Следопыт, или На берегах Онтарио - Джеймс Фенимор Купер

– Ничего не попишешь, сержант, такова человеческая натура – чистокровная шотландская человеческая натура Овсяная лепешка, по правде сказать, ни с каким хлебом не сравнится, я сам сплю и вижу, как бы отведать кусочек.

– Если уж очень допекать будут – я про наших солдат говорю, мне и в голову не придет сказать это о вас, – если люди будут так тосковать по своей природной пище, я бы позволил себе предложить, чтобы нам завезли сколько-нибудь овсяной муки или хотя бы тут ее приготовить, только бы крикуны утихли. Я думаю, много и не понадобится, чтобы излечить их от тоски.

– Да вы, я вижу, пройдоха, сержант! Но черт меня побери, если вы неправы! Однако на свете есть вещи получше овсяной муки. У вас, например, прелестная дочка, Дунхем.

– Девочка – вылитая мать, майор Дункан, она выдержит любой инспекторский смотр. Обе они выросли не на овсянке, а на добротной американской муке. Ей никакой смотр не страшен, сэр!

– Я в этом не сомневаюсь. Ну, а теперь не стану вас больше манежить, сержант, а двину вперед свои резервы. Квартирмейстер Дэйви Мюр имеет виды на вашу дочь, он просил меня похлопотать за него перед вами – боится, видно, уронить свое высокое достоинство И то сказать, добрая половина наших юнцов пьет за ее здоровье, в полку только и разговоров, что о ней.

– Это большая для нее честь, сэр, – ответствовал сержант сухо, – но у наших джентльменов скоро найдется что-нибудь более занятное для разговоров. Месяца через два, сэр, я надеюсь увидеть свою дочь замужем за честным человеком.

– Что ж, Дэйви честный малый, а для квартирмейстера это большая заслуга, – заметил майор с усмешкой. – Так, значит, вы разрешаете обнадежить нашего юношу, уязвленного стрелой амура?

– Спасибо, ваша честь, но Мэйбл – невеста другого.

– Вот это новость так новость! Представляю, какой переполох она вызовет в крепости! Впрочем, я рад за вас, сержант: говоря по совести, я не поклонник неравных браков.

– Я того же мнения, ваша честь, и не хотел бы видеть свою дочь офицерской дамой. Быть тем, чем была ее мать, вполне достаточно для благоразумной девушки.

– А нельзя ли узнать, сержант, кто счастливец, которого вам угодно будет назвать своим зятем?

– Следопыт, ваша честь!

– Следопыт?!

– Вот именно, майор Дункан! Не правда ли, это такое имя, которое не требует никаких пояснений. На всей границе нет человека более известного, чем мои честный, храбрый, преданный друг!

– Что верно, то верно! Но способен ли он сделать счастливой двадцатилетнюю девушку?

– А почему бы и нет, ваша честь? Ведь этот человек достиг вершин в своем звании. У нас при армии не найдется проводника, которого бы и вполовину так уважали, как Следопыта, и который хотя бы вполовину такого уважения заслуживал.

– Это все правильно, сержант, но разве слава лихого разведчика способна увлечь молодую девушку?

– Говорить об увлечении молодой девицы, сэр, по моему глупому рассуждению, это все равно, что спрашивать мнения какого-нибудь невежи новобранца. Если бы мы стали равняться на молодых рекрутов, мы не могли бы построить войсковую часть в должный боевой порядок.

– Ну при чем же тут невежа рекрут? Для молодой девушки своего положения ваша дочь умна и развита, в старом Альбионе21 не сыскать лучшей. И она дала согласие на этот брак? Хотя, по-видимому, дала, раз вы говорите, что она обручена.

– Разговора промеж нас еще не было, майор, но в согласии ее я уверен, у меня для этого много оснований.

– И что же это за основания, сержант? – спросил майор, уже по-настоящему заинтригованный. – Признаюсь, мне, как старому холостяку, любопытно узнать, как судит о таких вещах молодая девица.

– Видите ли, майор, когда я заговариваю с моей девочкой о Следопыте, она никогда не опускает глаз, соглашается со всем, что я говорю в его пользу, и рассуждает так открыто и прямо, без всякого стеснения, точно уже считает его своим будущим мужем.

– Гм! И по этим признакам, Дунхем, вы судите о чувствах вашей дочери?

– Натурально, ваша честь! Человека видно, когда он говорит то, что думает. Когда кто из наших солдат хвалит своего офицера и при этом глядит мне прямо в глаза – а ведь эти бестии, чтобы не прогневить вашу честь, любят посудачить о своих старших, – если, говорю, человек смотрит мне прямо в глаза и хвалит своего капитана, я сразу вижу, что это парень честный и говорит то, что думает – Скажите, сержант, а разве предполагаемый жених не намного старше хорошенькой невесты?

– Совершенно верно, сэр: Следопыту уже под сорок, и Мэйбл должна радоваться, что у нее будет такой опытный спутник жизни Мне тоже было под сорок, когда я женился на ее матушке.

– И вы думаете, что зеленая охотничья блуза и лисья шапка, в какой щеголяет наш достойный проводник, понравятся вашей дочери больше, нежели щегольской мундир Пятьдесят пятого полка?

– Возможно, что и нет, сэр. Тем для нее полезнее, если придется ей кое-чем и поступиться от этого молодая девица становится лучше и благоразумнее.

– А вы не боитесь, что она еще смолоду останется вдовой? Ведь Следопыт постоянно рискует жизнью, гоняясь за диким зверем, не говоря уж о дикарях-индейцах.

– Пуля дура, сами знаете, Лунди (Майор любил, чтобы его так называли, когда он беседовал с солдатами запросто.) От безвременной смерти никто не защищен и у нас в Пятьдесят пятом, так что Мэйбл ничего не выиграет, выйдя замуж за военного К тому же, сэр, говоря по совести, я сильно сомневаюсь, чтобы Следопыт погиб от пули или чтобы с ним случилось что неладное в лесу.

– Откуда у вас эти мысли, сержант? – спросил майор, воззрившись на своего подчиненного с тем почтительным удивлением, с каким шотландцы того времени – еще в большей мере, чем нынешние, – склонны были воспринимать явления потустороннего мира. – Ведь он подвергается такой же опасности, как и любой наш солдат. , да что я говорю – несравненно большей Почему же он надеется спастись там, где другие гибнут?

– Я не сказал бы, ваша честь, что Следопыт считает себя более неуязвимым, чем мы с вами, а только что этого человека пуля не берет. Мне часто приходилось видеть, как он управляется со своим ружьем, будто это пастушеский посох, когда пули градом сыплются вокруг, и как при самых невероятных обстоятельствах смерть обходит его стороной, – вот это и дает мне уверенность, что у провидения какие-то другие насчет него планы, А ведь если во владениях его величества есть человек, который заслуживает такой смерти, так это, конечно, Следопыт…

– Об этом не нам судить, сержант, – оборвал его майор, заметно помрачнев; видно, разговор этот навеял на него грусть. – Чем меньше мы будем этого касаться, тем лучше. Но удовлетворит ли вашу дочь – вы, кажется, назвали ее Мэйбл, – удовлетворит ли ее брак с человеком, который только работает для армии, а не состоит на действительной службе? Ведь у него нет надежды на производство в чин!

– Он уже и так оставил за флагом всех других проводников, и слава его гремит по всей границе. Короче говоря, это дело решенное, ваша честь, а как вы изволили рассказать мне про господина Мюра, не откажите сообщить ему, что девушка, можно сказать, получила пожизненное назначение и приписана к другому полку.