Ермак. Покоритель Сибири - Руслан Григорьевич Скрынников

Три дня кучка казаков безуспешно штурмовала урочище и не могла попасть в него. Казаки хотели отступить, но по здравом размышлении решили биться до конца и «думали, как взять (городок. – Р. С.), ибо (пришла. – Р. С.) распутица ходу (на дорогах. – Р. С.) и голод близок». Распутица приковала казаков к месту. Наступила трудная пора. С Аремзянки есаул послал Ермаку «запас хлеба и рыбы», но его хватило ненадолго. Кашлыку грозил голод, и казаки решили в последний раз попытать счастья. На этот раз штурм удался. «Великий городок» пал. Князьки «мнози разбегошася с роды в домы своя». Русские привели население к присяге, никого не наказывая.

На Демьянке казаки оставались до тех пор, пока Иртыш не очистился ото льда. Ледоход на Иртыше приходится на апрель. В обычное время река имеет ширину более километра. В пору весеннего половодья вода заливает берега на 5—15 километров, уровень воды поднимается на несколько метров.

У Демьянки береговая полоса поросла густыми лесами. Казаки нашли тут в изобилии материал для строительства судов. Построив несколько легких стругов, они отправились в плавание по Иртышу. Племена, обитавшие там, знали о появлении чужеземцев, но ждали их к себе много позже. На берегах реки Рачи, притока Иртыша, они собрались для жертвоприношений, чтобы умилостивить своих богов. Их шаманы обошли все окрестные юрты, собрали многочисленные дары и как раз завершили все приготовления к пиршеству. Встреча была неожиданной как для казаков, так и для хантов. Пока казаки разворачивали струги и высаживались, берег опустел. Ханты попрятались в частый ельник все до одного. Подле священной рощи остались только жертвенные животные. Казаки оставались на Раче целые сутки, рассчитывая, что ханты вернутся на берег. Но беглецы словно растворились в лесу.

Весть о появлении в святилище чужеземцев распространилась по всей округе. Шаманы призывали богов истребить дерзких пришельцев, вырвавших из их рук плоды сбора. Надеясь на помощь разгневанного идола, старейшины и воины племени решили устроить засаду в теснинах ниже устья Рачи. Там, где Иртыш вплотную подходит к обрывистому берегу, хантские воины устроили завал, сбросив в реку несколько высоких деревьев. Когда течение стремительно вынесло казачьи струги из-за поворота и почти вплотную прибило их к обрыву, ханты показались из укрытия и стали «хапать» лодки крюками. Неожиданное нападение вызвало минутное замешательство среди казаков. Но затем они, бросив весла, схватились за пищали и дали залп. «Крючники» тотчас бросились наутек.

За поворотом реки казаки нашли городок, покинутый воинами. Женщины и дети в страхе ждали появления невиданных людей, «повелевавших молниями». Они бегали по опустевшему урочищу с криками и плачем. Когда наступил вечер, мужчины племени стали собираться в городке, «един по единому, оглядываясь». Тут они убедились в том, что казаки «не бьют жен их и детей, точию ласкают». Казаки оставили в покое «вымышленников», участвовавших в нападении на казачью флотилию, не причинив им ни малейшего вреда.

В 15 верстах от устья Иртыша казачьи струги остановились у островов, против Самарской протоки. Берег Иртыша тут был крутым и обрывистым. «Самарские горы, – писали впоследствии русские путешественники, – зело высоки и круглы суть, будут кругом верст с двадцать». Земля тут бесплодна: болота, да озера, да мелкий камень, а лес мертвый и непроходимый. На самой высокой из Самарских гор располагалось урочище, окруженное земляным валом. Следы его сохранялись до XVII века.

Местный князек Самар призвал на помощь восемь других князьков и засел в урочище на горе.

Казаки подплыли к городищу на заре, когда караулы остяков еще спали. Разбуженные ружейной пальбой, князьки и воины разбежались. Самар и его ближние родичи погибли в стычке. Казаки провели на городище неделю и привели к шерти население волости.

В ходе ясашного похода на Обь ермаковцы нашли себе союзников в лице кодских хантов. По своей территории Кода далеко превосходила волости, располагавшиеся по нижнему Иртышу. На Коде обитало, по-видимому, большое племя, распадавшееся на роды. Родам соответствовали 12 городков.

Когда к казакам в их стан явился «большой» кодский князь Алачей, те объявили о передаче ему власти над всей округой: «постави князя большего Алачея большим, яко богата суща, и отпусти со своими честно». В качестве союзников России наследники Алачея продолжали владеть Кодой вплоть до середины XVII века.

С Иртыша казачья флотилия попала на Обь. Перед глазами казаков простиралась бескрайняя водная гладь.

На Оби казаки дошли до Белогорья. Здесь они провели три дня. Видя «много пустого места и жилья мало», есаул принял решение о возвращении в Кашлык.

На море студеном

Ивану IV осталось жить считаные месяцы, когда в Москву прибыли два посольства. Одно привезло царю письмо Ермака из Сибири, другое – послание английской королевы.

Никто не обратил внимания на людей, чья одежда находилась в самом плачевном состоянии. За время далекого путешествия их диковинно сшитые кафтаны порвались во многих местах и покрылись пылью, грязью. Казакам пришлось долго обивать пороги приказов, прежде чем их допустили во дворец.

Совсем иначе встречали в Москве английское посольство. Посланцы Думы встретили иноземцев в поле за стенами города. На улицах, по которым проследовал кортеж, стояли стрельцы в красных платьях.

Спешившись на площади, посол королевы сэр Джером Боус торжественно проследовал во дворец.

Шествие привлекло множество зрителей. Кто теснился на улице, кто забрался на крышу. По временам из толпы слышны были выкрики. Один из членов английского посольства успел расслышать слова, повторявшиеся всего чаще.

«Карлуха, журавлиные ноги!» – кричали москвичи при виде посла. Торжественная поступь долговязого Джерома Боуса, высоко поднимавшего ноги в чулках и башмаках, забавляла толпу более всего.

В конце Ливонской войны английская купеческая компания продала русским немало военного снаряжения. В награду купцы рассчитывали добиться от царя новых привилегий и льгот.

На аудиенции в Кремле Боус просил Ивана даровать компании исключительное право на торговлю в северных русских портах и посылку кораблей в устья Мезени, Печоры и Оби.

Завязав широкие торговые связи в России, члены компании стали исподволь с большей настойчивостью собирать сведения о Сибири. Купец Антоний Дженкинсон много раз беседовал с холмогорским моряком Федором Топтыгиным и выведал у него все, что тот знал о далекой Мангазее. С его слов он записывал сведения о приобских самоедах. Товары у них – соболя, белые и черные лисицы. Драгоценную пушнину можно было приобрести в Сибири за бесценок.

Некогда Иван IV поощрял планы открытия морских путей в Китай и Индию. Но эти планы не были осуществлены, и царь не верил