Северное Сияние. Том 2 - Сергей Извольский

Причем в этом мире то, что сделала сейчас индианка, не попадало в границы изучаемых знаний – это было нечто за гранью. О подобном я не слышал ни на одной лекции – ни в гимназии, ни даже намеками от фон Колера. И либо Ира одаренная – обладающая невероятной силой, что нереально, либо просто сила для ее ритуала заемная.

– Ты это сделала сама? – довольно криво сформулировав вопрос, поинтересовался я. Но Ира поняла.

– Мне помогает моя богиня, – ответила индианка.

Интересно, а мне ее богиня помогает? – сразу после слов Иры я вспомнил, как шел на инициацию к алтарю. И как остановил взгляд на завешанной оружием стене кабинета папа́ Петра Алексеевича, обратив внимание на нож кукри, которого там быть не должно. Примерно понятно теперь, что за богиня помогает Ире, вот только вопрос – она с Астеротом, рядом или отдельно от него?

И еще мне понятно теперь явное благоговение гуркхов, которое я чувствовал от бойцов личной охраны Саманты. Они ведь богиню Кали своим боевым кличем славят уже сотни лет, а тут я со своим кукри появился, вполне живой и осязаемый. Еще и демона убил, кстати. Лорда-повелителя демонического пламени, между прочим. А богиня Кали у нас кто? Правильно, уничтожитель демонов.

Шагнув вперед, я взял кольцо с ладони Иры. Границы реальности вокруг заколебались – этим движением я словно потянул на себя покрывало, стягивая поврежденную ауру Иры. Причем не снимая с нее защитную оболочку, а именно стягивая, восстанавливая – даже глубокий порез на ее теле закрылся.

Когда вокруг вновь оказался полностью реальный мир и лоскуты серой мглистой пелены ушли, я заметил в руках Иры ритуальный клинок – словно не он только что был в ее сердце, и не его рукоять змеилась в ладони индианки, меняя форму. Увиденному не удивился – сейчас я уже полностью понял механику свершившегося ритуала. Своей кровью Ира – сделав глубокий порез, пробудила и позвала силу покровительницы, и когда мы оказались в изнанке мира в форме астральный проекций, индианка уже действовала, оперируя в первую очередь со своей душой, а не телом.

Но не только жизнь Иры теперь принадлежала мне, теперь и моя жизнь была ее жизнью – змееглазая индианка тоже оказалась связана со мной. Вот только неравнозначно; никакого контроля надо мной, только связь: если перестанет биться мое сердце, перестанет биться и ее.

Опять невиданная сила, опять жертвоприношение. Пусть и отложенное – Ира ведь отдала мне свою жизнь, и, если бы я не принял ее дара, она умерла бы здесь и сейчас.

Думая об этом, кольцо, вполне сейчас материальное, я надел на мизинец. Тонкая змейка обвилась вокруг пальца, и я сразу перестал ее ощущать. Зато сразу более явственно почувствовал биение сердца индианки. Ее жизнь теперь была в моих руках, и я мог прервать ее легко, одним движением – потому что ритуальный клинок, его тень в изнанке, так и оставался в сердце Иры, в ауре ее души. И кстати змейка кольца никуда не торопилась исчезать с пальца, как это происходило с ранговыми перстнями. Так. Это мне теперь кольцо в режиме постоянного ношения что ли таскать? Надо будет потом с этим разобраться, главное не забыть.

Потом разобраться, потому что сейчас меня занимали совершенно другие мысли. Одаренные в этом мире появились, вернее инициировались, сто лет назад. И за этот столь короткий срок даже не смогли разобраться со стихийной магией – как пример Марьяна, которая со своим восьмым золотым рангом осталась за бортом власти и влияния, просто потому что ее дар по сравнению с возможностями других владетелей подобного уровня неконкурентоспособен.

Все больше наблюдаю, и все больше понимаю, что в гонке за властью развитие этого мира иногда идет так, что вполне можно применить фразу «У самурая нет цели, только путь». Словно в компьютерной игре, стихийные одаренные экспериментировали с ветками развития – вот только возможности сброса талантов в реальном мире не было. И если путь развития был выбран неправильно, ничего уже нельзя было изменить, возможность начать заново отсутствует.

И если представители старой аристократии находили себя в политике или при дворе, то таким как Марьяна не оставалось ничего иного как вести тихую и размеренную жизнь, забыв об амбициях и изредка вспоминать об упущенных возможностях. Ну или не забывать об амбициях, и вот так вот заканчивать, как закончила недавняя директор гимназии, самостоятельно вскрыв себе вены на чужбине.

Я пришел в этот мир, в котором магия присутствует уже сто лет. Но за эти сто лет люди даже близко ее не изучили, используя ее как дорогой инструмент для простых задач – словно работая отбойным молотком как обычным ломом. Получив невиданную власть, одаренные готовятся делить этот мир. В общем-то правильно готовятся – кто первее, тот и прав как говорится. Вот только в моем мире оказалось достаточно Хиросимы и Нагасаки, чтобы перевести ядерное оружие в разряд принципиально неприменимого. В этом же мире даже химическое оружие не запрещено, и тормозов как таковых нет – особенно учитывая войну, которая на пороге.

«…это данность твоего мира, где одаренные варвары получили слишком большую силу, а сейчас из-за своих действий стоят на пороге пропасти», – вспомнил я слова Астерота, которые он мне сказал во время второй нашей встречи, когда я оказался в Иномирье после атаки низшего демона, прятавшегося в теле Васи.

Помнится, я ведь в тот момент очень хотел узнать, кто именно отправил ко мне того демона. Вот и узнал, как Астерот и предсказывал – это был Максимилиан Иванович, все сейчас довольно очевидно. Мысль о фон Колере скользнула и исчезла, потому что я вспоминал слова Астерота о том, что этот мир стоит на пороге пропасти, и о различии цивилизованного человека и варвара. А может быть…

Я даже замер немного от неожиданно простой догадки.

Астерот ведь тогда говорил о равновесии. В начале двадцатого века произошло возвышение стихийных одаренных, после – как противовес, усиление одержимых, которые существовали не одну сотню лет до этого, просто сейчас взяли настоящую силу. Теперь вот появление новой инквизиции, которая использует силу Света. Но может быть инквизиция направлена не против одержимых, а больше на тех одаренных, которые решают разбудить силу крови и использовать ее в своих целях?

Магия крови, запрещенная абсолютно везде – причем не как темные искусства, а под реальным страхом смерти, везде же и используется. Не говоря даже о нашем кровавом союзе, который мы заключали в экстремальных в общем-то условиях требования момента, можно вспомнить предложение Анастасии, когда в Елисаветграде мы собирались с ней скрепить наш договор кровью. На запрет магии Крови одаренные аристократы плюют примерно также, как французская знать первое время не обращала внимания на запрет дуэлей кардиналом Ришелье.

Магия крови здесь как коррупция в современном Китае моего мира – смертельное наказание совершенно не останавливает от использования возможностей для обогащения. Если рядом течет река, и далее по тексту, как говорил Андре еще вчера утром.

«Да это блудняк какой-то» – доверительно подсказал мне внутренний голос, когда я прикинул свои ближайшие перспективы в начинающемся азартном танце.