Клуб путешественников-фантазеров - Улисс Мур

Ни к чему не привело.

Он вспомнил, с каким трудом нашёл «Мэри Грей», скольких трудов и усилий стоило ему выжить на острове, чего стоило бежать оттуда, как искал в Венеции Пенелопу Мур, нашёл её наконец в Лабиринте и похитил, а потом привёз в землю Пунто, чтобы Пенелопа отдала ему карту, которая помогла бы добраться до Килморской бухты. Вспомнил о том, как убил Пенелопу.

А зачем?

Ради чего?

– СОФИЯ! – вскричал Спенсер, отшвыривая в сторону записную книжку Мориса Моро.

И внезапно ощутил полную опустошённость. Он слышал каждый скрип своего парусника, вздымавшегося на волнах. И почувствовал, что кач нулось на его шее ожерелье из обезьяньих че репов…

Открыл глаза.

Тонкая детская рука крепко держала ожерелье, даровавшее ему бессмертие.

– Что ты делаешь?! – воскликнул он, увидев стоящую перед ним девочку.

– Помнишь меня? – спросила она.

Ну конечно, это Джулия Кавенант, любимица Улисса Мура. И она должна сейчас находиться в камере, в трюме бригантины. Но стоит перед ним и не отпускает его ожерелье!

И вдруг «Мэри Грей», записная книжка Мориса Моро, гавань, утёс, город, Улисс Мур – всё оказалось где-то очень и очень далеко.

Спенсер услышал удивительную музыку – странную, одновременно нежную и пронзительную мелодию. Она звучала словно далёкий, неодолимый призыв.

– Ты тоже слышишь? – обратился он к девочке, которая не отпускала его ожерелье. – Знаешь, что это такое?

Капитан Спенсер знал. Прежде, во время своих нескончаемых путешествий, он никогда не слышал этой музыки, но точно знал, что это за пение. Он понимал это инстинктивно, точно так же, как всегда, не глядя на компас, знал, в какой стороне север. Это ощущение жило в его сознании, как в сердце каждого моряка.

– Пение сирен… – прошептал пират.

– Прощайте, господин Спенсер, – ответила ему Джулия Кавенант.

И резким движением сорвала с него ожерелье.

После первого толчка отец Феникс упал. Поднявшись, он бросился в комнату под названием «Олимп» и увидел, что на макете города под Тонкими Каблучками мигают две красные лампочки.

Когда земля содрогнулась, в подземном убежище раздались вопли ужаса. Свет погас, потом замигал и снова зажёгся. Медленнее стали работать вентиляторы.

– Что ты натворил, Джейсон?! – воскликнул отец Феникс, в бессилии глядя на пластиковый макет Килморской бухты.

Вскоре последовал новый мощный толчок, и снова раздались крики перепуганных людей.

Отец Феникс бросился к пульту управления, понимая, что нужно что-то предпринять, но не зная, что делать. И невольно подумал, что здесь, в подземном убежище, все они словно в котле под большим давлением, который в любую минуту может взорваться.

Взглянув на телеэкраны, священник обнаружил, что море словно обмелело: вода отошла от берегов, а у Солёного утёса образовался огромный водоворот, и волны высотой в четыре, пять, шесть метров обрушивались на скалы.

Чёрную бригантину сорвало с якоря, рухнули мачты и теперь, неуправляемую, её несло прямо на камни.

В подземном убежище между тем постепенно нарастал глухой шум, возникший одновременно с толчками, становясь всё громче, так что отец Феникс даже зажал уши. Один за другим начали взрываться телевизоры, во все стороны разлетались осколки кинескопов и радиодетали.

На пластиковом макете города замигали сразу все лампочки, и комната стала заполняться дымом. Лопнули водопроводные трубы, и на людей обрушились потоки горячей воды.

– Это конец! – в отчаянии вскричал отец Феникс.

Он слышал безумные крики горожан и хотел было броситься к ним, но снова упал.

– Вставай, дружище! – произнёс чей-то голос, и пара рук помогла священнику подняться.

– Ты? – изумился он, увидев человека, который помог ему. – Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь спасти город! – ответил Питер Дедалус и, схватив стул, со всей силы обрушил его на пульт управления. Потом крикнул: – Идем, поможешь! Нужно всё отключить, прежде чем сирены сметут Килморскую бухту с лица земли!

Джейсону казалось, будто он находится в центре торнадо. Рычаги вращались совсем рядом с дрожавшим от мощных толчков стулом, на котором он сидел. Джейсон всеми силами старался удержаться на нём, понимая, что только так может спастись.

И тут снова раздался чудовищный грохот.

– ДЖЕЙСОН!

Грохот всё нарастал, с каждой секундой становился всё громче и оглушительнее.

– ДЖЕЙСОН!

Только после третьего или четвёртого оклика он повернулся к дверям, при этом закружилась голова, и он подумал, что у него начались галлюцинации, потому что увидел Рика.

– РИК! – вскричал он, не веря своим глазам.

Его рыжеволосый друг что-то говорил ему, жестикулируя. Но Джейсон не понимал, что тот хочет сказать. Что-то нужно сделать?

Нет, он не понимает!

Но, присмотревшись к жестам друга, он наконец понял его.

– Нужно вынуть музыкальную шкатулку? – крикнул Джейсон. – Музыкальную шкатулку?

Рик утвердительно кивнул.

Но это невозможно. Джейсон просто не мог этого сделать. Восемь рычагов вращались вокруг него как сумасшедшие. Если бы он только потянулся к музыкальной шкатулке, чтобы вынуть её из гнезда, где она находилась, то мгновенно лишился бы руки. Рычаги вращались вокруг него неимоверно быстро, причём в разных направлениях.

– НЕ МОГУ! – в отчаянии закричал Джейсон.

Нет, сможешь.

– Сможешь! Непременно сможешь! – крикнул Рик и, жестом велев подождать, указал на что-то позади себя и снова утвердительно кивнул.

Надо подождать. Что-то происходит за спиной Рика.

Как всё это понимать?

Грохот мешал Джейсону соображать. Сильно кружилась голова, и казалось, он куда-то проваливается. Он кивнул в знак согласия, хотя ничего не понимал, и Рик исчез с порога.

Джейсон осмотрелся и стал ждать Рика, глядя на дверь. Но тот всё не появлялся.

Непременно сможешь!

А он не мог даже подняться со стула, сдвинуться с места. Он ничего не мог сделать. Рычаги… С пиками в руках… Двое часовых…

Вдруг раздался оглушительный треск, и рычаги вокруг Джейсона замедлили вращение.

Рик определённо что-то сделал. Он куда-то ушёл и что-то сделал. И теперь рычаги двигались совсем медленно, словно кто-то крепко затормозил их, однако напряжённо скрипели – казалось, не выдержат напряжения и несколько секунд.