Роберт и Мэг из замка внезапных чудес - Полина Матыцына

– Это не твоё дело, Роберт Бинкис!

– Моё, Элиза Луазон. Вы пока моя семья. Повторюсь: пока ты живёшь под нашим кровом, будь добра проявлять уважение к моим отцу, маме и сестре. Пока же ты ведёшь себя так, словно ты королева в изгнании, окружённая ничтожествами.

– Да как ты смеешь…

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – жёстко сказал Роберт и вышел из комнаты. Столкнулся с подслушивавшей Мэг, но ничего ей не сказал. Поэтому девочка, засеменившая рядом с братом, заговорила первой:

– Я тоже такой стану когда вырасту? Гордой и глупой?

– Не думаю, – Роберт потрепал сестру по голове. – Ты же не хочешь такой быть?

– Не хочу, – замотала головой Мэг. – Это некрасиво… и к тому же опозорит родителей. Что они, воспитать меня не сумели? Да и меня не в лучшем свете покажет. Роберт, а можно я возьму Герберта в зверинец? Он так на Дженни засматривался… по-моему, ему нравятся животные, но он боится об этом сказать.

– Его Элиза не пустит, – ответил Роберт.

– А если мы тайком?

– Так он же пойдёт ей докладывать и разрешения спрашивать!

– А если прямо на рассвете? Ты придёшь, разбудишь Герберта и быстро-быстро, пока он ничего не понял, запихнёшь в дверь. Я с нею заранее договорюсь. Покажу ему наш зверинец. И с Зябой познакомлю.

– Думаешь, стоит? – засомневался Роберт.

– Попробовать нужно, – кивнула Мэг. – Не можем же мы оставить его таким тюфяком! Ещё бы разузнать, что любит Элиза… Не может же она ко всему на свете относиться как ледышка!

– Ладно, – решил мальчик, – берём Герберта в зверинец. Значит, завтра на рассвете?

– Завтра на рассвете, – подтвердила сестра.

Стоило горизонту чуть посветлеть, как Роберт тихонько вошёл в комнату кузена, растолкал его и негромко позвал:

– Герберт? Ты зверей любишь?

– Люблю, – сонно ответил тот. – Но спать я тоже люблю.

– Хочешь с нашим цербером пообщаться? С горгульей живой? Ещё у нас есть два единорога и один пегас…

– Серьёзно? – Герберт даже приподнялся в кровати.

– Серьёзно, – кивнул Роберт. – Одевайся, пойдём их покормим.

– Но Элиза…

– Так ты идёшь или нет? Второго шанса не дам.

Роберт зашагал к двери.

– Дай хоть одеться! – взмолился Герберт, выбираясь из кровати. – Не пойду же я в пижаме.

Он быстро оделся, пытаясь при этом убедить Роберта поговорить с Элизой.

– Она же не любит животных, – напомнил юный Бинкис. – И вечно запрещает тебе даже наших кошек гладить, хотя Клавдия за ними следит так, что блоха не проскочит.

– Это верно, – вздохнул Герберт.

– Так что решай, хочешь ты посмотреть наших обитателей или хочешь послушаться Элизу и остаться в комнате.

– Просто она разозлится, если узнает, что я ушёл из комнаты без разрешения… – попытался объяснить младший Луазон.

– Тебе тринадцать! – не выдержал Роберт. – Ты лишь на полгода младше меня. А ведёшь себя… да даже младенцы самостоятельнее. Мы же не уходим из замка в неизвестном направлении, не предупредив никого из взрослых. Вот такое действительно недопустимо, но мы этого и не делаем.

Герберт помялся полминутки, затем решительно сунул ноги в ботинки и сказал:

– Идём.

Дверь открылась на задний двор, где уже кормила пегаса яблоками раскрасневшаяся от морозца довольная Мэг.

– А вот и вы! – обрадовалась она. – Доброе утро, Роберт, доброе утро, Герберт. Покатаемся?

– Ты верхом умеешь ездить? – спросил Роберт у кузена. Тот замотал головой:

– Это опасно. Мама запретила. В школе меня освободили от физического воспитания.

К ребятам подбежала Дженни. Три головы радостно завертелись, надеясь на вкусненькое, и Герберт не выдержал:

– Можно её погладить?

– Конечно, – фыркнул вышедший из двери Грэг. – И даже нужно. Мэг, а мне ветчинки?

Герберт даже не вскрикнул: его просто парализовало от ужаса. Но постепенно он вышел из столбняка, и, наблюдая, как Мэг носится наперегонки с цербером и горгульей, спросил:

– А это… как?

– Завёлся тут, – ушёл от прямого ответа Роберт. – Доброе утро, Карра, Каралл.

– Доброе утро, – Карра и Каралл, пара говорящих воронов, опустились на перекладину, к которой привязывали лошадей.

Скоро Герберта закружило в потоке волшебных созданий. Роберт и брауни Джон уговорили одного из единорогов, и тот позволил им покатать на своей спине едва не расплакавшегося от восторга Герберта.

Герберт впервые в жизни был счастлив, и Роберт чувствовал это. Лицо кузена никогда ещё не было таким сияющим и радостным. В окружении многообразия животных – как обычных, так и волшебных, Герберт быстро перестал видеть между ними различие, – мальчик ощутил себя полноценным ребёнком и даже признался Мэг, что мечтал стать ветеринаром. Но разве это работа для лорда, пусть и небогатого и малознатного?

– Да, – в один голос сказали Роберт и Мэг, считавшие, что не бывает недостойной работы, бывают недостойные люди. – Это хорошая работа, честная и благородная.

В замок они не вернулись до вечера. Гуляли по лесу, ели пищу из приготовленных Мэг корзин, жгли костёр на отведённой для этого поляне и пекли на нём клубни. Герберт даже забыл про сестру. И только когда все трое возвращались к зданию, он спохватился:

– Ох… Элиза будет в ярости!

– Можно вопрос? – Мэг была такой милой, только когда очень злилась, Роберт знал это. – Почему твою сестру должно злить то, что ты счастлив? Роберт в такие моменты за меня только радуется!

– Ну… Это неправильное счастье, – сформулировал Герберт.

Роберт и Мэг переглянусь. Им очень хотелось сказать что-то нехорошее. Кажется, ситуация была ещё запущенней, чем они думали.

Элизу весь день отвлекала леди Клара, предупреждённая о планах детей. Но за ужином все встретились.

– Герберт, где ты был? – бросилась к брату Элиза. – Я весь день не могла тебя найти!

– Я гулял, – честно ответил тот.

– Гулял? Где?

– В лесу за замком.

– Этот опасно! Ты мог пострадать! И потом, если ты простудишься? Что, если бронхит? Ангина?

– Элиза! – не выдержала леди Клара. – Прогулки только полезны. Кроме того, Герберт здоров, как ломовая лошадь. Я верю нашему целителю. Или ты обвиняешь господина Вертена во лжи?

– Нет, тётя Клара, что вы… – Элиза сообразила, что перегнула палку. – Я просто волнуюсь за Герберта!

– Оставь, наконец, брата в покое – он вправе сам решать за себя! – резко сказала леди. – Ему уже тринадцать и ему пора научиться нести ответственность за свои поступки самостоятельно! Вы с матушкой не можете всю жизнь держать его под своим крылом. Роберт в его возрасте уже помогал отцу.