Ветеран Армагеддона - Сергей Синякин

А какие названия в прошлые века давали подобным книгам!

От одних названий захватывало дух, и хотелось эту книгу если не почитать, то хотя бы подержать в руках. Было сочинение, озаглавленное следующим образом: «Размышления Швиндена о сущности адского огня и о месте ада, в которых особенно рассматривается вопрос, что ад следует искать на Солнце» Каково? Каноник Франсуа Арну, как вы сами понимаете, человек высокой нравственности и большого пытливого ума свой труд озаглавил как «Чудеса потустороннего мира: страшные муки ада и дивные наслаждения рая». Ну чем не путеводитель для туристов, ищущих развлечений? А благородный советник при Брауншвейгском дворе Юстус Шоттель свою книгу, напротив, назвал незатейливо и почти научно — «Ужасное описание и изображение ада и адских мук». Чувствуете стиль? Это же почти современные научные рефераты, часто начинающиеся с названия, скажем, «К вопросу о переоборудовании угольных тепловых станций на торф».

Давно уже замечено, что смутные времена рождают интерес к потустороннему и ирреальному. Стоило начаться перестройке, как книжные прилавки в нашей стране заполонили гороскопы, книги о потусторонних и аномальных явлениях, о призраках, полтергейстах и, что само по себе естественно, появилась литература о Сатане и сатанистах. Литература это немедленно нашла себе последователей, которые принялись под видом своих черных месс вешать на кладбищах кошек. Преимущественно черных.

Лютиков от сатанистов был далек, но обычное человеческое любопытство его терзало.

Поэтому к возможности посетить это загадочное место он отнесся с энтузиазмом и даже начал придумывать себе форму одежды. Как всякий обыватель, он отнесся к одежде со всей серьезностью, будь воля Лютикова, он бы в этом гадюшнике появился в пятнистой униформе и весь увешанный любимыми игрушками человечества — от АКМ до немецкого парабеллума, включая конечно же огнемет «Шмель» и имея за спиной передвижное огневое средство «Буратино».

Муза Нинель критически оглядела возлюбленного, прикинула что-то, склонив легкомысленную кудрявую головку, и решила:

— Кожаная жилетка без рукавов, футболка с изображением Вельзевула, джинсня старенькая…

Как?! И в этом можно было появиться в Аду?

Бездна переливалась звездами.

Она дышала стерильной холодной пустотой, неведомое существо, окружающее сразу со всех сторон, даже скорее — загадочная ночная чаща таинственного леса, где среди невидимых ветвей и стволов светятся глаза хищников.

И где-то далеко в совсем уже непостижимой глубине горела свеча, при взгляде на пламя которой Лютикову сразу же становилось легче.

Они летели сквозь тьму.

Позади было радужное слепое пятно, в которое превратился удалившийся Рай, впереди мрачным красным, постепенно приближающимся пятном высвечивалось Инферно.

— Ты, Лютик, только не выделывайся, — инструктировала поэта муза. — Нормальный грешник, получил увольнительную или, еще лучше — в самоволку из котла двинул, чтобы в Дите оттянуться. Дирол пожевать, порэперовать немного, с телочками интересными пообщаться. Понял? А то задвинешься там, морду каменную сделаешь, мол, одичали вы здесь, тут тебя быки и прижмут. Нет, как узнают, откуда ты, все будет нормально, туристов там и пальцем не трогают. Только в Раю известно станет, где ты пропадал. Ты сам должен понимать, мы здесь неофициально, узнают, такое начнется!

Она подумала.

— И бесов без нужды не задевай. У тебя хайратник на голове, джинсы седьмой линьки. Они запросто могут подумать, что ты из воинов и на дискотеку подраться пришел. Пальцы не топырь, ты ведь тренировки не имеешь, помнут, как невесту в брачную ночь…

Вместе с языком разительно менялся и внешний вид музы. Прикид Лютикову подбирала муза Нинель, сама же она оделась во все те же кожаные штаны и такую же жилетку, надетую на голое тело, и сейчас кожа музы молочно светилась в полутьме, царящей близ адского города. Косметики на свое лицо муза, как и в первый раз, не пожалела.

Не вдохновительница нежная шла рядом с поэтом, боевая подруга в ирокезской раскраске, ламия кровожадная рядом с ним шла, и, положа руку на сердце, Лютиков не мог сказать, что в таком виде муза Нинель нравится ему меньше. Сексапильности даже прибавилось, глядя на музу Нинель, Лютиков начинал понимать, почему мужики больше любят стерв.

Мимо сказочной птицей пролетел механизм, в котором пьяно смеялись мужики и визжали женщины, потом машины стали обгонять Лютикова и музу чаще.

— К бабам не лезь, — снова предупредила муза. — Здесь такие встречаются, твоя райская шалашовка рядом с ними строгой скромницей покажется! Опомниться не успеешь, как уведут куда-нибудь и трахнут всей кодлой. И не пей ничего, помни, здесь тебе не Рай и не Земля даже, мало ли кто на тебя запасть может, капнут клофелину или вообще психотропкой траванут, ищи тебя потом по всем кругам. Думаешь, кто-то из архангелов за тебя мазу держать станет? Жди, как же! У них всех один принцип — есть душа, есть и проблема, а если души нет, то и проблем никаких не существует!

Мимо них почти неразличимые в полутьме прошли две непривычно одетые женщины. Одна из них держала на поводке маленькую собачку, которая, поравнявшись с Лютиковым и музой, недовольно зарычала на них. Дамы оживленно и негромко разговаривали между собой. Та, которая была без собачки, недовольно сказала:

— Нет, ты мне скажи, как ей не надоест каждый месяц под паровоз бросаться? Это ведь с ума можно сойти!

— Тебе хорошо, — резонно отвечала своим мелодичным голосом ее собеседница. — У тебя есть Пьер, у тебя, Натали, в семье все прекрасно.

А вышла бы ты замуж за Курагина? Ты бы сама на железную дорогу пошла и Анне сказала: «Подвинься!»

— Слушай… — Лютиков взял музу за локоть. — Я не ослышался?

— Да обыкновенные бабы, — немного нервно сказала муза Нинель. — Одна — точная толстовка, другая, которая с собачкой, та, похоже, из чеховского урациора. Ну надоело им в своем мирке. Каждый день одно и то же, вот и решили немного оттянуться. А чего ты удивляешься? Я с одной толстовкой была знакома, так та из Рая при каждом удобном случае сюда на групповуху бегала, а потом как каялась! Слезы на глазах от ее покаяний выступали. А через неделю — все заново. Потом ее поймали, конечно, в Ад и отправили, чтобы поближе к греху была, раз уж ей так нравится…

Лютикову казалось, что на входе в Ад обязательно должны стоять демоны из охраны. Караулить, чтобы никто не сбежал. Но никаких караульных на входе не было, только стоял, покачиваясь, лохматый рыжий черт с налитыми кровью глазами, а вокруг него кружилось несколько мелких и шустрых бесов, которые, судя по стойкам и взмахам, были искушенными в разных хитрых приемчиках, а от своего соперника они тщетно пытались выяснить, из какого он круга. На Лютикова никто из них внимания не обратил, а вот Нинель бесов явно заинтересовала — один из них даже вытянул губы рыльца трубочкой и пронзительно засвистел ей вслед.