Сто лет тому вперед - Кир Булычев

Поэтому через некоторое время Алиса встала и пошла поглядеть в холодильнике. Наверху стояло блюдце с клубникой.

— Ты проголодалась, девочка? — спросила нянечка Дуся, увидев, что Алиса копошится в холодильнике. — Обед скоро, аппетит испортишь.

— Я только клубнику возьму.

Она вернулась к телевизору с блюдечком в руке. Но мальчика уже не было. Видно, ему тоже стало скучно и он ушёл.

Тогда Алиса понесла клубнику в четвёртую палату. Палата была в конце коридора, а дальше, за ней, — запасная лестница вниз.

Мальчика Алиса увидела не в палате, а там, у лестницы. Он поднял руку, подзывая её к себе.

— Иду, — сказала Алиса. — Смотри, что я в холодильнике нашла! — Она показала ему издали блюдце.

Но мальчик вёл себя странно. Он всё время махал рукой, торопил её и совсем не обращал внимания на клубнику. А когда Алиса подошла поближе, он вдруг повернул к лестнице и крикнул:

— Скорей сюда!

Что-то случилось, подумала Алиса и ускорила шаг. Она забыла о клубнике. Почти бегом она миновала четвёртую палату. Дверь туда была приоткрыта, и Алиса нечаянно заглянула внутрь.

И замерла.

Мальчик с костылём как раз садился на кровать.

Она поглядела вперёд.

Второй мальчик манил её, высунувшись из-за двери на лестницу.

Алисе, конечно, надо было повернуться и бежать обратно, к нянечке, там бы её не тронули, но ей стало жалко клубнику — бывает же такое!

Она нырнула в приоткрытую дверь мальчишеской палаты и побежала прямо к кровати мальчика с костылём.

— Вот, — сказала она быстро, ставя блюдце на простыню. — Ты хотел клубники.

— Не может быть! — воскликнул мальчик. — Ты куда?

Но Алиса уже не слышала. Она была у двери. Выглянула наружу. Коридор был пуст. Второй, поддельный мальчик с костылём исчез.

Теперь скорей!

Алиса побежала по коридору, не подумав, что её враги успели отрезать ей путь к палате. Из-за угла коридора протянулись толстые руки…

Назад!

На лестнице дежурил мальчик с костылём. Он улыбался улыбкой Крысса и, подняв костыль, прицелился в Алису. И Алиса бросилась на пол — она знала, что костыль мог быть заряжён снотворным газом.

И она не ошиблась. Костыль со свистом выстрелил.

Газовый заряд пролетел по коридору и попал в выбежавшего из-за угла Весельчака У. Как убитый, толстяк со страшным грохотом рухнул посреди коридора.

— Фркшп! — воскликнул в отчаянии Крысс, кидаясь к своему товарищу. — Как же я тебя теперь вытащу! — продолжал он на космическом языке, который здесь никто, кроме Алисы, не знал.

Весельчак У громко храпел, его объёмистый живот колебался, а ноги подёргивались, словно он продолжал бежать во сне.

Но Алиса не стала тратить время, чтобы узнать, чем все это кончится. Пока пират размышлял, что ему делать с бесчувственным Весельчаком У, она скользнула мимо него, сбежала, не оборачиваясь, на первый этаж, пробежала каким-то узким коридором, чуть не сбила тележку с обедами, которую нянечка везла к грузовому лифту, выскочила на кухню, пронеслась мимо плиты.

— Ты куда? — крикнул повар в высоком белом колпаке.

Алиса увидела впереди дверь, которая вела на склад, пронеслась мимо ящиков и мешков с крупой и оказалась в больничном саду.

Больничный сад был большой, в нём росли старые липы и дубы. Листья на них ещё не распустились, но почки уже набухли. Громко гомонили вороны. День был солнечный, тёплый, и Алисе, хоть она была в одной пижаме и тапочках, показалось жарко.

Сад был виден из окна бокса, поэтому Алиса знала, что бежать до ворот долго и опасно — кто-нибудь увидит, что девочка в больничной пижаме бежит по дорожке, её обязательно поймают. Поэтому она побежала напрямик, к кирпичному забору. Она не знала, гонится кто-нибудь за ней или нет. Только спугнула двух выздоравливающих девочек, которые медленно гуляли по мокрой ещё дорожке. Девочки сказали хором: «Ах!» Алиса крикнула им на бегу:

— Никому ни слова!

Девочки разбежались в стороны, и путь к забору был открыт.

Забор был старый, высокий, но кирпичи кое-где выступали, можно поставить ногу.

В три секунды Алиса была на верху забора, прыгнула вниз с двухметровой высоты и оказалась в тихом переулке.

Никто её не видел.

За забором тоже вроде бы тихо.

И Алиса пошла вдоль забора налево, подальше от больничных ворот.

Больница, в которой лежали Юлька с Алисой, была районной. Поэтому от неё до Юлькиного дома было недалеко. Если бы не районная, вряд ли могло быть такое совпадение, чтобы Юля и Коля учились в одной школе.

Пешком, переулками, от больницы до Юлькиного дома идти минут пятнадцать, не больше, но человек, который едет на троллейбусе, должен выйти на людный проспект Калинина, дойти до Арбатской площади, повернуть на бульвар и только там сесть на троллейбус. Ничего этого Алиса не знала.

Она выбежала к маленькой церкви на углу проспекта и остановилась. Надо было выбрать человека, который ей все расскажет и не будет задавать лишних вопросов.

Она даже забыла, как странно одета. Хоть солнце и грело, но люди ещё не доверяли теплу, и поэтому все шли в плащах, а некоторые даже в пальто.

Найти бы кого-то помоложе. Чем моложе, тем лучше. Ни в коем случае нельзя было подходить к бабушкам или взрослым женщинам. Для них ребёнок в пижаме — как красный цвет для быка.

Некоторые люди оборачивались на Алису, удивлялись её одежде, но пока никто не задавал вопросов. И тут Алиса увидела двух молодых людей с длинными волосами до плеч и в широких брюках. Они были очень бедно одеты и даже в заплатах, которые были неаккуратно нашиты на брюки и рубашки. Вот эти не будут задавать вопросов, подумала Алиса.

— Простите, — сказала она, подбежав к ним. — Где мне сесть на пятнадцатый троллейбус?

— О чём говорит этот ребёнок? — обратился один из молодых людей к другому. И обратился он по-английски. Алиса, конечно, по-английски разговаривала, как по-немецки, по-немецки — как по-французски, а по-французски — как по-русски, потому что в будущем языки будут с детства вкалывать специальными уколами, чтобы не тратить времени на зубрёжку.

— Где ходит пятнадцатый троллейбус? — повторила Алиса свой вопрос по-английски.

— Оу! — сказал один из молодых людей. — Как приятно слышать родную речь! Ты тоже из Англии?

— Нет, я местная, — сказала Алиса.

— Но у вас отличный лондонский акцент! Неужели вы так изучили язык в Москве?