Тихий Сосед - Блейк Пирс

Может это странное ощущение появилось потому, что она чувствовала, как Марк Фэйрчайлд обманывает их своим напускным горем и желанием помочь, а может и потому, что это проклятое дело никак не хотело решаться, каждый раз заводя их в тупик. Но каким-то образом, когда они с Роудс направлялись к двери, Хлои вдруг ощутила прилив надежды. Хотя, это был не просто стимул довести дело до конца. Скорее, это чувство было больше похоже на стремление раскрыть некоторые тайны… вытащить их на поверхность и уничтожить.

При встрече с Хлои вчера вечером Даниэль говорила вполне искренне. Она глубоко сожалела по поводу столь низкого поступка, как взлом квартиры и кража дневника. Прежде чем уйти от сестры, она едва не бросила его обратно на журнальный столик. Данный шаг был бы вполне логичным, но в последний момент Даниэль передумала, а Хлои не стала просить вернуть его.

В результате дневник так и остался у нее. Садясь за руль, она бросила его на колени. На улице уже стемнело, и ряды таунхаусов грозно возвышались в ночном небе.

Даниэль уставилась на один конкретный дом. Из окна на фасаде виднелся слабый белый свет. Дальше по улице фонарь у крыльца освещал подъезд к таунхаусу.

Вдруг она сообразила, что ступени нового дома отца выглядят очень похожими на крыльцо, где сидели они с Хлои, когда правоохранительные органы забирали из их старого дома тело матери. С кривой улыбкой на лице Даниэль взяла дневник и вышла из машины. Подходя к таунхаусу отца, она внезапно осознала, что чувствует себя на удивление спокойно.

Она решилась пойти на это примерно час назад. Все казалось настолько простым, что Даниэль никак не могла понять, почему не пришла к этому раньше. Но когда идея только появилась в голове, она напомнила ей о темном времени, которое уже практически забылось.

Все же решившись на этот шаг, Даниэль села в машину, захватив с собой дневник, и теперь была здесь, медленно поднимаясь к крыльцу отца. Странное ощущение спокойствия даже заставило ее занервничать. Она ожидала, что испугается, будет вся трястись от страха или… или что угодно. Но нет, в голове крутился лишь один вопрос: «почему я не пришла к этому раньше?»

Даниэль подошла к двери и, не раздумывая, постучалась. Сделав шаг назад, она принялась ждать. Услышав щелчок замка, она все же ощутила мимолетную нервозность, но та была действительно молниеносной. Она даже не испугалась, когда дверь распахнулась и перед ней предстал отец.

Сам же Эйден Файн был явно потрясен. На мгновение его зрачки расширились, и Даниэль даже решила, что он сейчас захлопнет перед ней дверь. Но отец лишь попытался выдавить из себя улыбку и отступил назад.

– Даниэль… Привет, милая.

– Привет, пап, – ответила она. – У тебя… что ж, у тебя есть минутка?

– Конечно, – кивнул он, хотя в голосе слышалась тревога. Тем не менее, он все же сделал шаг назад, чтобы пропустить ее. – Все хорошо? – поинтересовался отец, закрывая за Даниэль дверь.

– Нет. Ничего хорошего.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросил он.

Даниэль ответила не сразу. Она прошла за ним на кухню, которая являлась первым помещением от входа. Прислонившись к барной стойке, он явно занервничал. Открыв было рот, чтобы начать говорить, отец вдруг обратил внимание на то, что его дочь держала в руках.

– Где ты это взяла? – поинтересовался он. Его тон был скорее испуганным, нежели обвиняющим.

– Ты не захочешь знать ответ, – сказала она. – Читал это?

– Немного, – кивнул он, явно начиная успокаиваться. Даниэль видела, что отец размышляет над тем, какой подход к ней подобрать.

Сама она слегка сместилась влево, шагнув вглубь кухни, ближе к плите. Было странно видеть, что у Эйдена имелись солонка и перечница, чайник, посуда. Кем, черт возьми, он пытался себя возомнить? Жить, как ни в чем не бывало?

– Не хочешь объясниться? – поинтересовалась Даниэль. – Не то, чтобы ты должен. Тем более, что я всегда знала, каким куском дерьма ты являешься. Однако, прелюбодеяние стало для меня полной неожиданностью, ведь мы с Хлои только недавно узнали об этом.

– Ваша мать любила немного драматизировать, – ответил он. – Я знаю о том, что она писала, будто боялась, что я могу убить ее. Как я…

– Я не Хлои, пап. У меня никогда не было «розовых очков», поэтому можешь перестать нести эту чушь. Я лишь хочу, чтобы ты сказал это.

– Сказал что?

– Ты прекрасно знаешь. Я хочу, чтобы ты рассказал мне правду, – сказав это, Даниэль бросила дневник на столешницу. Отец взглянул на нее так, словно в его сторону только что полетела граната, но все же медленно потянулся к нему.

– Хочешь полистать? – усмехнулась она.

– Даниэль, ты должна дать мне шанс…

– Нет… не должна.

– Ничего из описанного тут не происходило так, как это обрисовано. Ты должна поверить мне.

Даниэль не ответила. Она медленно отошла от столешницы, прекрасно запомнив, что находится у нее за спиной, включая вещи, стоявшие на столешнице. Проследив за моментом, когда отец взял дневник в руки, она ринулась в бой.

Даниэль двигалась быстро. Она потянулась, схватила чайник и резко развернулась, нанося удар. Отец увидел этот момент, но слишком поздно. Его лицо стало жестким. Даниэль не могла понять, что позабавило ее больше: взгляд, осознающий, что сейчас будет очень больно, или же полный шок в глазах.

Чайник попал прямо в голову, издав странный звук, словно в мультике. Эйден отскочил назад, врезавшись в столешницу, но, стоило ему прийти в себя, как Даниэль атаковала снова. На этот раз, когда чайник попал ему в щеку, звук вышел совершенно иным. Раздался сильный треск, резонировавший внутри металла.

От удара Эйден Файн рухнул на колени. Он пытался поймать равновесие, но все же расстелился на полу. Его глаза затуманились от боли. Издавая стоны, он схватился за ногу дочери, пытаясь встать.

Даниэль посмотрела ему прямо в глаза. Улыбнувшись, она снова подняла чайник. На этот раз дочь изо всех сил ударила отца по затылку. Звон сладко прокатился по ее руке, словно вибрация от ударных.

Эйден выпустил ногу из рук, повалившись лицом на кухонный пол. Даниэль с беззаботным выражением лица бросила чайник через кухню в сторону гостиной.

Она медленно наклонилась к нему, чтобы проверить пульс и убедиться, что отец все еще жив и дышит, а затем быстро обыскала дом. На то, чтобы собрать все необходимое, у нее ушло всего пять минут. В дальней части шкафа в спальне находилось все еще упакованное большое одеяло, по всей видимости, ни разу не использованное. Скорее всего, он купил его на распродаже до наступления холодов. Даниэль отнесла его на кухню, расстелила, а затем замотала в него отца. Он что-то пробормотал, напугав ее. Осознав, что не вырубила противника, Даниэль ускорилась, хоть и понимала, как глупо это выглядит. Но, поскольку это был единственный вариант, она не стала ничего менять.