Хранительница - Лин Петрова

Мать не сказывала что ли? Вот дрянь такая! Влезла в порядочную семью и приблудыша с собой привела. А я теперь воспитывай, да? — орал мужик, продолжая трясти мальчика.

Марк в отупении хлопал глазами, не в силах произнести хоть слово.

Так, пора прекращать этот балаган!

— Убери свои руки, мразь! — я отодрала его потную ладонь от Марка.

— Или берёте двоих или никого! — довольно громко сказала я.

Я уже не сомневалась, что дети там не останутся. Мамашка радостно ухватила за мою фразу:

— Никого не берём. Еще неизвестно, наша ли девчонка, может тоже нагуляла. Чо это мы должны всяких растить. Да? — она повернулась к мужу.

— Да, докажите сначала, что девчонка моего рода. Не похожа она на нас — он схватил Лину за лицо, всматриваясь в её черты. У неё текли слёзы непрерывным потоком.

Спокойно. Я глубоко дышала через нос, сжав зубы. Главное- не сорваться. Они должны прилюдно отказаться от них.

— Все слышали? Эта семья отказалась принимать детей на воспитание — сказала я громко.

— Да ты! — подскочил ко мне мужичонка — Опозорить меня хочешь? Да я уважаемый ваарец. Меня тут все знают. Я законы соблюдаю.

— Да или нет? — повторила я.

— Нет, не берём — громко сказала жирная мамашка.

Тут раздался голос Чернявого:

— Я, Реммир дер Леммин, являясь главой охраны рода Хранительницы и властью, данной мне, принимаю ваш отказ от детей.

Я облегченно выдохнула. Подошла к Лине, села на корточки, вытерла её лицо и прижала к себе.

— Всё хорошо. Мы идем в столицу.

Взяв ее за руку, подошли к Марку. Одной рукой прижала его голову к себе. Мы начали разворачиваться, чтобы уйти. Тут ко мне подбежал несостоявшийся папаша. Он очень сильно сжал мою левую руку, разворачивая к себе. Да что же ты никак не уймешься-то?

Тут моё терпение закончилось. Я быстро освободила правую руку и с разворота ударила его в лицо. Раздался хруст. Он с воем схватился за лицо, сквозь пальцы начала сочиться кровь. А я не смогла удержаться и пнула его со всей дури между ног. Это тебе от меня бонус, чтобы такие как ты больше не размножались. Его жена побежала ко мне с желанием вцепиться в волосы

Я резко выбросила руку вперед со словами

— Замри, скотобаза! — она от неожиданности действительно замерла

А я продолжила:

— Вы недостойны воспитывать этих детей. Таких детей судьба посылает в награду, вы такую награду не заслужили.

Я развернулась и быстро увела детей. Чем ближе мы подходили к нашему лагерю, тем сильнее меня начинало трясти. Игнат шёл рядом, сжав руки в кулаки. Я едва успела дойти, как расплакалась. Закрыв лицо руками, ревела захлёбываясь от соленых слез. Господи, какие они сволочи. Разве так можно? Как вещь — «возьмём не возьмем». Мне было обидно за детей, и своё сиротское детство припомнила.

Лина сидела слева и гладила меня по голове, Марк — справа, схватившись за мой рукав. Вот я дура! Мне их нужно успокаивать, а тут наоборот. Я убрала руки от лица, руками обняв их крепко-крепко. И услышала робкое:

— Рита, а можно ты нас возьмешь? — и замерла. Она озвучила моё самое потаённое желание, которое я с трудом гоню от себя прочь.

— Я с удовольствием взяла бы вас. Правда-правда. А если мне придётся возвращаться назад? Что тогда будет? Вам со мной можно? Я не знаю — решительно встала и пошла в сторону Чернявого.

Почему Чернявого? Реммир, как я узнала недавно

— Скажите, если меня вернут обратно домой, детям со мной можно?

Он поднял на меня внимательный взгляд, пристально разглядывая, и покачал головой:

— Не думаю, что такое возможно. Тебе придётся остаться.

Я устало села рядом, опустив голову, понимая, что мне предстоят муки выбора: вернуться домой одной или остаться здесь с детьми.

— Не торопись принимать решение. Дойди до столицы, все решения принимают там. Время ещё есть.

Я кивнула. А ведь он прав. Чего сейчас волноваться? Дети по-прежнему со мной, солнышко светит, погода замечательная. Живём, братцы.

Я подбежала к детям, крикнула: «Догоняй!». И побежала к озеру. С разбегу окунулась в тёплую воду. За мной бултыхнулся Марк, позже подбежала Лина. Мы догоняли друг друга, визжали и брызгались. Я ныряла и подплывала к детям, хватая за ноги. Чуть позже к нам пришли Игнат с Люсей. Они сидели на берегу, смеясь над нашими проделками. Мы выбрались уставшие и счастливые и разлеглись рядом с ними, раскинув руки.

Люся придвинулась ко мне поближе:

— Игнат рассказал, что случилось — качая головой — Это ж надо — детьми торговаться. Рита, а если мы детей возьмем, а? Игнат не против. Мне страшно, конечно, немножко, что будет больно, но Игнат сказал, что будет рядом. Вместе всё, говорит, переживем. А, Ритуль?

— Реммир сказал не торопиться. В столице всё станет известно. И спасибо, Люся. Вы хорошие люди, если вдруг мне придётся уйти, я буду знать, что детей любят и не обидят.

Я от души обняла её.

На стоянке я переоделась в спортивный костюм. Платье было мокрое.

Столичные начали заниматься в боевом искусстве. Марк умчался к Эвальду. Сегодня мальчик был растерян от предыдущих событий и пропускал удары, горестно ойкая.

— Ну что, Лина, пойдем Марка выручать? — с улыбкой спросила я. Она радостно кивнула головой.

Мы решительным шагом двинулись к ребятам.

Лина воинственно поставила руки в боки и сказала, хмуря брови:

— Это кто тут Марка обижает?

Эвальд с Марком обалдело обернулись на нас. Я, стоя за Линой, подмигнула ребятам, улыбнувшись.

Эвальд понимающе кивнул и выставил одну ногу вперёд

— Ну я. А что? Хочешь сразиться со мной?

Лина, не ожидавшая такого поворота события, в растерянности обернулась на меня.

— Конечно. Вы думаете у него защитников нет? — вышла я вперед, обходя Лину, пряча улыбку.

— Я вызываю тебя на честный бой — и забрала у Марка палку — Не думаете же вы, что мальчонку будут учить на настоящем оружии. Силой мне его не одолеть, а ловкостью можно попробовать.

Эвальд смотрел на меня, широко открыв глаза. Я кивнула. Он, не зная, что дальше со мной делать, сделал короткий выпад. Я легко увернулась. Он сделал ещё один, я с улыбкой обошла и его. Он нахмурился и с каждым последующим выпадом, начинался серьёзный бой. Выпад, прыжок. Я внимательно следила за его лицом, предугадывая его следующий шаг. Чем больше он горячился, тем спокойнее становилась я.

Ромку расцелую прям. Когда он увлекся холодным оружием, ездил тренироваться на другой конец города. Приезжал уставший и