Награда для Регьярда - Оксана Глинина

‒ А в этом есть смысл, ‒ осклабился Годар, приблизившись ко мне. ‒ Ты даже ничего. Тощая немного, и глаза у тебя жутковатые, но для развлечения нам хватит.

‒ Я очень надеюсь, что это станет последним вашим развлечением.

‒ Заткни ей рот, Ригвалд, чтобы меньше болтала.

‒ А… чем? ‒ промямлил тот, который крепко держал меня.

‒ Ты что идиот?! ‒ злился Годар. ‒ Кляпом, чем угодно! Только сделай так, чтобы молчала!

‒ А со старухой, что?

‒ Перережьте ей горло! Она не нужна.

‒ Нет!!! ‒ орала и царапала я, того самого Ригвалда. ‒ Вы не посмеете!

‒ Ты сделала свой выбор, Силар! ‒ снова заговорила Тенхай, опять глядя мне в глаза своим пронзительным взглядом. ‒ Духи тебя не оставят.

И в этот момент ее схватил один из подельников Годара, но вдруг, что-то случилось и в руках мужчины остался только темный плащ.

‒ Ч-что… это было… ‒ он в ужасе отбросил темную ткань. ‒ Чертовщина какая-то! В-ведьма!

‒ Годар! ‒ даже Ригвалд позабыл обо мне. ‒ Давай убираться отсюда, пока снова какая-нибудь гадость не случилась!

‒ Заткнись! ‒ вожак схватил испуганного молодого человека за ворот. ‒ Позаботься о девчонке.

‒ Их эти духи… ‒ кто-то мямлил из мужчин. ‒ Как в прошлый раз, Ульрих рассказывал… потом эта болезнь… Годар, давай оставим девку! А то, мало ли, что снова может случиться.

‒ Вы что вообще сдурели?! Её отпустить то же, что подписать себе смертный приговор?! Она всем растреплется о произошедшем!

‒ Черт с ней… пусть себе убирается, куда хочет… в свои треклятые горы…

‒ Вяжи девку, ‒ вдруг спокойно произнес вожак, и толкнул Ригвалда в мою сторону.

‒ Что, Годар? ‒ и опять мой голос жил своей жизнью. ‒ Прошлый раз ничему не научил?

Мужчина замер, а потом медленно повернулся ко мне. Все остальные, казалось, перестали дышать, смотрели то на своего вожака, то на меня. Ригвал от меня отодвинулся, на всякий случай, видимо. От них веяло страхом. И только от Годара еще воняло злостью и ненавистью.

‒ Сколько их было? ‒ похоже, я и правда лишилась страха перед смертью. Хотя… однажды я уже умирала. Умереть снова ‒ станет освобождением.

‒ Скольких девочек ты замучил на этой земле? ‒ не унималась я. ‒ А скольких мужчин ты погубил? А золото, которое ты присвоил себе? Ах, нет… погоди. Все началось с твоего брата. Это он начал здесь бесчинства, пока не сгинул в местных оврагах.

‒ Лучше попридержи язык за зубами… иначе…

‒ Годар! ‒ послышалось со стороны леса.

‒ Вот черт! ‒ сквозь зубы процедил вожак бестолковой стаи.

Все обреченно обернулись в ту сторону, откуда доносились голоса. Я тоже осторожно обернулась ‒ голос был до боли узнаваем, ошибиться было невозможно. Прямо ко мне со стороны леса направлялся человек из моего прошлого.

А он возмужал ‒ вдруг пришла на ум нелепая мысль. Мальчик, обреченный вечно быть на вторых ролях после брата, превратился в доброго воина.

‒ Что здесь творится? ‒ приблизившись, Унбар осмотрел воинов, окружавших меня на поляне. ‒ Годар, какого черта вы творите?!

‒ Предлагаем помощь заблудившейся селянке, ‒ невозмутимо ответил мерзавец, не забыв пригвоздить меня взглядом.

‒ Это прав…

Унбар выглядел ошарашенно. Узнал ‒ пришла в голову мысль. Теперь придется все объяснять, а я сама от страха слабо понимала, что происходит вокруг меня. Юноша медленно двинулся ко мне, от чего Годар напрягся и занервничал.

‒ Мой господин, ‒ процедил он, ‒ пусть эта дурочка идет своей дорогой. Заблудилась. Видимо, блаженная ‒ несет всякую чушь.

‒ Ты кто? ‒ совсем не слушая своего подопечного, Унбар обратился ко мне.

Ну и ну! Унбар теперь командует воинами моего отца.

Мог ли он помыслить об этом, когда маленьким смотрел на своего брата во время тренировок. Я его мало знала, мы общались совсем немного, брат Илвара был немногословным, добрым и честным юношей. Когда-то.

Могла ли я ошибаться, как ошиблась в его брате. Почему-то казалось, что нет.

‒ Г-господин! ‒ опомнилась я от размышлений и поклонилась на всякий случай. ‒ Моя наставница… передала лекарства для людей в лагере. Прошу, позвольте помочь людям!

‒ Кто ты? ‒ повторил вопрос Унбар.

‒ Я… Силар! Ученица местной лекарки-шаманки! ‒ в страхе я несла полную околесицу, не замечая, что ложь моя звучит совершенно неправдоподобно.

То, что Тенхай была шаманкой, было лишь моей догадкой, рождённой в терпком мареве трав и многих часах, проведенных над чадящим котлом, а еще из-за её песен, что так сильно проникали в душу. Но кем она была на самом деле, я не знала. А теперь и спросить не могла. Тенхай растаяла, как прошлогодний снег, оставив о себе больше вопросов, чем ответов. Не имею права убегать ‒ на мне обреченные больные, единственной надеждой которых по странной прихоти судьбы стала ‒ я. Пусть понадобится вся сила богов, но отступиться нельзя, возможности проникнуть в лагерь может уже не быть.

‒ Ты можешь войти в деревню, ‒ с подозрением глядя на меня, произнес Унбар, ‒ но… опусти пониже капюшон.

А потом еще добавил, не отводя от меня глаз:

‒ К твоему же благу.

‒ Спасибо, господин! ‒ я низко поклонилась и сделала, как он сказал. Воины, которые были вместе с Годаром, смотрели на меня с опаской, чего не скажешь про их вожака. Недобрый этот Годар ‒ злой, тщеславный и завистливый, считающий, что именно он должен был быть здесь господином, а не сопливый Унбар.

Откуда я знаю это?

Посмотрела ещё раз на застывшего ледяной глыбой воина и поежилась. Покоя мне от него не будет в лагере, это уж точно. Годар не из тех, кто просто так отступиться от своих желаний. В нем страха не было, только жажда ‒ забрать себе всё.

В лагере было тихо. Люди в такую жару предпочитали прятаться в своих убежищах. По правде говоря, я не знала куда и к кому идти или обращаться. Раньше со мной была Тенхай, которая всегда говорила, что делать. Да и греха не тая, я всегда выполняла то, что говорили другие: Гила знала, как лучше, не переставая об этом повторять, отец держал мою судьбу в руках, подобно ярморочной безделушке. Даже мысли не возникало подумать над тем, что лучше для меня.