Уздечка для сварливых - Майнет Уолтерс

Купер засмеялся:

– Мое наказание – это «Белое Рождество» «Аббы», так что я вас понимаю. – Он взглянул на дом. – Если вас успокоил не ваш муж, то это сделала миссис Лассель. Не смирилась ли она с условиями завещания?

Сара вновь покачала головой:

– Нет. Она убедила меня, что не убивала свою мать.

– И как, интересно, ей это удалось? – В голосе детектива сквозил скептицизм.

– Женская интуиция, сержант. Вы, вероятно, назовете это наивностью.

– Так и есть. – Купер похлопал по руке Сары покровительственным жестом. – Вам не нужно относиться к людям свысока, доктор. Тогда вы на многие вещи посмотрите другими глазами.

– Разве я отношусь к людям свысока? – с удивлением спросила Сара.

– Это можно назвать по-другому: интеллектуальным снобизмом или самоуверенностью, если угодно. Эти качества надежно скрываются под личиной наивности, и, разумеется, наивность звучит не столь угрожающе. Вы очень решительная женщина, доктор Блейкни, и спешите кинуться в самые опасные предприятия не от глупости, а от чрезмерной уверенности в своей правоте. Однако расследование веду я. – Он грустно улыбнулся. – Не буду притворяться, я вряд ли полюбил бы миссис Гиллеспи. Я скорее склоняюсь к общему мнению, что она была злобной старухой, которая получала удовольствие, делая людям гадости. Тем не менее это никому не давало права убивать ее. Впрочем, я хочу подчеркнуть, что человек, совершивший преступление, достаточно умен. Миссис Гиллеспи с легкостью наживала себе врагов; она подавляла людей, была жестокой и беспардонно попирала чувства других людей. И все-таки кто-то подобрался к ней настолько близко, что обрядил ее в дьявольский головной убор, а потом отнес в ванную в бессознательном состоянии, где и перерезал ей вены. Кто бы ни был этот человек, он не принесет вам свою повинную на блюдечке. Наоборот, сделает все возможное, чтобы вы не догадались о его преступлении. И ваша абсурдная вера в способность интуитивно определять, кто виновен, а кто нет, после обычного разговора – это высшая степень интеллектуальной самоуверенности. Если бы выделить убийц среди остальных было так чертовски просто, мы бы их всех уже давно переловили, а само понятие «убийство» стало бы уделом учебника истории.

– Боже мой, – произнесла Сара, – по-моему, я задела вас за живое. Извините.

Купер тяжело вздохнул от возмущения:

– Вы все еще говорите со мной покровительственным тоном.

Сара открыла дверцу машины.

– Наверное, будет лучше, если я поеду. Иначе мне тоже захочется вас оскорбить.

Купер засмеялся:

– Ничего. Меня такие профи оскорбляли, что вам до них далеко.

– Ничего удивительного, – ответила Сара, садясь за руль. – Наверняка не я одна злилась, наблюдая, как вы задираете нос. Вы ведь даже не знаете точно, была ли Матильда убита. Тем не менее мы все должны поднять руки вверх и паниковать при одном вашем виде. Какая вам разница, что я внутренне успокоилась оттого, что миссис Лассель не убила свою мать из-за завещания?

– Разница в том, – ответил детектив мягко, – что вы могли умереть.

– О чем вы? – спросила Сара насмешливо.

– Вы написали завещание, доктор Блейкни?

– Да.

– В пользу своего мужа?

Она кивнула.

– Значит, если вы вдруг завтра умрете, то он получит все, включая и наследство, оставленное вам миссис Гиллеспи.

Сара завела машину.

– Вы намекаете, что Джек планирует меня убить?

– Не обязательно он. – Купер выглядел задумчивым. – Я более заинтересован в том факте, что он – потенциально – очень завидный жених. Если, конечно, вы умрете до того, как успеете изменить завещание. Над этим стоит задуматься, вам не кажется?

Сара смотрела на детектива сквозь боковое стекло машины.

– И вы еще утверждаете, что Матильда была злобной женщиной? – В ярости она надавила на педаль газа до пола. – Да по сравнению с вами она новобранец, Джульетта рядом с Яго. А если вы не понимаете аналогии, то советую почитать Шекспира. – Сара сняла машину с ручного тормоза и унеслась, осыпав ноги полицейского гравием, вылетевшим из-под колес.

– Вы заняты, мистер Блейкни, или все-таки уделите мне несколько минут? – Купер прислонился к дверному косяку летнего домика и закурил.

Джек посмотрел на детектива, затем вновь вернулся к работе.

– Если бы я сказал, что занят, вы бы ушли? – Нет.

Художник зажал кисть между зубами, взял другую, погрубее, из банки на мольберте и приступил к созданию текстуры на только что нанесенной на холст краске. Купер молча курил, наблюдая за его действиями.

– Ну ладно, – сказал Джек, ставя кисти в скипидар и поворачиваясь лицом к сержанту. – В чем дело?

– Кто такой Яго?

– Любопытная причина визита.

– Причина визита в другом, но мне все равно хотелось бы знать.

– Яго – персонаж трагедии «Отелло». Он был вроде Макиавелли, манипулировал чувствами людей.

– А Отелло – тот самый черный парень? Джек кивнул.

– Яго довел его до такой неистовой ревности, что тот убил свою жену Дездемону, а потом и себя, узнав, что Яго ее оклеветал. Это история всепоглощающей страсти и предательства. Вы должны ее прочитать.

– Пожалуй. Как Яго добился того, чтобы Отелло ревновал?

– Он воспользовался эмоциональной нестабильностью Отелло: говорил, что у Дездемоны связь с более молодым и привлекательным мужчиной. Отелло ему поверил, потому что как раз этого он больше всего и боялся. – Джек вытянул длинные ноги. – До того как Отелло бросился на меч, он описал себя как человека, который «любил без меры и благоразумья»[22]. Этой фразой сейчас часто злоупотребляют люди, которые знают цитату, но не знают предысторию. Они интерпретируют «любил без благоразумья» как неудачный выбор любимой; на самом же деле Отелло признавал свою глупость, потому что не доверял женщине, которую обожал. Он просто не мог поверить, что обожание было взаимным.

Купер затушил сигарету о каблук ботинка.

– В общем, вполне жизненная история, – пробормотал сержант, бросая взгляд на спальный мешок. – Ваша жена любит не слишком разумно в настоящий момент, и вы едва ли поощряете ее на что-либо другое. Вы несколько жестоки, вам не кажется, сэр?

Джек вдруг понял, что его симпатия к детективу растет с каждой встречей.

– Не настолько жесток, насколько мог бы. Почему вы хотели узнать о Яго?

– Ваша жена упомянула о нем, сказав, что я – это Яго по сравнению с Джульеттой – миссис Гиллеспи. – Он широко улыбнулся. – А я всего лишь предположил, что если ваша супруга скоропостижно умрет, то вы станете завидным женихом. – Купер вынул еще одну сигарету, посмотрел на нее и убрал обратно. – Впрочем, я не вижу миссис Гиллеспи в роли Джульетты. Она скорее король Лир; ведь его, по-моему, предала дочь.