Это подиум, детка! Сказка о московских куколках - Маша Царева

– А я уже сто лет мечтаю влюбиться, – серьезно сказал Мишель, – но не получается.

– Почему? – удивилась Алена. – Вокруг тебя, наверное, столько женщин…

– Так и есть, – усмехнулся он, – один мой друг говорит, что я избалован… А у меня просто не получается. Знаешь, меня ведь бросила жена.

Алена повернула голову и с любопытством уставилась на его точеный профиль. Бросила жена – ну ничего себе. Она бы никогда не подумала, что жизненное пространство такого волшебного мужчины можно покинуть добровольно. Хотя… кто знает, может быть, его носки пахнут сыром «Бри», он коллекционирует трусы дорогих стриптизерш и громко пукает во время секса?

– Мы прожили вместе семь лет. Она балерина, и я ее так любил, что был готов есть с ее руки. А потом ее пригласили работать в Нью-Йорк. Какое-то время мы жили между двумя городами. Но это так сложно… Однажды я увидел ее фотографию в журнале. Она целовалась со своим продюсером. Когда мы расстались, он сделал ей предложение. С тех пор прошло уже шесть лет, а я до сих пор не могу оправиться.

– Сколько же тебе лет? – удивленно спросила Алена.

– Сорок два, – улыбнулся Мишель, – знаю, что выгляжу гораздо моложе. Иногда это бывает удобно.

– А я вообще никогда не влюблялась, – выпалила она, – мне семнадцать… Знаю, что выгляжу гораздо старше. И это тоже бывает удобно.

– Смешная ты.

Медленно брели по берегу узенького канала. Мишель показывал на шикарные белоснежные особняки на другом берегу и размеренным тоном экскурсовода вещал: «Этот дом принадлежит Николь Кидман… А этот, кажется, Мадонне». Алена, напряженно сощурив глаза, вглядывалась в синий сумрак – вот бы здорово было увидеть, как Николь Кидман выходит на балкон в длинной ночной рубашке, раскидав роскошные рыжие волосы по плечам! Она даже, кажется, загадала – если Николь Кидман выйдет на балкон, то все в ее, Алениной, жизни сложится шоколадно, и Мишель Петров, очаровательный мужчина, притворяющийся ловеласом, но на самом деле остро страдающий от одиночества, сделает ей предложение и увезет ее в свой трехэтажный замок на Николиной горе.

Она так играла в детстве. Все время на что-нибудь загадывала. Если бабушка забудет на телевизоре очки, то Алена получит пятерку по географии. Если в ближайшие пятнадцать минут зазвонит телефон, то самый красивый мальчик школы перестанет дразнить ее коломенской верстой… Окна особняка на другой стороне канала были темны и пусты. Идиотская игра.

К ним подошел нервно озирающийся подросток в надвинутом на лоб капюшоне и предложил купить косячок. Мишель высыпал в его чумазую ладошку целую горсть однофунтовых монеток, получив взамен неловко скрученную сальноватую сигаретку.

– Какой кошмар, – брезгливо скривилась Алена, – неужели ты будешь это курить?

– А мы сделаем вот так, – он зажал косячок между безымянным пальцем и мизинчиком, потом сложил ладонь в подобие воронки, уткнулся губами в широкую ее часть, а узкую закупорил другой рукой, – это называется бесконтактным курением. Когда раскуриваешь один косячок на всех, а у твоего соседа слева герпес на губе.

Алена поморщилась. Однако когда Мишель протянул ей косяк, прилежно повторила его действия. Если она хочет быть рядом с этим мужчиной, придется принять правила его игры. В конце концов курение марихуаны – это довольно безобидно. Вот если бы он как ни в чем не бывало достал из кармана шприц и резиновый жгут, тут бы она напряглась.

Сладковатый едкий дым обжег горло. Алена закашлялась. Ей казалось, что дым заполнил все ее существо, ее тело превратилось в хрупкий сосуд, заполненный лишь этим клубящимся дымом.

– А хочешь скажу, зачем мне понадобилась эскорт-девушка?

– Хочу, конечно.

– Это все мои друзья, – грустно покачал головой Мишель, – они так настойчиво критикуют мое одиночество, все время пытаются кого-то навязать, каких-то кошмарных баб… Я от этого устал. Так что завтра тебе придется не просто сопровождать меня на конференции. Тебе придется сыграть роль моей любимой девушки, Алена. Чтобы все подумали, что у нас роман.

– Да нет проблем, – улыбнулась она, – это будет несложно.

– Что ты имеешь в виду? Почему несложно?

– Ну… так, – она смутилась.

– Когда я приезжал в Лондон в прошлый раз, мне подсунули какую-то кошмарную девку, модель. Ее звали Джуди, и она выглядела как гибрид Мика Джаггера с Максимом Галкиным. К тому же у нее была булимия, и она вечно блевала после еды. Обожрется пирожными, потом бодро топает в туалет, два пальца в рот, и… – Мишель поморщился, – от нее все время попахивало блевотинкой. Этот запах пробивался через ее коллекционные духи, которыми она опрыскивала даже подмышки.

– Ужас какой, – рассмеялась Алена.

– Вот именно, ужас! – воскликнул он. – Вцепилась в меня мертвой хваткой. Все намекала на какой-то джемпер от Александра МакКуина за семьсот фунтов, который ей хотелось заполучить. Я ее послал, конечно.

– И правильно сделал!

– Так ты бы видела, какую истерику закатили мои друзья! Те, которые нас свели. Она оказалась жутко известной манекенщицей, звездой! Оказывается, за ней пол-Лондона бегало, а какой-то барон из Швейцарии даже хотел на ней жениться. По-моему, и женился в итоге… А в другой раз меня познакомили с каким-то трансвеститом. У дамочки был нос, похожий на Пизанскую башню – такой же массивный и скошенный набок. Перетравленные кудряшки, желтые огромные зубы, оранжевое платье с золотым поясом и смех полкового коня.

Алена рассмеялась – у него был такой образный язык, что она увидела эту сцену словно наяву. Огромная женщина в ярких шмотках кокетливо смеется и стреляет жирно подведенными глазками в сторону шокированного Мишеля.

– Она была телеведущей, и появиться с ней в обществе считалось престижным. Но мне не нужна престижная баба, черт возьми! Мне всего лишь хочется, чтобы она была красивая, нежная, любимая… Разве это так много?

Алена прижалась к нему плечом.

– Еще была актриса, ростом едва достающая мне до груди. Тощая, как цыпленочек. Фигура двенадцатилетней девочки и взгляд порнозвезды, которую перетрахало полмира. Ну как бы я с ней, а? Еще одна была, спортсменка, теннисистка. Вроде и красивая баба. Но сильная, как лошадь, даже страшно в ее присутствии. Такая, если что, убьет одним пинком ноги. И руки у нее были как у мужика, огромные, с выступающими венами. И еще она все время молчала. Улыбалась и молчала, так что в ее присутствии я чувствовал себя полным дураком.

– Да уж, не везло тебе…

– И вот я решил, что больше не позволю подсовывать мне женщин. И теперь почти не появляюсь на людях в одиночестве.

– Интересно, – немного разочарованно протянула Алена, – то есть ты пытаешься создать себе репутацию плейбоя, да? Появляешься все время с разными красотками из эскорт-агентств?

– Не совсем так, – нахмурился Мишель, – вернее, я еще и сам не понял чего хочу. Возможно, мне понадобится одна-единственная девушка для выхода в свет. Девушка, которая будет работать моей невестой, – улыбнулся он.