Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм фон Меллентин

20-я индийская бригада все еще находилась в Бельхамеде, и при таких обстоятельствах опытный стратег приказал бы ей без лишнего шума отойти в Тобрук, где она стала бы долгожданным подкреплением для 11-й индийской бригады, удерживающей юго-восточный сектор обороны. Вместо этого Ритчи отдал ей приказ прорываться к египетской границе; утром 18 июня неподалеку от Гамбута она столкнулась с Африканским корпусом и «исчезла из боевого состава 8-й армии»[120].

К вечеру 18 июня Тобрук был полностью окружен: XXI итальянским корпусом – с запада от него, X итальянским корпусом – с юга, а дивизией «Триест» и немецкими разведывательно-дозорными отрядами – с юго-востока и востока. Африканский корпус и дивизия «Ариете» расположились в районе Гамбута, поскольку Роммель принял решение подтянуть их только в ночь накануне штурма. Приказ о штурме был отдан 18 июня, и наш план был относительно простым. Действия авиации и артобстрел должны были начаться в 5.20 20 июня и производиться по участку 11-й индийской бригады; группа Менни[121] должна была пройти через проходы, расчищенные саперами в минных полях, и затем осуществить прорыв линии укреплений, расположенных позади противотанкового рва. Затем саперы должны были перебросить через ров мосты, по которым танкам предстояло ворваться в крепость. План был достаточно гибким (каковыми такие планы и должны быть). Был обговорен вопрос об авиационной поддержке, Кессельринг обещал перебросить дополнительные самолеты из Европы. Вся артиллерия танковой армии заняла позиции на высотах к востоку от Эль-Адема, причем мы, к нашему изумлению, обнаружили нетронутыми англичанами склады с боеприпасами, которые сами же создали здесь с той же самой целью в ноябре 1941 года[122].

19 июня 90-я легкопехотная дивизия продвинулась в восточном направлении и обнаружила, что неприятель оставил Бардию. Наши разведывательные отряды обследовали широкое пространство между Бардией и Бир-эль-Гоби; там они встретились только с легкими английскими отрядами. Стало ясно, что Ритчи не собирается помешать нашей атаке на Тобрук. Вечером Африканский корпус выдвинулся от Гамбута в район сосредоточения к юго-востоку от крепости; движение его было тщательно подготовлено и проведено без сбоев. К 3.30 утра 20 июня командир 21-й танковой дивизии доложил, что его дивизия «полностью готова к штурму Тобрука».

В 5 часов утра я стоял рядом с Роммелем на высотах юго-восточнее Эль-Адема. Здесь находился наш командный пункт, и, когда рассвело, нам открылся прекрасный обзор крепости Тобрук. В 5.20 появились самолеты. Кессельринг сдержал свое слово и бросил на крепость сотни бомбардировщиков. Когда они в крутых пике стали сбрасывать бомбы на крепость, нашим взорам предстала одна из самых впечатляющих воздушных атак, виденных мною в жизни. Клубы пыли и дыма поднялись над районом атаки. Чуть позднее к нашей авиации, подавлявшей оборону противника, присоединилась и вся германская и итальянская артиллерия, ведя по Тобруку мощный и хорошо скорректированный огонь. Эффект от совместного огня артиллерии и авиации был ужасен, и мы вскоре поняли, что моральный дух обороняющихся в этом районе сломлен. Бомбардировщики действовали весь день, отбомбившись, они возвращались на аэродромы в Эль-Газале и Эль-Адеме, пополняли там боезапас и снова возвращались к цели. Бомбовые удары координировались оперативным отделом штаба армии и дали более чем хорошие результаты.

Через некоторое время штурмовые саперные группы дымовой шашкой оранжевого дыма дали сигнал о переносе огня в глубину, и в 6.35 поступило донесение о том, что проволочные заграждения в районе опорного пункта № 69 перерезаны. Группа Менни и пехота Африканского корпуса пошли в атаку на переднюю линию укреплений и стали быстро продвигаться вперед, подавляя слабое сопротивление противника. В 7.03 Менни доложил, что рота оборонявшихся индийцев взята в плен. К 7.45 было занято около десяти опорных пунктов. Через противотанковый ров в нескольких местах были переброшены мостки, и таким образом был подготовлен путь для танков.

Карта 21. Штурм Тобрука 20 июня 1942 года

Слабое сопротивление обороняющихся объяснялось прежде всего мощной артиллерийской подготовкой и бомбардировкой, а также, что парадоксально, великолепными оборонительными бетонными сооружениями, построенными в свое время итальянцами. Авиационные бомбы и артиллерийский огонь загнали оборонявшихся здесь индейцев под землю, где они были в относительной безопасности, но при этом не могли вести огонь по нашим наступавшим войскам[123]. Другим важным фактором была слабость артиллерийского огня обороняющихся. Казалось, координация огня отдельных дивизионов начисто отсутствовала; лишь несколько орудий южноафриканцев вели огонь во время прорыва их обороны, но, очевидно, 25-й артиллерийский полк, непосредственно осуществлявший поддержку 11-й индийской бригады, не открывал огня до 7.45. Орудия этого полка были установлены на позициях для обстрела танков, так что, вероятно, все надежды англичан возлагались на среднекалиберную артиллерию. Но эта артиллерия молчала, и лишь в 8.45 Африканский корпус доложил, что «артогонь противника усиливается», в частности огонь артиллерии «тяжелого калибра». Я хорошо помню наше удивление, когда тем утром мы наблюдали такой слабый артиллерийский огонь из Тобрука. Тем временем Роммель отправился вперед, чтобы лично командовать прорывом.

Оборона Тобрука велась на фронте 35 миль, в связи с этим при решительной атаке прорыв был неизбежен. Настоящим испытанием стала бы подготовка противника к контратаке, тогда стало бы видно, что он намерен предпринять[124]. В апреле 1941 года наши танки глубоко вклинились в сторону противника и близко подошли к важному перекрестку дорог Кингз-Кросс. После этого они были по всем правилам контратакованы английскими танками, поддержанными артиллерией, после чего вынуждены были отойти, понеся тяжелые потери. Но это вряд ли могло произойти теперь, в июне 1942 года, поскольку в нашем распоряжении было более 200 танков, из них 125 – немецких. Наша бронетанковая техника теперь использовалась массированно, офицеры по связи с авиацией и артиллерией двигались в головных танках, чтобы обеспечивать взаимодействие. Но даже в такой обстановке хорошо организованная контратака могла доставить нам изрядные неприятности, хотя я не думаю, что гарнизон Тобрука мог длительно сопротивляться – минные поля в глубине пришли в негодность (или вообще разминированы) и более не представляли собой серьезное препятствие. На самом же деле контратаки так и не последовало, поскольку английские войска действовали разрозненно, при отсутствии общего управления. План контратаки нужно было разработать еще до нашего наступления, а также назначить старшего командира[125].