Софт - Руди Рюкер

– А ты, Стэнни, ты настоящий? Откуда мне знать? Может быть ты такой же железный, как тот болван, который дурачил нас с матерью целую неделю?

В ответ Торчок тихо и грустно рассмеялся.

– Проверить это невозможно. И я тебе ничего сказать не могу. Могло быть так, что кроты пересадили меня в робота, пока я спал.

Торчок с удовольствием отметил тревогу на лице отца. Мой сын – киборг.

Он решил разрядить обстановку.

– Да не волнуйся ты так, пап. Думаю, что кроты не способны на такую подлость. Этим занимаются только старшие бопперы. Кроты простые работяги, роют тоннели. Они хорошие парни, это точно. Они решили устроить на Луне переворот, затеяли революцию, чтобы взять власть в свои руки. Кто знает, может через месяц от старших бопперов и следа не останется.

Через парковку к их машине не торопясь протрусила собака. Откуда-то издалека едва слышно доносились обрывки рок-музыки. Сегодня у жмуриков вечеринка в баре «У Седых». Со стороны океана мерно шумел прибой, прохладный вечерний бриз то и дело залетал в открытое окно машины, овевая кабину.

– Ну что сказать, Стэнни…

– Пап, меня зовут Торч. Что символизирует мое кредо. Кстати, у тебя ничего нет подогреться?

Муни открыл бардачок и засунул внутрь руку. Где-то должна быть пачка сигарет с травой… он отобрал их у одного из своих подчиненных, который курил на посту… так, вот она.

– Держи, Торч. Чувствуй себя как дома.

Рассмотрев этикетку, Торчок поморщился: дешевая солома «на ха-ха», но засунул в рот сигарету и прикурил. Первый раз после того двойного-крепкого в баре «Диски-Хилтон» на Луне, где он сидел вместе с Мисти. Целую неделю ему пришлось прятаться в розовой операционной, а потом, скорчившись в три погибели, полтора дня сходить с ума в тесноте грузового контейнера. Да, нелегко пришлось. Он докурил первый косяк до конца и тут же взорвал второй.

Музыка за окном приобрела изумительную чистоту и ясность: нотка к нотке.

– Старый Андерсон наверняка тоже на этой вечеринке, – подал голос Муни, поднимая со своей стороны окно. Не собирается же он в конце концов так и просидеть здесь весь вечер, наблюдая за тем, как его сын накуривается до одури.

– Поехали, Торч, посмотрим что у Кобба твориться дома.

– Точно.

После недельного воздержания «приход» был сильным. Торчку уже хотелось куда-то бежать, что-то делать. Его колени нетерпеливо дрожали, а зубы выстукивали дробь. В голове неторопливо разливалось чернильное пятно смертного ужаса. Он тщательно закрыл пачку и спрятал в нагрудный карман рубашки. А начинка-то весьма неплохая!

Пройдя через парковку и по улице мимо магазина, отец и сын вышли на пляж. Рог убывающей луны серебрил океанские воды. Прямо перед ними по песку прошмыгнул краб и скрылся в своей норке. Давненько они уже не гуляли вместе.

Муни с трудом удержался от того, чтобы не положить руку на плечо сына.

– Я рад, что ты вернулся, – наконец сказал он. – Эта твоя копия, этот робот… он никогда не говорил «нет». Он был примерным сыном, но ты-то другой…

Торчок быстро улыбнулся, потом хлопнул отца по спине.

– Спасибо. Я рад, что ты рад.

– Почему… – голос Муни сорвался и он начал снова. – Почему бы тебе не остепениться, Стэнни? Я бы помог тебе с работой. Разве ты не хочешь жениться и…

– И закончить как ты и ма? Нет уж, спасибо.

Немного грубовато. Торчок решил подсластить пилюлю.

– Конечно, мне нужна работа, но это должно быть что-то особенное. Ведь я ничего не умею. Я даже не умею как следует играть на гитаре. Все, чему я научился… это торчать, – Торчок беспомощно рассмеялся и развел руки. – Я занимался этим двадцать четыре часа в сутки и хорошо освоил эту науку. Что теперь мне делать?

– Ты… – начал Муни, но замолчал задумавшись. – На твою долю выпало немало приключений, ты мог бы написать об этом книгу. Черт возьми, Стэнни, ты же одаренный парень. Я не хочу, чтобы ты до конца дней своих тянул лямку, как это случилось со мной. Я мог бы стать художником-иллюстратором, но пальцем о палец для этого не ударил. Ты сам должен сделать первый шаг. Никто не сделает его за тебя.

– Я знаю. Но взявшись за что-то, для всех я буду просто… никем, который и родом-то ниоткуда. Мистер Никто Ниоткуда. Это не по мне. Если я не буду точно знать, что в конце меня ожидает выигрыш, то уж лучше…

– У тебе светлая голова, – повторил Муни то, что говорил своему сыну уже может быть тысячу раз. – У тебя IQ 112 и ты мог бы…

– Да, конечно, – внезапно воскликнул Торчок, которому этот душеспасительный разговор начал надоедать. – Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас мы должны решить, что будем искать в доме Кобба.

К этому времени они уже отмерили по пляжу несколько километров. Коттедж Андерсона должен был быть вот-вот появиться.

– Ты не ошибся, когда говорил, что существуют роботы-копии твои и Андерсона? Подумай еще раз.

– Я уверен в этом, – ответил Торчок. – Конечно, теперь они могли изменить внешность. Вместо кожи бопперы используют штуку, которая называется мерц-покров. В ней полно таких тонких проводков, который подключаются в тело, и если по этим проводкам пропустить нужный ток, то при желании можно заставить покров выглядеть как угодно.

– И по-твоему, Андерсон один из этих роботов?

– Точно! Я своими глазами видел, как в операционной разрезали его на куски. Это было похоже… – неожиданно Торчок расхохотался и смеялся до тех пор, пока из глаз его не потекли слезы. Образ Кобба, лежащего в ванне, напоминающей огромную зубастую вагину, было невозможно передать словами. До чего же здорово было подкуриться снова.

– Но зачем для того, чтобы скопировать содержимое мозга, бопперам нужно было заманивать тебя и Кобба на Луну. Как я понял, это можно было сделать и на Земле?

– Не знаю. Может быть, они относились к Коббу слишком уважительно, чтобы похищать как прочих и вычищать его голову от мозгов в какой-нибудь грязной дыре. Или может быть его мозг был настолько ценным, что они хотели провести копирование без риска на надежном оборудовании. А что касается меня… меня просто нужно было убрать с глаз долой, любым способом…

– Тихо. Мы пришли…

В тридцати метрах от них, на фоне освещенного луной неба, четко вырисовывался коттедж Муни. Напрямую идти было нельзя, поскольку на пустынном пляже из окон их было нетрудно заметить, если, конечно, в доме был кто-то – или что-то – имеющее глаза. Укрывшись в тени пальм, спускающихся прямо к воде, они осторожно стали обходить дома стороной.

В окнах обиталища Кобба света не было, хозяин явно находился в отлучке.

Да и другие коттеджи стояли темными – сегодня, в пятницу вечером, жмурики резвились в баре. Тихо продвигаясь вдоль ряда коттеджей, Муни и Торчок наконец добрались до дверей Кобба. Муни сделал знак остановиться и несколько долгих минут напряженно прислушивался. Ни звука в ночи, только монотонные удары и шипение волн.