Немного магии - Елена Ахметова

Я неуверенно качнула головой. Следить за каминами в обязанности воспитанниц «Серебряного колокольчика» не входило — достаточно было следить за собой. И ничего не поджигать, разумеется.

— Я даже не понял, как оказался в зале накопителей, — сознался Тэрон, — и откуда знал, что делать, — тоже. Но в тебе был огонь, слишком много огня, я это… не то чтобы видел, скорее ощущал… и, кажется, вытянул его из тебя, как это обычно делают накопители, — неуверенно произнес он и, помолчав, добавил: — Было горячо. И холода я не чувствовал до самого утра, хотя и обращался к дару, когда испугался, что подпалит меня самого.

— Накопители вытягивают дар не так, — сообщила я, не подумав, и покраснела. Но идти на попятный было поздно. — От огненных накопителей веет холодом. От тебя — нет, — я осеклась, размышляя, стоит ли упоминать то волшебное умиротворение, которое испытала в тот день, но не могла решиться.

Разговор в итоге прервала Хемайон — просто воспользовалась паузой и вежливо откашлялась, без слов напоминая, что мы с Тэроном здесь не одни, а ей до крайности неловко ощущать себя третьей лишней.

Я встрепенулась и закрыла книгу. Заодно и руку высвободила — Тэрон и не думал ее отпускать.

— Значит, на самом деле ничего опасного в этой связи нет? — полувопросительно произнесла Хемайон, кажется, только ради того, чтобы напомнить, зачем мы собрались над этой книгой. — Может быть, профессор Биант просто переживал, что огонь в печах и так некому поддерживать, а тут ещё и эта связь?

Я неопределенно пожала плечами. По ночам в Эджине и впрямь бывало зябко, но о чем на самом деле переживал профессор Биант, знал он один, и я не хотела тратить время на пустые догадки.

— Слишком сложно судить, — призналась я и передала книгу Тэрону: ее следовало вернуть в библиотеку, а скатерть и драматически опустевшую корзину — в столовую. — По-моему, единственный случай, где описано реальное злодеяние со стороны эльфа, — та история с обманутой девушкой, которой показывали морок вместо родителей. Но это скорее на совести одного конкретного эльфа.

Я помолчала, собираясь с мыслями, и повернулась к Тэрону.

— Думаю, будет куда благоразумнее поискать другие книги на эту же тему, — сказала я. — Возможно, поговорить с кем-нибудь ещё из профессоров, специализирующихся на эльфах. Я не вижу смысла рубить с плеча и портить дружбу из-за чего-то, что мы не понимаем, но хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

Тэрон горячо закивал и подался вперед, бессознательно сокращая и без того небольшое расстояние между нами. Я заставила себя держаться прямо.

— Если ты почувствуешь что-то странное и непонятное, то сразу скажешь мне и не станешь ничего утаивать, — попросила я, — как бы странно и неловко это ни звучало.

На середине моей реплики Тэрон, похоже, уже собрался без раздумий ответить согласием, но, стоило мне договорить, как он резко захлопнул рот и укоризненно взглянул на Хемайон.

А она виновато развела руками.

— Ты не просил об этом молчать.

— Знаю, — выдохнул он, мучительно покраснев.

Кажется, мой цвет лица тоже сложно было назвать подобающим, но я всё-таки заметила:

— Это едва ли подходит под определение «странное и непонятное».

Тэрон нервно дёрнул уголком губ, обозначая улыбку, и промолчал — будто воды в рот набрал.

Впрочем, в его случае это могло быть вполне буквально.

— Мне не хотелось бы, чтобы пара невинных вопросов впоследствии стала причиной того, что ты будешь неловко ощущать себя в моем обществе, — как можно спокойнее произнесла я и заставила себя улыбнуться, — или посеяла раздор между тобой и Хемайон. Вы оба — мои дорогие друзья. Пусть так и остаётся впредь.

Кто знает, может быть, этого будет достаточно, чтобы связь осталась на нынешнем уровне? Лишаться ее вовсе я не была готова.

Но не призналась бы в этом и за все сокровища мира.

Мне снился рыцарь на великолепном черном жеребце с длинной гривой, заплетенной в трогательные косички. Рыцарь примчался к высокой башне на холме и теперь изнывал в своих доспехах на солнцепеке, потому что я никак не могла решить, нужно меня спасать или нет.

У дракона, сторожившего башню, были невозможные глаза — черные в прозелень, как темный малахит, и прозрачные веки. Дракон печалился и тоже изнывал, потому что никак не решался попросить меня не бросать его в одиночестве. Он ведь старался, возводил эту башню из грез и утреннего тумана, оплетал стены цветущими лозами, стеклил окна зеркалом воды и выстилал кровлю собственной чешуей. Самые сладкоголосые птицы пели у подножия по его приказу, и дожди и невзгоды обходили ее стороной…

А рыцарь вот не обошел. Торчал теперь внизу, звал меня по имени, портил птичьи песни. Вредина.

Я бы его прогнала, но жеребец был сказочно хорош. А единственное, чего в волшебной башне не было, так это свободы мчаться с ветром наперегонки…

— Аэлла! Миз Доро!

Но хозяин чудесного жеребца был до того гнусав и противен, что я всё-таки почти решилась отослать его прочь. А потом вдруг поняла, что голос звучит наяву, и резко распахнула глаза.

Фасулаки встретился со мной взглядом, неловко кашлянул и выпрямился. Я тоже села прямо и потерла щеку: кажется, книга, над которой я заснула, не потерпела пренебрежительного отношения и мстительно отпечаталась на лице.

Рыжая библиотекарша, которая упрямо не показывалась несколько часов, чтобы не пришлось выдавать мне другие книги, при виде Фасулаки немедленно нарисовалась за стойкой и теперь бдительно следила за каждым его шагом.

Я потянулась было разгладить слегка помявшиеся страницы, но старшекурсник оказался проворнее и подхватил книгу со стола, повернув обложкой к себе.

— «Собрание мифов и легенд об эльфах и феях»? — прочитал он с вопросительной интонацией, будто книга могла устыдиться своего легкомысленного содержания и немедленно пересмотреть тематику. Я досадливо поджала губы: материалы об эльфах в библиотеке были до крайности скудны, уж что нашла — то и читала! — М-да… что ж, по крайней мере, вы догадались, что что-то пошло не так.

— А вы догадались, что меня можно подкараулить в библиотеке, — вздохнула я.

Фасулаки непристойно широко улыбнулся и уселся за парту рядом со мной, выложив на середину щуплую стопку исписанных листов.

— Договор, — торжественно провозгласил он. — Подпишите, и завтра я передам экземпляр на рассмотрение своим армейским кураторам.

Договор я взяла, но в ответ на требование только укоризненно покачала головой:

— Боюсь, сперва с ним должен поработать семейный поверенный, — сообщила я, аккуратно складывая бумаги в сумку. Библиотекарша вытянулась за стойкой, чтобы убедиться, что я не прихватила с ними какую-нибудь книгу. — Я свяжусь с ним в воскресенье.