Московские против питерских. Ленинградское дело Сталина - Святослав Рыбас

Для него были характерны волевые и малопродуманные решения. Например, еще будучи первым секретарем ЦК партии Украины, он предлагал фантастический проект постройки гигантского молокопровода из сельских районов, чтобы поставлять в Киев молоко от полумиллиона коров. В марте

1951 года в газете «Правда» на двух полосах была опубликована его статья о необходимости создания агрогородов на месте деревень, чтобы «многоквартирные дома» заменили «частные избушки». Сталин резко возразил, и позиция Хрущева была подвергнута критике в Закрытом письме ЦК партии, в том числе и за его недооценку крестьянских подсобных хозяйств. (Готовил письмо Маленков.)

Это только на первый взгляд может показаться, что малокультурный напористый Хрущев долгие годы случайно пребывал в Политбюро, что его время закончилось в годы индустриализации. Он оказался очень нужным игроком второго плана, внешне не претендующим на первые роли. Тем более у Сталина его фигура навсегда была связана с памятью о Надежде Аллилуевой.

Маленков, протянувший руку Хрущеву, мог быть доволен этим кадровым решением, ослаблявшим конкурентов. К тому же за новым назначенцем была самая крупная республиканская партийная организация с огромным промышленным и оборонным потенциалом. Такие области, как Донецкая (Сталинская), Харьковская, Днепропетровская, Запорожская, располагали колоссальными кадровыми ресурсами руководителей, получивших инженерное образование в начале 30-х годов, сделавших первые шаги политической карьеры перед войной, воевавших, а затем вытащивших на своих плечах подвиг восстановления.

Среди тех, кто оставался на Украине, выделим несколько человек — это Леонид Брежнев, а также Андрей Кириленко, Николай Щелоков, Константин Грушевой, Владимир Щербицкий. Именно они составят «ближний круг» команды Брежнева, когда он станет Генеральным секретарем ЦК КПСС. Впоследствии Николай Щелоков, пройдя должности секретаря Днепропетровского обкома по промышленности, заведующего отделом промышленности ЦК КП Украины, председателя Молдавского совнархоза и заместителя председателя Совета министров Молдавии, станет министром внутренних дел СССР и важнейшим сотрудником брежневской команды; Кириленко — членом Политбюро и вторым секретарем ЦК КПСС; Щербицкий — членом Политбюро и первым секретарем ЦК КП Украины; Грушевой — членом Военного совета Московского военного округа и кандидатом в члены ЦК КПСС.

Брежнев обратил на себя внимание Сталина, когда сумел форсированными темпами восстановить «Запорожсталь» и ДнероГЭС. (Осенью 1947 года сдана первая очередь металлургического комбината и восстановлены другие стратегически важные объекты.) Сталин лично звонил Брежневу, контролируя ход дел.

Если рассматривать появление Хрущева в Москве с точки зрения его «командного» веса, то это был бесспорный тяжеловес. Маленков недооценил его таланты, не разглядел в нем будущего противника.

Андрей Маленков вспоминал, что Хрущев был единственным из коллег, с кем проводил свободное время его отец. Они называли друг друга «Никитой» и «Егором», ходили друг к другу на дни рождения, а их дети постоянно бывали друг у друга в квартирах на улице Грановского. Однако, хотя Нина Петровна, по воспоминаниям Андрея, была «интеллигентной женщиной», а ее муж — «самым живым» из коллег Маленкова, Хрущев производил впечатление человека «невероятно грубого». «Мои родители были из интеллигентных семей, — объяснял Маленков-младший, — учились в гимназии, получили высшее образование, в гостях у нас часто бывали академики и профессора. Хрущев же был совершенно неотесан, с на редкость грубым чувством юмора, очевидно, ничего не читал и совершенно не знал литературу».

После разгрома ленинградцев и москвичей самой сильной группировкой стали украинцы (днепропетровские и донецкие). Впрочем, в этой картине не хватает одной детали. Резкое усиление Хрущева могло произойти только в том случае, когда он получил в руки какой-то очень сильный козырь, которого не было у Маленкова. Какой же?

Ответ находим в книге Андрея Маленкова, который писал:

«В конце сороковых годов… Хрущев занимал пост секретаря ЦК по кадрам и, по долгу службы контролируя деятельность репрессивных органов, нес личную вину за гибель А. Кузнецова и других ленинградских руководителей. Боясь, как бы на готовящемся судилище над Маленковым (Пленум ЦК КПСС в 1957 году. — С. Р.) не всплыла его собственная неприглядная роль в „ленинградском деле“, Хрущев должен был… всю вину свалить на Маленкова». (Маленков А. Г. Омоем отце Георгии Маленкове. М., 1992. С. 88.)

Именно Хрущев после устранения Кузнецова стал курировать органы госбезопасности.

Тогда же с Украины в Москву были переведены многие партийные работники, «укрепившие» центральный аппарат МГБ: секретарь Винницкого обкома партии В. А. Голик, Херсонского — В. И. Алидин, Кировоградского — H. Р. Миронов, Ворошиловградского — Н. Г. Ермолов, Одесского — А. А. Епишев.

Об этом факте писал и Павел Судоплатов: «Во время последних лет сталинского правления Хрущев… расставлял своих людей на влиятельных постах. Редко замечают, что Хрущев умудрился… внедрить четырех своих ставленников в руководство МГБ-МВД: заместителями министра стали Серов, Савченко, Рясной и Епишев. Первые трое работали с ним на Украине. Четвертый служил под его началом секретарем обкома в Одессе и Харькове». (Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. С. 543–544.)

Как утверждает Серго Берия, «Смерть ленинградских руководителей в первую очередь на их совести», то есть Маленкова, Хрущева и Шкирятова, членов специальной комиссии ЦК. (Берия С. Мой отец — Лаврентий Берия. С. 326.)

Однако Ф. Д. Бобков утверждал, что участие Хрущева в расследовании «Ленинградского дела» было незначительным. (Ф. Д. Бобков в интервью автору.)

«Ленинградское дело» стало символом борьбы за власть при стареющем вожде, но это далеко не полная характеристика явления.

Мобилизационный социализм как диктатура наемных работников доиндустриального и раннеиндустриального типа, полный архаики доурбанистической эпохи, во второй половине 1940-х годов исчерпал себя. Индустриальному обществу он не подходил. Решая проблему, Сталин стал ограничивать власть партаппарата и отсекать его связи с хозяйственными органами, для чего передавал реальное управление правительству, ответственным за результат специалистам. При этом размыкался клановый потенциал спецслужб, хозяйственников и партийного руководства, который реально обнаружил свои возможности в 1930-е годы. Отделяя политическое управление от хозяйственного, Сталин должен был выдвинуть новых лидеров, но, найдя их и сделав ставку на наиболее культурных и образованных, он сам остался в предыдущей эпохе мобилизационного социализма.

Отдадим должное тому поколению советских людей, вспомним великое стихотворение Ярослава Смелякова «Кладбище паровозов» (1946), в котором, как в молитве, бьется дух эпохи:

Кладбище паровозов,

Ржавые корпуса.

Трубы полны забвенья.