Матильда. Тайна Дома Романовых - Наталья Павлищева

– Воля отца должна быть исполнена. Он обдумал решение, прежде чем принять.

Но отвязаться таким ответом не удалось, министры немедленно начали спор:

– Либава слишком близко к границе, там опасно строить. Ваш батюшка утвердил смету строительства порта в Мурмане.

Министр финансов Витте возражал:

– Мурман за Полярным кругом, там ночь по полгода! И железную дорогу тянуть нужно. В пятьдесят миллионов не уложимся. А Либава – вот она, и пятнадцатью обойтись можно.

Оба чиновника выжидающе уставились на молодого императора. Николай не знал, как решить этот вопрос, и не представлял, как поступил бы отец. Такое незнание злило.

Победоносцев заметил это и замахал на министров руками:

– Господа, потом решим, потом!

Император, воспользовавшись помощью верного наставника, проскользнул в соседний салон. Великий князь Владимир Александрович, задумчиво глядя ему вслед, только покачал головой:

– М-да…

– Его Величество слишком мягок. Тверже надо быть… – поддержал его Сергей Юльевич Витте, который со времени катастрофы под Борками успел побыть министром путей сообщения и дорасти до министра финансов – император Александр III умел ценить строптивых, но умных чиновников.

Великий князь думал так же, но высказывать подобное мнение «какому-то Витте» не позволял, он покосился на министра, который, впрочем, не очень обеспокоился недовольством императорского дяди.

Витте высказал то, о чем открыто говорили за спиной молодого императора: Николай Александрович не чета своему отцу; если не изменится, России придется трудно.

Понятно, что молодой человек, не имеющий никакого опыта правления даже малым городом, а не огромной страной, не справится сразу, время нужно, чтобы все освоить, но чтоб так… Николай не просто не справлялся, он откровенно выказывал признаки отчаяния, хуже у правителя ничего быть не может, его беспомощность сразу почувствуют и ею воспользуются.

Это понимали все, и Победоносцев, вошедший следом за Николаем в салон, и сам император.

– Константин Петрович, случилось худшее, я не готов. Я не знаю, как быть царем. Я все провалю.

Победоносцев остановился напротив присевшего в кресло императора, смотрел на него с сочувствием. Он был готов помочь советом, делом, но не мог только одного – вселить уверенность в потерявшего ее Николая. В голосе старого чиновника прозвучало сожаление:

– Я плохо учил тебя. Ты, император российский, не имеешь права на две вещи. Ты не имеешь права быть растерянным, должен стать твердым.

– Аликс об этом же твердит все время.

– Вот и слушай супругу. Будущую.

Распахнулась боковая дверь, но в ней показалась не толпа страждущих чиновников, а… небольшой рояль.

– Это зачем? – обомлел Николай.

– Здесь кабинет Александры Федоровны будет. Для нее рояль, будет играть каждый вечер, чтобы нервы успокоить.

Император отмахнулся:

– Не до того мне!

Пропустив рояль, собрался уже выйти и вдруг обернулся:

– А второе?

– Что?

– Вы сказали, что я не имею права на две вещи – быть растерянным и?..

– На любовь…

– Что?!

Старик совсем с ума сошел? Попробовал бы сказать такое отцу с матерью, Мария Федоровна показала бы ему право на любовь! Но Победоносцев невозмутимо продолжил:

– …если она будет мешать тебе править.

Весь оставшийся день и вечер слова старого наставника, который учил его дядю, его отца и его самого, не выходили у молодого императора из головы.

Какая любовь может помешать править? Та, которая у них с Аликс, или любовь к Матильде?

Мысль о Матильде всколыхнула все внутри, появилось жгучее желание снова услышать ее озорные шутки, ее голос, увидеть черные смеющиеся глаза… Да, Победоносцев прав, именно такая любовь будет мешать править, цесаревич мог в гусарской форме тайком приезжать на ужины к любимой женщине, чтобы от души повеселиться в ее обществе, побыть собой за пределами требований строгого придворного этикета. Даже папа́ и мама́ не очень возражали, пока он не попытался вывести свою Малю в свет.

Но теперь это невозможно, Аликс не простит ему даже простого разговора с Матильдой. И остальные тоже не простят. Да и он сам, когда женится, будет свято блюсти данную у алтаря клятву.

А ведь он даже толком не попрощался с Кшесинской. Уехал делать предложение Аликс, потом в Лондон, потом была свадьба Ксении, множество разных дел, потом заболел папа́, а потом Ливадия…

И вот он император, после окончания траура женится, рядом будет Аликс, которой он добивался столько лет. Матильде даже не сказал, что женится…

Вечером Николай привычно стоял перед образами, моля Господа вразумить, помочь стать настоящим Государем России и… помочь выбрать любовь, которая не помешает.

Николай, как и вся императорская семья, был истинно верующим, потому молился истово. Такие часы помогали обрести душевное спокойствие и уверенность, к сожалению, утром все начиналось сначала – дела, министры, решения, просьбы, требования… и неуверенность возвращалась.

Научится ли он когда-нибудь?

Как это Алисе удается быть столь уверенной в себе, своем предназначении, иметь твердое мнение по любому вопросу и требовать свое? Да, у императорской невесты было чему поучиться…

Аликс действительно оказалась настойчивой – они не дождались окончания траура, его просто отменили всего на один день ради свадьбы императора.

Странная предстояла свадьба посреди траура, словно пир во время чумы.

Приняла свои меры и Мария Федоровна. Мягкая и человечная императрица, когда наступил момент решать судьбу сына и империи, стала тверже алмаза.

– Ники, я хочу поговорить с тобой.

Звучало как приказ. Хорошо, что не слышит Аликс, снова пришлось бы выслушать длинное внушение о том, что он император и потому никто не имеет права что-то ему приказывать, а просить должны только вежливо. В это «никто» Аликс включала и Марию Федоровну, не понимая, что для Ники мать важнее всех остальных, даже ее самой.

– Да, мама́…

Они вышли на длинную галерею, Мария Федоровна шла по теневой стороне, чтобы спрятаться от солнца – не любила загар, даже осенний.

– Если ты хочешь поговорить о докторе Фишеле, то не беспокойся, Аликс больше не будет заниматься спиритическими сеансами…

– Ты ошибаешься, дорогой, твоя будущая супруга всегда была мистически настроена и всегда будет. У нее и мать была такой же. Аликс настаивает на свадьбе в этом году. Я согласна, народу нужен женатый император.

Почему его так испугало это решение матери? Столько лет добивался, столько сил потратил, чтобы Аликс стала его невестой, а теперь вдруг в одно мгновение осознал, что… боится этого! Почему, потому что владевшая его волей на расстоянии Аликс теперь будет владеть им полностью? Ники любил невесту, много лет любил, но теперь он любил и живую, непосредственную Малю. Его сердце раздваивалось именно тогда, когда он должен быть тверд и решителен, когда воля должна быть собрана в кулак, когда от него ждут проявления этой воли.