки белье, останавливались, чтобы помахать им вслед, а иногда перекинуться парой слов через живую изгородь. Возле Уоллингфорта им встретился цыганский табор, переезжавший куда-то в повозках, раскрашенных во все цвета радуги, из которых выглядывали полдюжины чернооких красоток, окликавших его по имени. Бентли лишь помахал рукой, но не остановился.

Вскоре Фредерика поняла, что в этот день до Глостершира они не доберутся. К вечеру небо затянуло облаками, и ночь обещала быть безлунной. Вскоре они остановились возле гостиницы неподалеку от Литтл-Уитнема. Бентли вел себя, как положено самому обходительному из мужей. По мнению Фредерики, слишком обходительному. Он тактично заказа! маленькую комнату для себя и апартаменты для нее и Джейни. Так и подобало вести себя мужу. Однако, к своему смущению, Фредерика поняла, что надеялась на другое поведение с его стороны. Она вздохнула, запирая за собой дверь, и сразу же улеглась в постель, мечтая поскорее добраться до Глостершира.

В один из прохладных весенних дней Камден Ратледж, граф Трейхорн, проходя по просторному холлу Чалкот-Корта, услышал топот копыт перед своим домом и, когда по окну застучали брызнувшие из-под копыт мелкие камешки, подумал, что кто-то, видимо, чертовски торопится. Его дворецкий направился к двери, а граф опустился в ближайшее кресло и стал ждать, чтобы узнать, что за неотложное дело требует его внимания. Он вытянул ноги в тяжелых рабочих сапогах, равнодушно наблюдая, как Милфорд расплачивается с гонцом и отпускает его.

Граф поднялся в тот день задолго до рассвета и провел утро со своим управляющим и наемными работниками, которые строили на ферме новое зернохранилище. На каменные работы ушло почти два месяца, причем в процессе этих работ графу отдавило три пальца. И сегодня он чувствовал себя усталым и раздраженным. Слишком раздраженным, чтобы спокойно заняться тем, о чем говорилось в послании, которое нес ему через холл дворецкий.

— От вашего брата, милорд, — доложил Милфорд, сокрушенно вздохнув.

— Только этого не хватало! — Трейхорн неуклюже сорвал печать пальцем, на котором отсутствовал ноготь. Содержание записки не улучшило его настроения.

Дорогой Кэм!

Я был вынужден позаимствовать твой экипаж с Мортимерстрит. Завтра прибуду домой. Надел на себя брачные оковы. Моя жена — бывшая мисс д#39;Авийе из Эссекса. Очень хорошенькая малышка. Не думаю, что ты ее знаешь.

Как всегда, твой покорный слуга и брат Р. Б. Р.

P.S. Закалывать жирного тельца не надо. Для этого случая больше подойдет ощипанный и ошпаренный кипятком петух.

— О Боже! — воскликнул граф, вскакивая с кресла. — Хелен! — крикнул он, бросаясь на поиски жены. — Хелен, мне кажется, что Бентли начал курить опиум!

* * *

Мистер и миссис Ратледж прибыли в Чалкот-Корт к полудню следующего дня. Не прошло и минуты, как в доме поднялась кутерьма. Увидев, как все семейство Бентли, улыбаясь и размахивая руками, высыпало из парадного входа во двор, Фредерика почувствовала некоторое облегчение. Она выросла в доме, где не соблюдались формальности, и ей совсем не хотелось жить даже короткое время в доме, где они соблюдаются.

Леди, джентльмен, трое детишек, полдюжины слуги мокрый грязный спаниель шумно суетились вокруг, пока разгружали и вносили в дом их багаж. Лорд Трейхорн пытался утихомирить собаку, несмотря на то что держал на руках грудного младенца. Леди Трейхорн бросилась вперед, чтобы обнять Бентли, как только он спрыгнул с лошади. Фредерика с облегчением увидела, что все здесь выглядят абсолютно… нормальными. Более чем нормальными. Сердечными и простыми. И брак с Бентли Ратледжем показался ей не таким уж ужасным решением.

Потом и ее крепко обняли и расцеловали лорд Трейхорн и его супруга, а за ними следом — их старшая дочь.

Леди Ариане Ратледж было около пятнадцати лет. Это была голубоглазая стройная девушка с густыми, очень светлыми белокурыми волосами, которые напомнили Фредерике ее кузину Эви. Улыбка у нее была теплая и озорная, совсем как у Зои. Фредерика почувствовала, что ее тоска по дому постепенно отступает.

Чалкот-Корт нельзя было назвать большим домом, но он был старый и чрезвычайно красивый. Дом был расположен в обнесенном стеной саду на склоне холма как раз над небольшой деревушкой. За стенами можно было видеть приземистую норманнскую колокольню сельской церкви. Вскоре их пригласили в гостиную, куда принесли поднос с чаем и бутербродами. Леди Ариана осталась со старшими, а младшие — Джарвис, Мэдлин и крошка Эмми — радостно отбыли с нянюшкой.

Фредерика с облегчением поняла, что Бентли успел сообщить семье о своей женитьбе. Она была вовсе не уверена, что такое придет ему в голову. Возможно, она все-таки его недооценивает? Как-никак, а ему удалось организовать такую невероятно красивую церемонию за столь короткое время. Однако вскоре Фредерика поняла, что, несмотря на гостеприимство, семья Бентли еще не вполне освоилась с этим событием.

Лорд Трейхорн, более худощавая и менее добродушная копия своего брата, улыбался натянутой улыбкой, но не сказал и полдюжины слов. Однако леди Трейхорн проявляла искреннее радушие, так свойственное французам, хотя ее акцент был едва заметен. Вскоре Фредерика заметила, что она и Бентли испытывают глубокую привязанность друг к другу. Ариана угощала всех бутербродами, Хелен разливала чай, и все пятеро болтали о том, что стоит необычайно теплая погода, и об их путешествии из Лондона, которое обошлось без каких-либо приключений. Постепенно разговор смолк, как это бывает, когда истощается запас тем для поддержания светской беседы.

— Ну а теперь, — заявила Хелен, доливая в чашку Фредерики горячего чая, — когда светские условности соблюдены, ты должна удовлетворить наше вульгарное любопытство и рассказать, давно ли вы с Бентли знакомы друг с другом.

Фредерика взяла протянутую ей чашку. Давно ли она знакома с Бентли?

— Мне кажется, я знакома с ним всю жизнь, — честно призналась она. — Он долгие годы был лучшим другом моего кузена Огастуса.

Она и сама удивилась, поняв, что не припомнит, было ли такое время, когда бы Бентли не появлялся у них в Чатем-Лодж и она не радовалась его присутствию. Хелен с явным облегчением откинулась на спинку кресла, однако граф сразу же вскочил на ноги.

— Прошу прощения, леди, — церемонно произнес он. — Бентли, не пройдешь ли со мной в кабинет? Надо решить один неотложный хозяйственный вопрос, и я хотел бы с тобой посоветоваться.

Фредерика заметила, как нахмурился ее молодой муж.

— Разумеется, — согласился он, поднимаясь с кресла. — Разве я могу лишить тебя своего мудрого совета?