Австрия. Полная история страны - Франц Райнельт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По сути, этот брак предотвратил франко-русский династический союз и поддержал всей наполеоновской мощью неустойчивый австрийский трон. А еще Меттерних вовремя понял, что австрийский император в тот момент так же нуждался в престижном доверии Наполеона, как и Наполеон – в древней родословной Габсбургов.
Император Франц признавался позже, что, согласившись на этот брак, он «пожертвовал тем, что было всего дороже его сердцу, для того чтобы предотвратить непоправимое несчастье и приобрести залог лучшей будущности». Он действительно получил немалые выгоды от этого брака. Наполеон, опиравшийся до этого в своей политике на союз с Александром, начал постепенно отдаляться от России и сближаться с Австрией.
На Европу это событие, естественно, произвело огромное впечатление, и оно обсуждалось на все лады. Одни говорили, что теперь наступит конец войнам и Европа обретет долгожданное равновесие. Другие утверждали, что очень скоро Наполеон начнет воевать с той из держав, которая отказала ему при выборе невесты…
Наполеон встретил Марию-Луизу 27 марта 1810 года недалеко от Парижа, возле Компьеня. И только тут только супруги в первый раз в жизни увидели друг друга.
По правде говоря, их первое свидание должно было происходить согласно великолепному церемониалу, но Наполеон не мог побороть свое нетерпение и нарушил правила, им же самим предписанные. В сопровождении одного Мюрата под проливным дождем он тайно выехал из Компьеня, стал у дверей небольшой сельской церкви и, увидев Марию-Луизу, бросился к ее карете.
Увиденное поразило его до глубины души. Вместо ожидавшейся им «матки», способной дать ему только наследника, он вдруг обнаружил в карете восхитительную, по-детски наивную молодую женщину, и он немедленно влюбился.
2 апреля 1810 года во дворце Тюильри была отпразднована женитьба Наполеона и Марии-Луизы.
А 20 марта 1811 года Мария-Луиза родила Наполеону сына, которого назвали Наполеоном-Франсуа-Жозефом. Сразу после рождения ребенок был провозглашен римским королем (королем Германии) и наследником империи.
* * *
Пролетело три года, и в начале апреля 1814 года Наполеон отрекся от престола. После этого он был отправлен в ссылку на средиземноморский остров Эльба. После этого Марию-Луизу убедили выехать в Вену, и вместе с сыном она отправилась туда через Дрезден.
21 мая 1814 года Мария-Луиза въехала в Шёнбрунн под приветственные крики огромной толпы. Жители австрийской столицы встречали ее так, словно она возвращалась в фамильный дворец после четырех лет полной тягот и лишений ссылки.
– …Да здравствует Мария-Луиза! Да здравствует Австрия! Долой проклятого корсиканца! – неистовствовала толпа.
Мария-Луиза прекрасно понимала, что ее возвращение на родину означает окончательную победу коалиции над Наполеоном. В дурном расположении духа она тут же удалилась к себе в покои и, в изнеможении упав на кровать, расплакалась.
На другой день она написала Наполеону длинное письмо, в конце которого говорилось:
«Мысль о том, что ты можешь подумать, будто я забыла тебя, причиняет мне невыносимую боль, не сравнимую с той, которую мне пришлось испытать ранее. Вдали от тебя я влачу жалкое существование и, чтобы хоть как-то скрасить его, вышиваю тебе накидку, надеясь, что тебе будет приятно видеть мое рукоделие?»
К сожалению, не все женщины могут быть сильными духом, и, несмотря на свою привязанность к Наполеону, Мария-Луиза вскоре предала его. Мало-помалу, уступая настойчивым уговорам придворных, она стала появляться в свете, танцевать на балах, и вскоре уже стало казаться, что она и не вспоминает больше о своем несчастном супруге, изнывающем от тоски на острове Эльба.
Ее поведение шокировало находившихся в Вене подданных Франции. Поняв это, Мария-Луиза решила написать Наполеону. Вот ее письмо:
«Я счастлива, что ты хорошо себя чувствуешь и намерен заняться постройкой загородного дома. Надеюсь, в нем найдется маленький уголок и для меня, ведь ты знаешь, что я твердо решила соединиться с тобой, как только позволят обстоятельства, и я молюсь, чтобы это произошло поскорей. Ты, конечно же, распорядишься разбить около дома сад и доверишь мне уход за цветами и растениями. Я слышала, тебе не позволили выписать из Парижа людей для этой цели. Какая несправедливость! Как неблагородно по отношению к тебе! Меня возмущает подобная низость. Впрочем, чему тут возмущаться, если в мире, в котором мы вынуждены жить, так мало возвышенных душ!»
Сразу же после этого она выехала из Вены… в Савойю, на воды. А потом ее видели в Шамони, где она провела неделю, резвясь на горных лугах и любуясь покрытыми снегом горными вершинами.
Британский историк Рональд Делдерфилд пишет:
«Победители к тому времени договорились между собой, как следует поступить с императрицей и наследником. Во-первых, они единогласно решили, что нельзя допустить их соединения с павшим императором. Затем им представлялось необходимым для мира в Европе, чтобы молодого Наполеона содержали отдельно от матери, полностью изолировав от любого француза, который сохранил неуместную, как им казалось, лояльность к его отцу <…> Победители сообщили Марии-Луизе, что она могла бы, если того пожелает, последовать рекомендации своего врача и поехать на воды в Савойю, конечно, при условии, что мальчик останется в Вене».
* * *
В это время рядом с Марией-Луизой все чаще и чаще стали замечать одного офицера. Его звали Адам-Альберт фон Нейперг.
Адам-Альберт фон Нейперг
Этот человек родился 8 апреля 1775 года в Вене. Он происходил из древнего вюртембергского аристократического рода и был сыном графа Леопольда-Йозефа фон Нейперга. Это был боевой офицер. Он воевал в Нидерландах, потом сражался против французов. В 1794 году он был тяжело ранен, потеряв палец на правой руке и правый глаз. В 1806 году он был произведен в полковники, в 1809 году был генерал-адъютантом в армии эрцгерцога Фердинанда, в 1813 году сражался при Лейпциге, затем в Италии, в 1814 году – во Франции. С 31 мая 1814 года он был шефом 3-го гусарского полка.
Барон де Меневаль так описывает его в своих «Мемуарах»:
«Это был человек немногим более сорока лет, среднего роста, привлекательной наружности. Гусарский мундир, который он обычно носил, в сочетании со светлыми вьющимися волосами придавал ему моложавый вид. Широкая черная повязка, скрывавшая пустую глазницу, нисколько его не портила. И единственный глаз смотрел с живостью и необыкновенной проницательностью. Хорошие манеры, учтивость, вкрадчивый голос и разнообразные таланты располагали к нему людей».
А вот описание британского историка Рональда Делдерфилда:
«У него была серьезная и полная достоинства,