Капитуляция - Джейн Энн Кренц

— Чрезвычайно. Еще раз благодарю вас, что вы известили меня об этой лекции.

— Всегда рада. Виктория, ты уже собралась уходить?

— Да, тетя Клео. Нам пора. — Виктория уже поднялась, подбирая шляпку и ридикюль.

— Хорошо, но что за спешка? Мне надо еще кое с кем поговорить. — Леди Неттлшип с энтузиазмом оглядела комнату. — Я сейчас вернусь.

Виктория бросила Лукасу многозначительный взгляд из-под опущенных ресниц, и они вместе направились к выходу из лекционного зала. Он окинул ее взглядом, любуясь фигурой в элегантном легком желтом жакете, наброшенном поверх белого муслинового прогулочного платья. С гордостью собственника он отметил, что Виктория выглядит очень мило. Лукас любезно сопровождал ее к выходу, раскланиваясь по дороге с членами научного общества, с которыми он уже успел подружиться.

Однако этот путь занял какое-то время, поскольку некоторые из знакомых останавливались поболтать. Лукас чувствовал, что Виктория буквально кипит от нетерпения.

— Что-нибудь случилось? — небрежно спросил он, когда они наконец выбрались из толпы и остановились за дверью в ожидании леди Неттлшип.

— Нет, ничего, но мне надо поговорить с вами, Лукас.

— Значит, что-то все-таки произошло?

— Ничего не произошло. Просто мне надо встретиться с вами наедине. У меня не было такой возможности с той самой ночи, как мы… — Тут голос ее прервался, и Виктория отчаянно покраснела. Потом она откашлялась, прочищая горло, и закончила фразу:

— С той ночи, когда мы были в «Зеленой свинье».

— Кстати, вчера в клубе я повстречал Ферди Меривейла. Вам приятно будет узнать, что он вовсе не злится на меня, как. я ожидал. Даже поблагодарил за то, что я его выручил. Похоже, он вполне образумился и понимает, что едва спасся.

Взгляд Виктории мгновенно прояснился.

— Я так рада. Мне всегда нравились и Ферди, и его сестра.

— Жаль только, я не могу ему сообщить, кому он всем обязан. Сам я наверняка предоставил бы Ферди его судьбе.

— Только потому, что были слишком озабочены моей безопасностью, — возразила его преданная спутница, — в противном случае, уверена, вы бы и сами помогли бедному мальчику. Вы ведь и Молли тоже спасли.

Лукас насмешливо улыбнулся:

— Я увижу вас сегодня у Фокстонов?

— Конечно, но в такой толпе так трудно уединиться… Лукас, вы не хотите покататься завтра верхом в парке? Я бы тоже могла появиться там.

— Мне бы очень хотелось, но, боюсь, у меня назначена другая встреча.

Виктория сникла:

— В самом деле? Вы совершенно уверены, что не сможете? Даже на несколько минут, около пяти часов?

Лукасу стало жаль ее. Бедная девушка заплыла слишком далеко и без его помощи уже не в состоянии выбраться на берег. Лукас соображал, как спасти Викторию:

— Викки, я не люблю ездить в парке днем. Там полно народу.

— Да, понимаю, но мне необходимо встретиться с вами. Если вы не можете присоединиться ко мне в парке, вы должны прийти в сад сегодня ночью. Там мы и поговорим. — Виктория понизила голос и добавила:

— Лукас, это страшно важно.

— Боюсь, сегодня ночью я не готов к очередному приключению. Наши предприятия нужно готовить заранее, вы же понимаете.

— Черт побери, Лукас, — яростно прошипела она, — я не прошу сегодня приключений. Все, чего и хочу, — поговорить с вами. И я буду вам весьма признательна, если вы все-таки уделите мне минуточку среди ваших многочисленных дел.

Лукас в кротком изумлении уставился на нее:

— Кажется, вы сердитесь, мисс Хантингтон?

Виктория внимательно поглядела ему в глаза:

— Да, лорд Стоунвейл, я очень рассержена. С вами невозможно иметь дело.

— Я всего-навсего забочусь о вашей репутации, Виктория. Мы должны соблюдать крайнюю осторожность, — предупредил ее Лукас, демонстративно оглядываясь через плечо.

— К черту мою репутацию. Нам надо поговорить.

Ее настойчивость пугала и вместе с тем ободряла Лукаса. Виктория подошла к опасной черте. Он тоже давно готов перейти к следующему «стратегическому этапу». Пора положить конец ее неудовлетворенности, как и его собственной.

— Прекрасно, — произнес Лукас, якобы взвесив все обстоятельства и придя к некоему решению, — я загляну в свое расписание и посмотрю, не сумею ли уделить несколько минут для встречи с вами в саду вашей тети около полуночи. Вас это устроит?

— Вы бесконечно добры, милорд. — Лукас вздрогнул, казалось, своим острым язычком она провела по его коже.

— Итак, решено?..

— Мне начинает казаться, что вы играете мной.

Лукас поднял брови. Нельзя забывать, как умна эта женщина.

— Я в самом деле постараюсь прийти сегодня в сад в наше обычное время. А теперь извините меня, кажется, я вижу Тоттингхэма. Он обещал одолжить мне свой экземпляр книги «Естествознание и древности Сельборна» Уайта. Я хотел подержать в руках эту книгу с той самой минуты, когда он упомянул о ней.

— Не стоит беспокоить Тоттингхэма, милорд, — холодно возразила Виктория, — если вы сегодня встретитесь со мной, я подарю вам свой экземпляр.

Он усмехнулся:

— Виктория, радость моя, уж не пытаетесь ли вы меня подкупить?

Румянец на щеках Виктории вспыхнул ярче, и она, отвернувшись от Лукаса, отправилась на поиски своей ученой тети.

Забравшись на стену сада, Лукас увидел Викторию, поджидавшую его в тени большого дерева, — прелестный призрак, укрытый темно-бордовой бархатной накидкой с золотистой отделкой. В этой накидке она была вечером на балу у Фокстонов.

Лукас легко спрыгнул на землю, как всегда, стараясь перенести упор на правую ногу, но, несмотря на все предосторожности, прыжок болью отозвался в раненой ноге. Все-таки лазание через стену — не его призвание.

Лукас выпрямился, машинально потер старый шрам на ноге, гадая, долго ли еще Виктория будет водить его за нос. Он бегает вокруг нее на коротком поводке — и все без толку!

Давно пора уложить ее в постель. Она должна принадлежать ему. Лукас предпочел бы начать со свадьбы, но, поскольку брак пока исключен, надо воспользоваться случаем. При одной мысли, что ему удастся провести ночь в одной постели с Викторией, не мучая себя и ее на сиденье наемного кеба и не играя с огнем, Лукас почувствовал, как успокоилась больная нога, и ему вновь показалось, что от постели недалеко и до брака.

— Лукас? — Виктория шагнула ему навстречу по росистой траве, тихим шепотом окликая его. Обратив к нему полускрытое капюшоном лицо, Виктория посмотрела на него так нежно, так беззащитно, что у него защемило сердце.